Читать книгу "Темным ведьмам не отказывают - Дарья Гусина"

Некоторые даже находились на стадии перерождения.

Как раз на одного из таких, частично перерожденных, было совершено покушение, на наших глазах – прямо в зале суда. В коробку с уликами подбросили небольшой розово-серый комок в стазисе – разновидность нежити, выведенной, кстати, теми самыми магами, которых вылавливали по всему Димору. Того перерожденного спасли чудом.

И я даже помню, как.

Фо Амаль хрипел все тише. Я почувствовала, как ускоряется движение кареты, расслышала раскаты приближающейся грозы, хриплый крик кучера… и решительно свалилась на инспектора.

– Не шевелитесь! – крикнула я ему в лицо.

Фо Амаль издал что-то вроде ироничного смешка. В уголке его рта выступила розовая пена. Даже при огромном желании он не смог бы сесть или перевернуться. Но он продолжал бороться, а мне нужна была полная неподвижность.

Сначала нежить обездвиживала, затем добиралась до органов дыхания, затем наступала остановка сердца.

Меня совсем не радовала перспектива оказаться в арестантской карете наедине с трупом. Причем с довольно высокопоставленным трупом и признаками неестественной, явно связанной с темным колдовством смерти. Может, при жизни Фо Амаль был не очень приятным человеком, но кончина вряд ли поможет ему стать лучше.

Сидя верхом на инспекторе (Фо Амаль напряженно следил за мной взглядом), я потянула за шнурок на шее. Я всегда носила с собой порошок горького пажитника, мама приучила, мало ли с кем встретишься на темной дорожке, разнося поздние заказы. В Прядницах дорожки были очень темными.

Чертова «струна»! Она мешала мне растянуть завязки кожаного мешочка. Инспектор что-то прохрипел, я почувствовала, как его пальцы шевелятся в районе моего… хм… бедра. Он строил руну. Скорее всего, ощутив запах средства от паразитов, нежить инстинктивно ослабила хватку, чем Фо Амаль и воспользовался.

«Струна» лопнула, я высыпала порошок на ладонь, составив позицию «бо», обдув Фо Амаля пажитником и успев восхититься крепостью мага, которого не смогли одолеть ни «кнут» перерожденца, ни усилия псевдоживой твари.

В следующую секунду меня подхватили за талию (опять?!) и водрузили на сиденье.

Фо Амаль выпрямился и построил руну «диф», «избавление от нежити». Теперь, когда тварь сама была обездвижена, она потекла у него из пальцев прямо на пол. Я непроизвольно поджала ноги.

– Держитесь за поручни, – велел инспектор, откашлявшись.

– А вы куда? – воскликнула я, видя, как маг поворачивает ручку внутреннего замка.

– Нас преследуют. Я разберусь, – будничным тоном сообщил мужчина.

И исчез в открывшемся проеме. Самоубился, не перенеся позора?! К моему великому облегчению, Фо Амаль обнаружился на крыше экипажа. До меня донесся его голос, подбадривающий кучера. Воздух наполнился магией. Я ощущала ее так же хорошо, как запах нежити, подыхающей на полу кареты.

Сквозь раскаты грома до меня доносилось ржание лощадей и завывания Фо Амаля. Потом, дело, видимо, дошло до рукопашной. Крыша кареты сотрясалась от топота. И снова выкрикивания заклинаний. И негодующие вопли тех, в кого они попали. В любом бою, если заняты руки, вместо рун и движений лучше использовать голос.

Вскоре все затихло. Движение экипажа начало замедляться. Карета покачнулась и остановилась. Гроза гремела уже где-то далеко, унося с собой ветер и дождь. Я сидела ни жива ни мертва, готовясь к худшему.

Что я могу? Каковы мои шансы? Двух-трех человек обездвижу. Конечно, если мне любезно предоставят возможность построить нужные руны, в чем я сильно сомневаюсь. И кто вообще осмелился напасть на казенный транспорт на оживленном тракте?

– Выходите, фра Филчер, – голос у мага был веселым. – Думаю, сейчас вам точно требуется прогулка в кустики.

… – Интересный экземпляр, – пробормотал Фо Амаль, двумя пальцами подбирая скрюченную нежить. – Почему я не почувствовал Тьму?

– Удар «кнута», – неохотно пояснила я. – И то зелье, что я применила в лавке. Оно притупляет чувства. Еще несколько дней будете «слепы» и «глухи» к магии.

– Могли бы и предупредить. Впрочем…

Фо Амаль пожал плечами. Какое еще «впрочем»?!

Мы были готовы продолжить путь. Позади на тракте орудовали дознаватели, вызванные Фо Амалем с помощью магического кристалла связи. Эти люди в темных плащах и с масками на лицах прибыли откуда-то с востока, а не по прядницкому тракту.

У инспектора все пальцы были в чернилах – столько бумаг ему пришлось подписать и заверить своей печатью грифона.

Я дождалась, когда маг, наконец, утрамбует серый склизкий ком обратно в конверт и передаст его дознавателям, и выпалила:

– Ну! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! Нас чуть не убили! Из-за вас!

– Из-за меня?!!! – Фо Амаль впервые проявил хоть какие-то негативные эмоции: полыхнул глазами так яростно, что я почти залюбовалась.

– Конечно! Я тут из-за вас! Это вы меня подставили! ВЫ устроили проверку в лавке и ЯКОБЫ нашли в моих зельях следы черного колдовства!

– ЯКОБЫ?!

– Разумеется! Я зельевар в третьем поколении! Ничего общего с темной магией не имею!

– НИЧЕГО ОБЩЕГО?!

«Кто много повторяет, тот в смысл не вдупляет!», – так говаривал мой папа. Умнейший был человек. Рыжий, как бабушка. И с юмором. Говорят, я на него похожа.

– Ознакомьтесь! – гаркнул инспектор, протягивая то самое ввергшее его в расстройство письмо.

Преисполнившись самыми худшими ожиданиями (уж очень сердитое лицо состроил инспектор), я начала читать. Письмо было подписано помощником губернатора. Почерк чиновника то карабкался к верхним строчкам, то ступеньками скатывался вниз. Однако кое-что я разобрала.

– «… неожиданная хворь… сильная боль… необъяснимые явления… волнения…». Послание в стихах? – поинтересовалась я.

– А-а-а! – взревел инспектор и вырвал у меня письмо. Потрясая им перед моим носом, заговорил, четко произнося каждое слово: – В Прядницах эпидемия – любви и… диареи. Остановлена работа большинства учреждений, лавок… даже мукомольня стоит! Народ слоняется по улицам, используя оную в качестве… неважно! Повсюду массовые… оргии!

– Много? – робко пискнула я, втянув голову в плечи.

– Оргий?!

– Лю…людей?

– Много! Как раз все те, кто участвовал в разгроме вашей лавки, фра Филчер!

Они все-таки ее разгромили. Я шмыгнула носом. Фо Амаль подался вперед и вкрадчиво спросил:

– Ну! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? И чего ожидать МНЕ?

– При чем тут вы? – огрызнулась я. – Вы-то… без диареи. И любви в вас… тоже особо не наблюдается.

Фо Амаль растерянно моргнул.

Мама всегда говорила, что лучшая самозащита – это нападение. Недовольные клиенты вернули флакон с каплями? Мутный осадок? Сразу хмурьтесь и напирайте с вопросом: где хранили? Имелся ли непосредственный доступ магии к средству? Чтобы не быть обвиненными – обвиняйте первыми.

Я покосилась на инспектора, ожидавшего ответ. Судя по известным мне фактам, в последнее время Фо Амаля хранили в крайне неблагоприятных для него условиях. Так что с обвинениями как-то не складывалось.

– Меня тут чуть не убили. Подозреваю,