Читать книгу "Двуглавый орел - Дэн Абнетт"

Неожиданно в предрассветном сумраке он сумел разглядеть множество неясных фигур — других прохожих, которые были одеты в темное и спешили куда-то в одном направлении. Глухой мерный бой колокола местной часовни напомнил жителям, что уже семь часов и что пришло время для утреннего богослужения. Решив последовать за ними, Вилтри, немного поотстав, перешел по мосту на ту сторону канала.

Ко времени, когда он дошел до часовни Министору-ма, которая, как оказалось, стояла на противоположной от пансиона набережной, заутреня уже началась. В нерешительности он простоял некоторое время у входа, прислушиваясь к монотонным церковным песнопениям. Прямо над ним, на фасаде собора, в холодном рассеянном свете раннего утра возвышался барельеф с фигурой Бога-Императора, пристально взирающего на представителей человеческого рода внизу.

Вилтри пристыженно опустил голову. Когда восемь лет назад он поклялся отдать свою жизнь в сражениях на службе у Бога-Императора, он и понятия не имел, как это чертовски трудно будет сделать. Конечно, он всегда хотел быть летчиком — благодаря необычной топографии Фантина все сыновья и дочери этого мира рождались с таким инстинктом. Но цена оказалась слишком высокой. Два года назад, во время последнего освободительного наступления на армии Архенеми, который наложил свои мерзкие лапы на его родной мир, он сражался плечом к плечу с крестоносцами Империума под командованием военмейстера Макарофа и дважды чуть не погиб. Сначала — когда его самолет накрыла взрывная волна над Скальдом, затем — когда попал в плен к подлому варлорду Саггитару Слей-ту в Ауренберге.

Все последующие два года Вилтри не мог отделаться от мысли, что уже должен был погибнуть, что он уже дважды взял жизнь взаймы. За время обучения в ско-ламе его наставник крепко вбил ему в голову концепцию Колеса Судьбы. Она заключалась в том, что Колесо Судьбы находится в правой руке Императора и, вращаясь, оно должно поддерживать равновесие, симметрию своего движения. Все, что человек получил в этой жизни, как и взятый долг, обязательно придется отдавать. Любая спасенная жизнь уже не вполне принадлежит человеку, а лишь оставлена ему на хранение. Его жизнь спасли дважды. Неминуемо должно было прийти время платить по счетам. И вот он здесь, на другой планете, связанный долгом военного сражаться за этот чужой, невероятно далекий от его дома мир. Окончательный расчет произойдет здесь — он был уверен в этом. Колесо Судьбы теперь совершит свой оборот. Ему дважды сохранили жизнь, так чтобы он смог дожить до дня победы и вновь увидеть свой родной мир свободным. Теперь он сражается за родную планету каких-то других, совсем незнакомых ему людей. Именно здесь, несомненно, Судьба и сведет с ним счеты.

Все летчики «Г как Грета» почти в каждом его действии чувствовали приближение неминуемого рока — в этом у него не было никаких сомнений. Они знали, что их стальная птица обречена на гибель — обречена и проклята одним лишь его присутствием. Он уже потерял одну команду над Скальдом, и на этот раз пришел их черед. Теперь Колесо Судьбы приведет в действие великий закон равновесия и заберет его из этого мира, а он утянет с собой и всех остальных.

Он просил о переводе, получил отказ, написал рапорт с просьбой о назначении его на должность, не связанную с боевыми действиями, но вновь безрезультатно. «Ты чертовски хороший летчик и офицер, Вилтри, — напрямик сказал ему Орнофф. — Выкинь из головы весь этот вздор о предопределении. Нам теперь нужен любой сукин сын с мало-мальским боевым опытом и летным стажем за плечами. Все говорит за то, что Энозис окажется крепким орешком. Наши сухопутные силы сейчас с боями отступают под натиском легионов Сека. Дело идет к полномасштабной воздушной войне, попомни мои слова. Рапорт отклонен. Твой транспорт с летчиками космических ВВС покидает свою орбиту завтра в шесть ноль-ноль».

Вилтри взглянул вверх на высеченный в камне образ Бога-Императора, который уже стал отбрасывать глубокие тени в лучах медленно восходящего солнца. Каменный лик, казалось, нахмурился и смотрел на него неодобрительно, словно читая в смятенной душе все сомнения, порожденные робостью его сердца.

— Прости меня! — невольно вырвалось у Вилтри.

Какая-то женщина в длинном черном пальто, опаздывая на службу, с испугом оглянулась на него. При-стыженно вжав голову в плечи, он услужливо открыл перед ней дверь на входе.

Единая волна яркого света и звуков торжественного гимна, посвященного Золотому Трону Земли, разом обрушилась на них, заполняя все пространство вокруг. Женщина поспешно прошла под высокие своды храма.

Он последовал за ней и закрыл за собой тяжелую дверь.

В небе над Маканайтским хребтом, 07.11

Да, этот хорош. Сорвиголова. Наверняка молодой и отчаянно борется за жизнь. Неужели они все такие?

Последнее пике было просто великолепным — головокружительным и безрассудно-смелым. Небесный Во ин Крел Кае Обаркон, предводитель пятого летного эшелона, присягнувший Анарху, с тех пор как им стал великий Сек, решил про себя, что был бы не прочь иметь в своем эшелоне побольше таких лихих летчиков. Парень летал, как говорят, вцепившись в небо. Какое роскошное пике! Обаркон не думал, что короткие, маломощные реактивные двигатели противника позволяют совершать такие маневры.

Ему было почти жаль уничтожать такого пилота.

Экипированный герметичным гравитационным скафандром со специальными автоматическими насосами и кардиоцентрифугами для правильной регуляции кровообращения, Обаркон, сориентировав угол продольного наклона почти на восемь часов, направил свою «Адскую бритву» по еще более крутой траектории. Как отточенный клинок, рассекая воздух, его самолет скользнул вниз, вслед за удаляющейся машиной врага. В кабине Обаркона было темно, и лишь мерцающие огоньки на панели приборов временами отражались от летных перчаток из выделанной черной кожи, которые как влитые облегали его руки. Продолжающий снижаться «Волчонок» оставался яркой оранжевой отметкой на дисплее его ауспекса.

И как только ему удалось спастись? Это что, мастерство пилота или слепое везение? Молодость редко имеет избыток первого, но зачастую выезжает на втором. Такое пикирование, безусловно, подвергло фюзеляж вражеского самолета предельной нагрузке. Была бы траектория еще на один градус круче, и его крылья наверняка бы снесло с фюзеляжа. Или бы взорвался индукционный мотор.

Скрытый за матово-черным стеклом солнцезащитного визора, встроенного в летный шлем, покрывающий всю его голову, Обаркон довольно улыбался. Его лицо, которое редко кто видел, было обтянуто выцветшей искусственной кожей из синтетического материала с добавлением многочисленных дающих укрепляющий эффект соединений, а специальные оптоволоконные кабели через позвоночник напрямую соединяли его аугметические глаза с электронными прицелами боевого самолета. На высоте трехсот метров «Волчонок» неожиданно отклонился от движения по прямой и, изрыгнув огонь из сопел своего и так уже работающего на пределе реактивного двигателя, ушел вверх и в сторону, огибая по длинной дуге остроконечные пики горной гряды.

Еще один сюрприз. Еще одно проявление поразительного мастерства. Или поразительной удачи.