Читать книгу "Воронята - Мэгги Стивотер"

– И Адама тоже привези.

Ронан отключился. Ганси снял свитер и бросил его на заднее сиденье. Это крошечное пространство было забито повседневным барахлом. Там лежали: учебник по химии, записная книжка в пятнах кофе, полурасстегнутый футляр для CD, откуда диски расползлись по всему сиденью, ну и прочие вещи, которые Ганси приобрел за полтора года жизни в Генриетте. Потрепанные карты, распечатки, неизменная тетрадь, фонарик, ивовый прут. Когда Ганси извлек из этого бардака цифровой диктофон, на сиденье спорхнул счет за пиццу (одну, большую, с колбасой и авокадо) и присоединился к десятку других, отличавшихся только датой.

Всю ночь он просидел возле чудовищно современной церкви Пресвятого Спасителя, включив диктофон и навострив уши. Он ждал… чего-то. Атмосфера была, мягко говоря, не волшебная. Скорее всего, он нашел не лучшее место для контакта с будущими мертвецами, однако Ганси возлагал большие надежды на канун дня святого Марка. Не то чтобы он ожидал увидеть мертвых. Все источники гласили, что человек, который отправляется сторожить к церкви, должен обладать «вторым зрением», а Ганси едва обладал и первым, если забывал надеть линзы. Он просто надеялся…

…на что-то. И получил то, что хотел. Просто он сам еще не вполне понимал, что именно.

Держа диктофон в руке, Ганси уселся спиной к заднему колесу, чтобы машина заслоняла его от проезжавших мимо автомобилей. По ту сторону ограждения до самого леса тянулось зеленеющее поле, а за ним вздымались загадочные синие вершины гор.

На пыльном мыске собственного ботинка Ганси начертил дугообразную форму обетованной энергетической линии, которая привела его сюда. Горный ветер шумел в ушах, напоминая приглушенный крик – не шепот, а именно крик, который звучал где-то далеко и был едва слышен.

Генриетта попросту выглядела таким местом, где могло случиться волшебство. Долина как будто нашептывала ему свои секреты. Было легче поверить, что они пока не поддаются Ганси, чем в то, что их в принципе не существует.

«Просто скажи мне, где ты».

Сердце у него ныло от желания узнать ответ, и боль ничуть не слабела от того, что была труднообъяснимой.

Похожий на акулу «БМВ» Ронана Лича затормозил позади «Камаро». Его блестящий черный корпус был припорошен зеленой пыльцой. Ганси почувствовал ногами вибрацию стереосистемы за мгновение до того, как разобрал мелодию. Когда он поднялся, Ронан как раз вылезал из машины. На пассажирском месте сидел Адам Пэрриш, третий член четверки, которая составляла круг ближайших друзей Ганси. Над воротом свитера у Адама виднелся аккуратно завязанный узел галстука, изящная рука крепко прижимала к уху тонкий телефон Ронана.

Через открытую дверь машины Адам и Ганси обменялись беглыми взглядами. Сдвинутые брови Адама спрашивали: «Ты что-нибудь нашел?» Расширенные глаза Ганси ответили: «Не то слово».

Адам, нахмурившись, убавил звук и что-то сказал в телефон.

Ронан захлопнул дверцу – он всегда производил массу шума – и направился к багажнику. По пути он сказал:

– Мой тупой братец хочет, чтобы мы сегодня встретились с ним в «Нино». Он будет с Эшли.

– Это он звонит? – спросил Ганси. – А что за Эшли?

Ронан достал канистру с бензином из багажника, не особенно боясь запачкать одежду. Как и Ганси, он носил школьную форму Агленби, но на нем она всегда выглядела исключительно непотребно. Галстук был завязан таким образом, что выражал полнейшее презрение, а из-под свитера торчали обтрепанные полы рубашки. Улыбка у Ронана была тонкой и злой. Если его машина напоминала акулу, она, несомненно, научилась у своего хозяина.

– Последняя пассия Диклана. И ради нее мы должны выглядеть прилично.

Ганси терпеть не мог изображать пай-мальчика в присутствии Диклана, старшего брата Ронана, который учился в выпускном классе, но он понимал, почему это необходимо. Свобода в семействе Линчей была сложным концептом, и в нынешний момент ключи от нее находились в руке у Диклана.

Ронан отдал Ганси канистру и взял диктофон.

– Он хочет, чтоб мы встретились сегодня, потому что знает, что я занят.

Топливный бак у «Камаро» был расположен под пружинной табличкой с номером, и Ронан молча наблюдал, как Ганси одновременно пытался справиться с крышкой бака, канистрой и табличкой.

– Мог бы и помочь, – сказал Ганси. – Раз уж не боишься загадить рубашку.

Ронан, без толики сочувствия, почесал коричневый струп, скрытый под пятью узловатыми кожаными шнурками, которые он носил на запястье. На прошлой неделе они с Адамом поочередно катали друг друга на багажной тележке, привязанной к «БМВ», и у обоих сохранились красноречивые отметины.

– Спроси, нашел ли я что-нибудь, – намекнул Ганси.

Вздохнув, Ронан указал на него диктофоном.

– Ну, ты нашел что-нибудь?

Говорил он без всякого энтузиазма, но таков уж был фирменный стиль Ронана Линча. Никто и никогда не знал, насколько велик на самом деле его интерес.

Бензин медленно капал на дорогие брюки Ганси (за месяц он портил уже вторую пару). Не то чтобы он был намеренно неаккуратным – и Адам повторял ему снова и снова: «Вещи стоят денег, Ганси» – просто он как будто не сознавал последствий своих поступков, пока не становилось слишком поздно.

– Кое-что. Четыре часа записи. И там что-то есть. Но я не понимаю, что это такое.

Он указал на диктофон.

– Запусти.

Повернувшись и уставившись на шоссе, Ронан нажал «пуск». Некоторое время стояла тишина, нарушаемая только ледяным треском сверчков. Потом послышался голос Ганси.

– Ганси, – произнес он.

Снова надолго воцарилось молчание. Ганси медленно потер пальцем щербатый хром на капоте «Камаро». Ему по-прежнему было странно слышать в записи свой голос и совершенно не помнить, когда он это сказал.

А потом, как будто издалека, донесся женский голос. Едва различимый.

– И всё?

Ронан подозрительно взглянул на Ганси. Тот поднял палец: подожди. Из диктофона лились какие-то приглушенные звуки, бормотание и шипение, тише, чем раньше. Ничего внятного, кроме повторяющихся интонаций: вопросы и ответы. А потом его собственный бесплотный голос произнес:

– Всё, что есть.

Ронан бросил взгляд на Ганси, стоявшего рядом с машиной. Как завзятый курильщик, он сделал глубокий вдох через раздутые ноздри и медленно выдохнул ртом.

Ронан не курил. Но некоторые привычки достались ему от предков.

Выключив запись, он сказал:

– Эй, чувак, ты льешь бензин на штаны.

– Ты даже не спросишь меня, что происходило вокруг, когда я это записывал?

Ронан молчал. Он продолжал смотреть на Ганси, а Ганси на него.

– Ничего не происходило. Правда. Я пялился на парковку, полную насекомых, которые в такую холодную ночь должны бы спать. И всё.