Читать книгу "Давай сыграем в прятки - Яна Лари"

Полиция нравов в деле, заботится по-братски. Как мило и… горько.

— Всё… отлично, — отзываюсь не слишком уверенно, мгновенно растеряв весь запал перед его пронзительным взглядом. Для убедительности спокойно скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну, у которого чему-то мечтательно улыбается виновница моего душевного раздрая. Наверняка предвкушает продолжение битвы за своё внимание. И вот тут я не то чтобы завидую, просто чувствую себя лишней на чужом празднике жизни.

— Советую не филонить, — предупреждает Лис, направляясь к выключателю. — Я не вижу, но всё слышу.

— Кость… — всё же зову напряжённо на выдохе, но когда он оборачивается, испуганно вгоняю ногти в подлокотник.

Опрометчивый совершенно бестолковый порыв. Если любишь — отпусти, так вроде принято говорить в утешение всем неудачникам. Качаю головой, коротко улыбаясь любимому человеку, смотрящему на меня с горьким эхом извинения. Интересно, за что? За то что не боится перемен, за то что движется вперёд, за невзаимность?

Мысленно провожу ладонью по его напряжённым скулам. Поглаживаю шрам на подбородке. Глупыш мой…

Разве чувства или их отсутствие можно осудить? Я люблю, а Костя… Костю отпускаю. Пытаюсь, по крайней мере, но снова чувствую ядовитый укол ревности и украдкой пытаюсь уловить его настрой. Невозмутимость стоящей в метре друг от друга пары проходится ножом по сердцу. Для них это игра, а я убито провожу рукой по волосам, готовая оставить на коже полосы от собственных ногтей.

7

Сухо щёлкает выключатель. Темнота временно дезориентирует, сбивает с толку громкими шорохами и тихим скрипом задеваемой мебели. Похоже на то, как если бы все разом кинулись искать друг друга на ощупь.

Язык будто примерзает к нёбу, когда чьи-то пальцы грубо обхватывают моё предплечье и что есть дури стаскивают с дивана.

— Надеюсь, тебе хватит мозгов помалкивать, — чувствую быстрое сбивчивое дыхание Лиса на своей щеке. — Не благодари.

Лёгкий тычок между лопаток толкает меня вперёд, в плен знакомых рук и дурман привычных запахов.

— Аллка, ты темноты, что ли, боишься? Еле тебя нашёл.

Не отвечаю. Дух захватывает от волнения и противоречащей жизненным принципам потребности вкусить хотя бы раз запретной ласки. Теперь пусть и понятно, о чём так долго шушукались Лис с Аллой, а ноги всё равно от страха подгибаются.

Костя осторожно берёт моё лицо в ладони. Запрокинув голову, чувствую, как тёплое дыхание, разбиваясь о мой приоткрытый рот, стекает вниз по шее, щекочет кожу, врывается в лёгкие. Сквозь пелену опьяняющего неверия отмечаю его судорожный вздох, когда наши губы мягко соприкасаются: сперва словно спрашивая разрешения, затем изучая, пробуя, смелея…

Где-то рядом Лис громко считает секунды, а те облетают слишком быстро. До обидного быстро. И я, цепляюсь за мощные плечи, готовясь в любое мгновение сорваться с головокружительной высоты на грешную землю.

— Семьдесят четыре, семьдесят пять…

От скользнувших по плечам ладоней исходит тепло, бережность и нежность. Перестав дышать, прикрываю глаза и наслаждаюсь краденым счастьем, словно он и впрямь может знать, что это мои губы, моё сердце сейчас раскрыты ему навстречу.

— Сто девятнадцать, сто двадцать, сто двадцать один…

Я мечтаю, чтобы отсчёт, переваливший за оговорённый минимум, не заканчивался никогда. Мой самый первый поцелуй — светлая грусть, подслащённая привкусом шоколада. Движение его пальцев, чертящих неизвестные узоры на лопатках. Шальная мечта стоять так ошеломляюще близко пока держат ноги. И тысячи, миллионы пьянящих пузырьков, лопающихся по венам взрывами эндорфинов.

— Внимание, аттракцион невиданной доброты окончен! Всем вытереть слюни и отойти на пионерское расстояние!

Яркий свет больно бьёт по глазам. Головокружение мешает вернуть ногам устойчивость, я так и остаюсь стоять перед Костей, беспомощно цепляясь за ткань его футболки.

— Лика? — хрипит он, не сразу справившись с временной немотой.

Я отвожу взгляд, не в силах смотреть, как обычно непробиваемое, спокойное лицо покрывается слабым румянцем. Не знала, что парни тоже умеют краснеть…

Кто мы теперь друг другу? Больше не друзья, фактически чужие люди. Мне так страшно. Страшно, потому что это либо начало, либо конец.

8

Много ли девушке надо, чтобы влюбиться? Мне хватило нескольких лет доброго человеческого отношения. Алле оказалось достаточно почувствовать сопричастность к чему-то благородному, как, например, помощь двум заблудшим сердцам. По крайней мере, когда они уходили в её глазах сияла готовность пойти за своим Лисом хоть на край света.

Они попрощались сразу после нашего поцелуя, а я едва удержалась, чтобы и самой не сбежать под шумок. Хмурый Костя, судя по всему, подумывал о том же. Чувствую, разговор нам предстоит нелёгкий, и тут как бы нет ни выхода, ни виноватых. Мне мало дружбы, но большего просить нет смысла. Насильно мил не будешь.

— Выпьешь со мной? — Костя неловко трёт шею. Отводит взгляд, будто может обжечься от одного моего вида.

— Едва ли ром придаст мне храбрости, — отзываюсь тихо. Я не поворачиваю головы, но слышу, как он опускается рядом. Скрипит кожаная обивка дивана, проминаясь под тяжестью его тела. — Я хочу запомнить этот день… как бы он ни закончился.

Слова даются с трудом.

Мы никогда не были достаточно откровенны, осознаю вдруг, невидяще разглядывая матовый гель-лак на своих ногтях. За годы дружбы мы обсуждали что угодно: байки, преподавателей, музыку, но никогда не говорили по душам.

— И давно ты… Как давно я тебе нравлюсь? — Костин голос почти не нарушает тишины, лишь пускает по ней нервную рябь.

Я неопределённо пожимаю плечами.

Мы оба прекрасно понимаем: так не могло длиться вечно. Я никогда не смогу смириться с наличием у него девушки, а он, наверное, по-прежнему считает меня бесполым другом. Осталось решить, что теперь делать с этой больной зависимостью.

— Ты злишься? — всё-таки поднимаю на него затравленный взгляд.

— На кого? — Костя, взъерошивший в растерянности волосы, кажется вдруг не по годам мальчишкой. Тем застенчивым подростком, который учил меня садиться на байк.

— На меня. На то что водила тебя за нос.

— Я уже не знаю, на кого злиться, — теперь его очередь пожимать плечами. — Но точно не на тебя. А ты? Боже… Я девушку домой привёл и ждал, что ты воспримешь как должное.

Мы снова отворачиваемся не сговариваясь. Синхронно, как в лучшие времена.

— Я пыталась принять твой выбор, — замешательство проходит, и я снова чувствую, как тело потряхивает от стыда и ревности. — Честно.

— Не вышло?

— Нет, — снова смотрю на него украдкой, краем глаз. Неподвижный как скала. Внутри что-то натужно ворочается, становится неуютно и душно. Воздуха будто совсем нет. — Кость, уже поздно. Мне пора. Если это наша последняя встреча, я пойму…