Читать книгу "Притворись моей сестрой - Кэролайн Б. Куни"

Риву совершенно не улыбалось, что его самого не будет в этой «новой жизни». Он хотел быть ее парнем. Рив учился в выпускном классе и уже подумал, кого собирается пригласить на выпускной бал и ужин.

Он понятия не имел, какими людьми могут оказаться эта семья Спринг. Есть ли у них чувство юмора? Как они отнесутся к звонку и просьбе отпустить девушку на выходные, чтобы она могла быть его дамой на выпускном балу?

«Хватит мечтать, – сказал он сам себе. – Любые планы расстраиваются, когда оказывается, что ты влюблен в человека, который был похищен».

К дому Джонсонов подъехал длинный автомобиль черного цвета с тонированными стеклами. Такое ощущение, что Дженни уезжает на катафалке.

«Я ничего не подарил ей на память о себе. У нее нет ни одной вещи, которая могла бы ей обо мне напоминать. И вообще, когда мне разрешат ей позвонить, как мне к ней обращаться: Джен или Дженни?»

У него неожиданно пропало желание выходить на улицу. Он с ужасом подумал о предстоящем.

– Не урони запеканку, – напутствовала мама. – Скажи Дженни, чтобы она поделилась печеньем с членами ее новой семьи. Аккуратней! И прикрой дверь, чтобы холод не попал в дом.

Иногда Рив просто не переносил поведение женщин. Какие они все-таки практичные. Как его мать могла думать о прикрытой двери, когда происходили такие ужасные события? Он повернулся, чтобы сказать, что не собирается прощаться с Дженни, держа запеканку под мышкой.

Глаза миссис Шилдс были заплаканными.

Это было как удар в живот. Он почувствовал, что и сам плачет.

«О, Боже! Только не это! Слезы и куриная запеканка…»

– Мама, пойдем вместе, – произнес он и тут же понял, как в этот критический момент ему нужна ее поддержка. Не для того чтобы донести эту чертову запеканку, а чтобы вынести ужас расставания, чтобы пережить ситуацию, в которой отец и мать теряют своего ребенка, когда человека, которого он любит, увозят неизвестно куда.

Рив и миссис Шилдс отправились на улицу и подошли к машине.

Одновременно с ними вышли Дженни, миссис и мистер Джонсон.

Рив с одобрением отметил, что все Джонсоны выглядели прекрасно. Родители, видимо, совершили над собой неимоверное усилие. На миссис Джонсон был элегантный алый костюм, золотые сережки и цепочка, волосы были тщательно завиты. Мистер Джонсон впервые за последние дни был гладко выбрит. На нем были штаны из плотной ткани, а из-под нового свитера выпирал свежий воротничок белой рубашки.

Дженни была в теплом пальто, поэтому остальной наряд не был виден. Вместе с Сарой-Шарлоттой они потратили кучу времени на выбор правильной одежды, в которой она появится в семье Спринг.

– Как думаешь, во что мне лучше одеться? – спросила его однажды Дженни.

– В одежду, – ответил он.

На самом деле девушка выглядела сногсшибательно. Ее тяжелые длинные волосы были заколоты. Риву очень нравилось, что рядом с Дженни он выглядел таким взрослым и высоким. Бо́льшую часть жизни у него была только одна цель – вырасти выше 183 сантиметров. Когда достиг этой цели, то начал работать над мускулами. Лишь после того как подкачался, можно было заняться учебой. Он вряд ли попадет в один из лучших колледжей, зато выглядел изумительно.

– Отлично выглядишь, – прошептала Дженни. Девушка подумала, что следующими, кто услышит ее смех, будут члены семьи Спринг.

Он ее обнял. Но не так, как хотел. Просто как сосед соседку. А хотел… впрочем, не надо об этом думать. Подобного сейчас точно не получится.

Все начали прощаться и сохраняли полное спокойствие. Адвокат пожал всем присутствующим руки, потом открыл для Дженни заднюю дверь. Она посмотрела на сиденье так, как большинство людей посмотрело бы на электрический стул.

– Мама, – произнесла девушка.

Та схватила ее и крепко обняла.

Обе удержались и не расплакались.

Потом миссис Джонсон сделала глубокий вдох и быстро проговорила:

– Будь нашей хорошей девочкой. Сделай так, чтобы мы гордились. Покажи им, что мы были для тебя хорошим родителями.

«Все, – подумал Рив. – Хватит, достаточно. Уезжайте».

Дженни в последний раз обняла отца. Тот ничего не сказал, лишь поцеловал свою любимую дочь. По его морщинистой щеке медленно ползла одинокая слеза. Девушка села в салон автомобиля, адвокат завел двигатель и сдал назад. Если она и махала рукой, этого не было видно из-за тонированных стекол.

Адвокат выехал на дорогу, переключился с заднего хода и повел машину вперед. В сторону Нью-Джерси.

Миссис Джонсон начала падать.

К счастью, ее успели подхватить супруг и Рив.

– Главное, чтобы Дженни этого не увидела, – прошептала миссис Джонсон.

Черный автомобиль исчез из виду. Девушка не видела.

– Я уверена, вам понравится запеканка, – постаралась поддержать ее миссис Шилдс. – Пойдемте в дом. На улице январь, не стоит долго находиться на холоде. Идем.

И все направились в дом Шилдсов.

А Рив еще долго стоял на улице. Лишь через некоторое время он заметил, что держит под мышкой сверток с шоколадным печеньем, который забыл отдать Дженни.

«Три месяца молчания, – подумал он. – Мне эти печенья точно пригодятся. Чтобы пережить это время сладкое будет просто жизненно необходимо».

IV

Стивен боялся собственных перепадов настроения, а именно приступов ярости и гнева. Если бы он был спортсменом, то смог бы бороться с этим при помощи физической активности. Но в отличие от младших братьев он не любил спорт, а от него раздражался только больше. Иногда парень записывался в какую-нибудь команду, но ему было сложно заставить себя заниматься выбранным видом спорта до конца учебного года.

Однако Стивен знал, что агрессивное настроение заметно уменьшалось, когда он доводил себя до состояния физической усталости. В предвыпускном классе он занимался плаванием. Ученики должны были пять дней в неделю утром тренироваться в спортзале и столько же раз в неделю плавать во второй половине дня. В тот год его чувства были под контролем. Но он не остался в команде пловцов, потому что редко на чем-то концентрировался.

Кроме приступов агрессии у парня были периоды беспокойства и волнения. Стивену не нравилось быть подростком. Он мечтал поскорее уехать как можно дальше из маленького по площади дома и от требовательных родителей.

Когда его сестра исчезла, ему было шесть лет. С тех пор, пожалуй, самым доминирующим чувством в семье Спринг было чувство страха. Мать ужасно переживала, когда кто-то из детей задерживался. Если Стивен обещал быть дома в 17:15, а приходил в 17:40, на маме буквально лица не было. Побледневшая, она, дрожа, расхаживала по дому из угла в угол, периодически прикасаясь холодными ладонями к телефону и отдергивая их назад. Когда миссис Спринг переживала, у нее была привычка засовывать руки в карманы джинсов. Если женщина подбегала к двери в подобном положении, значит, она была в ужасе и таким способом как бы сдерживала саму себя.