Читать книгу "Ученица - Павел Давыденко"

— Ну? Драться будете?

— Выйди из класса.

— Как же надоела эта фраза, — пробормотал Шуля, отодвигаясь назад вместе со стулом. Железные ножки при этом противно проскрипели по паркету. Преподаватель стоял, скрестив руки на груди. Лицо у него оставалось спокойное и бесстрастное, как у вышедшего в клетку «восьмиугольника» бойца. Разве что шея, выглядывавшая из воротника рубашки, покраснела.

— Мне тоже много чего надоело.

— Так увольтесь. Я вам говорю, история — беспонтовщина. Ну толку от того, что там Наполеон завоевал, или Гитлер там посылал войска… Это интересно, но какой смысл учить, если могут что угодно написать в учебнике. Вот и сейчас там что-то происходит, а мы не знаем, правду говорят по телеку или нет, — Шуля громко икнул. Андрей Викторович схватил его за рукав и потянул со стула. Пацан откинул его руку, но препод вцепился в предплечье парня и дернул. Шуля такого не ожидал и съехал со стула, упав задницей на паркет. Лицо его потемнело, когда он услышал хохот, и блаженное благодушие — неизвестно, чем вызванное, — стерлось с лица. Он поднялся и попытался толкнуть Андрея Викторовича в ответ, но тот выкрутил ему руку и, загнув, поволок к двери. Хулиган пытался лягнуть препода ногой, но тот выкрутил кисть еще сильнее, и Шуля вскрикнул.

— Это левая. Если перелом, то тебе придется с гипсом ходить в школу, — сказал Андрей Викторович.

— Отпусти!

— Мы с тобой на одном поле не гадили, чтоб ты мне «тыкал». — Преподаватель рванул на себя дверь и выкинул хулигана в коридор. На паркете остался песок и катышки засохшей грязи с кроссовок Шули, который понятное дело, никогда не переобувался.

— Я тебя еще встречу, историк! — прокричал Шуля. — Оглядывайся чаще!

Усиленный эхом голос резонировал от стенок школы. Андрей Викторович одернул пиджак, и тут Воскобойникова принялась хлопать в ладоши. Следом Хазова, Слютина, другие девчонки. А потом весь класс разразился шумными аплодисментами.

— Что же, — сказал историк, прикрывая дверь. — Теперь можно продолжить урок?

В створку с другой стороны заколотили, притом, скорее всего, ногами.

— Полтергейст прямо, — вздохнул преподаватель. — Как думаете, можно ли изгнать этого духа? Если да, то каким способом?

— Лещей ему надавайте, — посоветовал Проханов.

— На кол посадите, — сказал еще кто-то.

— Святой водой облейте, из помойного ведра!

Посыпались и другие советы, не менее шикарные. Алик прошептал:

— Шуля это так не оставит. Вдруг и правда подкараулит? Чот Андрей Викторович много на себя берет. Видишь, что перед тобой неадекват, чего лезть?

— Так что ж ему, спускать на тормозах? — ответил Турка. — Тогда и другие на нем ездить будут. Да Шуля сейчас мертвый совсем, по-моему.

Алик захихикал.

Шуля еще пару раз стукнул в дверь особо сильно, потом в коридоре раздался зычный голос Галины Марковны:

— Шульга! Какого черта ты тут стучишь по дверям? Дебил, что ли?!

Потом дверь открылась, музычка заглянула в кабинет:

— Что у вас тут, опять хамят?

— У нас все спокойно, — ответил Андрей Викторович. — Так, проветриться отправили молодого человека.

— Ясно, — музычка обвела взглядом притихший класс, и скрылась, прикрыв дверь. Через какое-то время она вновь начала выговаривать Шуле, громко, но что конкретно — не разобрать.

Андрей Викторович продолжил рассказывать про «Железную Леди», а Турка погрузился в мысли о маньяке. Лучше бы Алик не говорил! Наверное, это слухи. Вот буквально пару лет назад про велосипедиста рассказывали, и тоже все на ушах стояли. Выяснилось, что он со двора пытался увести ребенка, но его спугнули, а после он совершил несколько преступлений, а может, на него накинули «висяков» — загадка. Фоторобот на школе висел, и Турка еще думал, что похожих мужиков можно встретить за день человек десять, однако конкретно такого типа попробуй найди — слишком размытые черты.

Того маньяка поймали быстро, посадили. Оказалось, что он довольно молодой парень, под тридцать лет всего. Работал на майонезном заводе, который сейчас уже закрыли.

Но чтобы опять появился маньяк? И похитил Конову? Эта мысль пугала больше всего. Потому что она казалась вполне реалистичной.

Конечно, Ленка могла сесть в машину к незнакомому парню. Да, вполне могла. Тем более что идти ей некуда. Нельзя исключать тот вариант, что парень этот — никакой не серийный убийца, а просто ублюдок, который изнасиловал ее, ударил несколько раз ножом и оставил истекать кровью. Или сбросил в коллектор.

Нет, в такое Турке верить не хотелось. Лена жива. Просто… куда же она исчезла?

Еще он думал, что с Коновой вполне могли разделаться ее родственнички. Может, они держат ее в квартире, связанную? Может, вывезли за город? Заперли в подвале, заставляют подписать документы на квартиру?

Хоть этот вариант выглядел фантастическим, его тоже нельзя сбрасывать со счетов. А вообще, шли недели, Конова не появлялась, и с каждым днем надежда увидеть ее вновь целой и невредимой таяла.

Задребезжал звонок. Андрей Викторович начал что-то говорить насчет домашнего задания, некоторые ребята наскоро записывали дэзэ в дневник, но большинство похватали рюкзаки и спешили на выход, толкаясь и шумя. Ведь еще предстоит забрать из раздевалки куртки, преодолеть всеобщую толчею и вырваться на свободу. Желательно так, чтоб не нарваться на каких-нибудь уродов, которые стреляют мелочь или просто докапываются от нефиг делать.

— Дежурные! Не забыли? — крикнул Андрей Викторович, и Водовозовы застонали опять, думали ведь ускользнуть по-тихому, но не прокатило.

Турка опять наткнулся на пронзительный взгляд синих глаз нового преподавателя и вышел в коридор, догонять Алика.

* * *

— Не расходимся, девятый «А», не расходимся! — прозвучал голос физручки и по совместительству классного руководителя, Анны Имильевны. — Передайте тем, кто вниз пошел, пускай возвращаются. Мы классный час проводим, в спортзале. Все бегом обратно!

Ребята загудели. Почему нельзя было сказать раньше? Почему именно сегодня? Что там обсуждать?

Турка хотел ускользнуть мимо спин, но классуха его заметила:

— Давыдов! Алик! Вам особое приглашение?

Теперь уже не отвертишься. Хотя… Турка мог бы уйти, но потом лишний раз выслушивать дичь неохота. «Час» у Анны Имильевны, когда решались «важные» вопросы, длился максимум десять минут, дольше на него собирались.

Ребята потянулись обратно, против потока других парней и девчонок, сбегающих по лестнице на свободу.

В зале пахло застарелым потом. Хотя пара окон стояла нараспашку, помещение еще не остыло после предыдущего урока.

Ребята расселись на лавочках, но Анна Имильевна держала паузу. Вол захихикал, сорвался с места, классуха проводила его взглядом, он выдавил «а чо» и сел обратно.