Читать книгу "Дорога Жизни - Анастасия Пименова"

class="p1">– Поедем? – ровно спросил он. Возможно, логично было бы спросить кто он, и, что я никуда с незнакомцем не поеду, но не в данной ситуации. Логичная Самми отключилась, поэтому я только кивнула. Он взял меня за локоть и помог мне подняться. Оказывается, что это именно он проехал на том автомобиле. Мы дошли до его серебристой машины… Нужно бы запомнить марку и номера, но я ничего не в состоянии сейчас делать, даже на ногах стою еле-еле.

– Меня сейчас вырвет, – сообщила я и поняла, что хлеб и алкоголь просятся наружу.

Я нагнулась и начала рваться, прикрыв свои глаза. Этот человек взял мои волосы и стал их держать, чтобы на них не попали остатки моей пищи.

– Спасибо, – поблагодарила я, когда закончила.

– Куда ты с ним поедешь, Самми?! – крикнул, поднявшийся Оливер. Я захотела остановиться и обернуться, но этот парень сказал:

– Не надо. Садись в машину, – я послушалась и села на переднее место. – А тебе, – прежде чем сесть в авто, обратился этот человек к Оливеру, – я бы посоветовал не вставать. – После этих слов он сел и включил зажигание, а потом поехал.

Возможно, мне стоит спросить, куда мы направляемся или спросить, как его зовут или поблагодарить, но я ничего из этого не сделала. Я просто сижу, трясусь, поджав ноги и положив на них свой подбородок, и смотрю только на дорогу. Потом, наверно, после шока, по моим глазам потекли слёзы. Я не рыдаю и не плачу, но они просто текут и всё. Я не могу это остановить. Дыхание частое и сбившееся, голова и кружится, и болит. Меня колотит так, будто я сейчас не в теплом салоне автомобиля нахожусь, а всё ещё лежу возле той дороги…

Спустя некоторое время мы подъехали к какому-то современному дому, в лесу, в горах. Не знала, что в таком отдаленном месте кто-то живет.

– Можешь выходить. – Сказал он и подождал, пока я выйду из автомобиля. Этот парень чуть отъехал назад, а потом я услышала звук открывающихся ворот. Оглянувшись, увидела, что это открываются не ворота, а гараж. Он загнал автомобиль и потом подошел ко мне. – Пойдем, внутрь, – я и этот человек пошли к нему домой, скорее всего. Инстинкт самосохранения у меня окончательно отключился…

Дом, как я и сказала, современный. Вместо обычной входной двери, которая открывается ключом, здесь она на электронном кодовом замке. Сам домик средних размеров, но сделан очень интересно. Никогда такого не видела. Наверно, утром внутри много света, потому что здесь почти все окна, вместо стен. Я зашла и поняла, как сильно замерзла, от неожиданного тепла, моё тело сразу же начало гореть. Это то же самое, если долго держать руки в снегу, а потом их опустить в кипяток, ощущения примерно одинаковые. Я оказалась в очень просторном холле или гостиной. Этот человек поднялся на второй этаж, но вернулся быстро, уже с полотенцем в руке, а я даже оглядеться, как следует, не успела. Он протянул его мне и сообщил: – Ванная находится наверху. Она только одна, так что, если ты брезгливая, можешь не мыться. Если ты попросишь, то я могу и сейчас отвезти тебя в город…

– Нет, – перебила я его, забирая полотенце, – я не брезгливая. Я не могу вернуться туда сейчас, так что… ванная… выбираю её. – Дома сейчас мой дядя, и если он увидит меня в таком состоянии, то начнутся расспросы, мне придется всё рассказать, но тогда будет очень плохо. Всем. А в лагерь не вернусь, так как сейчас там наверняка Оливер и Ким… Не могу их видеть.

– Хорошо, как поднимешься, обнаружишь только одну дверь. Пройдешь в комнату, и там будет ещё одна дверь – ванная. Я подожду внизу.

Я кивнула и направилась в ванную комнату, когда поднялась, то обнаружила сплошную стену, на которой висят множество различных картин, и дверь. Я бы остановилась и рассмотрела их, но только не сейчас, поэтому открыла эту дверь и попала в спальню. Кровать стоит посередине комнаты и смотрит на окно, которое сделано во всю стену. Сейчас за ним темно, виден лес и снег. Слева располагается какой-то непонятный мне объект. Я даже его описать не могу, это что-то связанное с статуей, но он серый и металлический, ещё какие-то узоры, сделанные в воздухе. Не будем над этим задумываться, а лучше вернемся к описанию комнаты. Справа от кровати стоит большой письменный стол, на котором полно различных бумаг, а рядом с ним располагается шкаф.

Я увидела дверь и открыла её. Это оказалась, как и говорил этот человек, ванная, кстати, весьма просторная и вновь с гигантским окном. Ближе к окну стоит сама ванная, а рядом с ней матовая душевая кабина. Мне было бы немного не по себе от того, если я мылась бы в этой ванне с таким видом. Нет, вид прекрасный… на лес. Но мне казалось бы, что снизу на меня кто-нибудь смотрит. Может, конечно, оттуда и не видно, но рисковать я не стала, поэтому сняла с себя одежду и зашла в матовую кабинку и как только это сделала, то вода сразу же потекла сама, от этого я вздрогнула и быстро выскочила из этой душевой. Вода сразу же перестала течь.

– Интересно, – проговорила я вслух и вернула руку обратно в душевую. Снова потекла. Потом вытащила, и вода отключилась. Я сделала так ещё несколько раз, а потом усмехнулась, – до чего дошли технологии, – и после этих слов вернулась обратно в душевую. Температура воды показалась идеальной, так что не пришлось искать кнопки, которые отвечают за температуру. Можно сказать, что мне повезло. В душевой, на полочке, стоит только один мужской шампунь. Не густо, но раз выбора у меня больше нет, придется пользоваться тем, что есть. Я выдавила себе на руку немного этого шампуня и намылила голову. По одному только запаху можно определить, каким шампунем я пользовалась. Закончив с волосами, я посмотрела на свои разбитые колени, которые сильно щипает, от того, что на них попадает вода, чуть позже вышла из душевой и обернулась в полотенце. Потом подошла к раковине и зеркалу, которое не заметила изначально, так же, как и не заметила туалет.

Я посмотрела на своё отражение и увидела привычную для себя картину. Чуть курносый нос, на котором есть небольшое количество веснушек, пухлые губы, не очень густые брови, темно-русые волосы, которые от воды стали ещё темнее. Но кое-что изменилось. Это глаза, они стали немного красноватыми, наверное, от слез и теперь мои серо-зеленые