Читать книгу "Помощница профессора - Катя Водянова"

— Хавьер Сото, следователь по особо важным делам. И сейчас мне очень нужны ваши особые таланты.

Ирр оценила его намек: точно обозначил, что ищет именно гончую, но не назвал ее так, не опозорил перед длинной очередью жалобщиков и мелких нарушителей.

Он походил на Хавьера точно как породистый скакун с тонкими ногами на лохматого тяжеловеса, что до сих пор таскали трамваи на Третьей линии. Но делиться этими мыслями Ирр не стала: в их непростое время у людей хватало причин скрывать свои истинные имена. И в особое управление не пустили бы бунтовщика или нелояльного к власти, поэтому насчет тайн Хавьера волноваться не стоило.

Хотя Ирр и раздражало то, что придется использовать свой дар. А видит Дева Карающая, у гончих он не самый приятный, как и второй облик.

Хавьер дал ей возможность собраться, затем проводил к своему автомобилю. Прокатиться с настоящим доном — целое приключение, но отчего-то было не радостно.

* * *

Целью их поездки оказался парк на самой границе с Первой линией. В центральную часть Эбердинга не пускали вержей кроме тех, которые числились слугами в домах обеспеченных свогоров или передвигались в сопровождении официального лица. Ирр всегда казалось, что там, на запретной территории, настоящий сад чудес, где из фонтанов течет вино, а мостовая выложена драгоценными камнями. А еще там были кафе, где продают разноцветное мороженое даже летом. Ирр как-то пробовала замерзшие сливки и сок, но девчонки болтали, будто это совсем не то.

— А вы ели зеленое мороженое с орешками? — она взболтнула и сама пожалела. Вержей и так считали не самыми умными, а теперь Хавьер точно посчитает ее полной дурочкой.

Но свогор следователь только улыбнулся, подал Ирр руку, помогая выбраться из автомобиля, а после ответил:

— Очень давно, родители водили сестер в кафе, заодно потащили и меня. А в шестнадцать гора разноцветных шариков с сиропом кажется девчачьей и застревает поперек горла.

Ирр вздохнула особенно горестно, а Хавьер отчего-то засмеялся и спросил:

— А вы любите мороженое? Или просто хотите побывать на Первой линии?

— Некогда! Здесь дел хватает!

Она отшатнулась от Хавьера и поспешила вперед, пока ребята из их участка не заметили, как она шагает под руку с самым настоящим доном. Потом будут болтать и насмехаться, спрашивать, когда же ждать приглашение на свадьбу. Вроде бы мужчины, а временами хуже сплетниц с местного рынка.

Уже отсюда пахло кровью и смертью, Ирр не могла точно описать эти запахи, но чувствовала их отлично. А еще какой-то умник высыпал на траву пригоршню сухих духов, наверняка хотел отбить нюх у гончей. С обычной этот номер бы прошел, но Ирр была умнее. Она опустилась на четвереньки, позволила второму облику проявиться, изменить суставы — так передвигаться намного удобнее и нюх острее, затем обошла пропахший духами пятачок по периметру. Ребята из участка успели знатно истоптать тут все, но их запахи Ирр знала, а вот чужих тут было всего два: мужской и женский. Мужской привел ее к трупу, а вот женский уходил дальше, к самой границе Первой линии в парк Дворца регистрации.

Ирр на время бросила этот след и вернулась к телу. Запах смерти едким дымом проникал в легкие, оседал во рту и на зубах. Теперь будет преследовать дня два, как и воспоминание об остекленевшем взгляде покойника и серебряной монете в его руке. Вот поэтому Ирр не любила оперативную работу: видела уже столько смертей, а до сих пор не могла к ним привыкнуть. Рядом с трупом витал запах еще одного мужчины, он появился из разрыва пространства, сделал несколько шагов и исчез. Ирр прочесала территорию еще раз, но все остальные запахи принадлежали либо полицейским, либо случайным прохожим, которые не приближались к убитому.

Хавьер не торопил ее, не выглядел испуганным и не морщил брезгливо нос, хотя гончие, похожие на гиен-переростков с длинными узловатыми пальцами и торчащими изо рта клыками — считались страшилами даже среди вержей. Однако следователь не реагировал, улыбался по-прежнему дружелюбно, подошел чуть ближе и даже подал руку, когда Ирр вернула прежний облик и поднялась на ноги.

— Убийца использовал магию, пришел из разрыва пространства в него же ушел. Этот…, — она ткнула пальцем в труп и через силу отвела взгляд от серебряного кругляша монеты в его руке. Тот самый, которым можно заплатить за напиток счастья. — Просто гулял в парке, так думаю.

Хавьер слушал ее, кивал, записывал что-то в блокнот и снова разглядывал парк и тело.

— А еще была девушка, — добавила Ирр. — Она туда убежала. Но к убитому не прикасалась.

— Сможешь пройти по следу?

Ирр оглянулась на своих, но те молчали, давая добро на ее работу со следователем, после кивнула Хавьеру, снова сменила облик и шустро побежала по следу. От сухих духов щипало в носу, а лапы неприятно кололо чем-то магическим. Запах девушки вывел Ирр на оживленную улицу Первой линии и внезапно оборвался, а подушечки обожгло, будто ступила на раскаленные угли. Ирр взвизгнула и превратилась в человека, чтобы подуть на ладони.

Ран на них не было, но боль все не стихала. Хавьер нахмурился, затем наклонился и рассыпал какую-то пудру, осевшую на брусчатку в виде причудливого узора.

— Здесь использовали магию, мощную и старую, таких артефактов больше не делают.

— Вам виднее, предпочитаю не лезть в эти ваши донские дела.

— Донов давно уже нет… Идем, — он взял ее за локоть и повлек за собой.

Ирр с трудом переставляла ноги и постоянно крутила головой, впитывая облик Первой линии. Невысокие старые дома, совсем не похожие на пяти-семиэтажные застройки линии Второй, никаких ярких вывесок развлекательных кварталов или росписи на стенах, все в сдержанных тонах. Зато какие колонны! Резьба! Кованые заборы и тяжелые двери. Питьевые фонтанчики прямо на улице и скульптуры.

Казалось, что прохожие уже заметили девушку-вержа и скоро сдадут ее ближайшему патрульному, но Хавьер все тащил вперед, а на Ирр никто не обращал внимания.

Остановился следователь только у храма Отца-Защитника и Дев Благостной, Порочной и Карающей, прислонил сложенные пальцы левой руки ко лбу и вошел внутрь, увлекая за собой Ирр.

Все помещение за дверью оказалось облеплено засушенными листьями и цветами, никакого золота или серебра, как бывало во времена империи. Теперь храмы украшали цветами и лентами, изредка — резьбой по дереву и тусклой позолотой. Хавьер ненадолго замер перед портретом некого Антония Калво, герцога Теринского, и коротко тому поклонился. Обычный дон, светлокожий, седовласый, разве что помог с восстановлением этого храма, как успела прочитать Ирр, к чему эти поклоны? Но спрашивать она не решилась: не хотелось лезть в душу следователю, к тому же разглядывать роспись на стенах и статуи было намного интереснее. Хавьер пробормотал несколько слов на мертвом языке тийцев и повлек Ирр дальше, к самому центру храма, где располагалась огромная колонна, истыканная кранами. К некоторым стояла очередь из молящихся, другие заржавели от редкого использования. Напротив каждого стоял ящик для подношений и целый ряд маленьких флаконов.