Читать книгу "Как мы с Вовкой. Зимние каникулы. Книга третья - Андрей Асковд"

– Пойдем, перекурим, – предложил дед папе, решив покончить с этим спором.

– Пошли.

– А я пойду пока горячее достану, – сказала мама.

Бабка тоже встала следом за мамой и отправилась на кухню помогать ей с горячим.

– Как думаешь? – спросил я у Вовки и показал на бутылку с мутной жидкостью. – Это вкуснее лимонада?

– Не знаю, но папе с дедом нравится, – ответил Вовка.

– Может, попробуем. По чуть-чуть, – предложил я.

– А не влетит? – засомневался Вовка.

– Мы немного. Не заметят, – успокоил я его и взял бутылку.

Я налил нам с Вовкой немного, на самом донышке. Воняло отвратно. Вовка тоже понюхал и поморщился.

– Воняет, – сказал он.

– Зато, наверное, вкусно, – сказал я и со словами «За Гамлета» махнул, как это делали папа с дедом.

В следующую секунду мне показалось, что легкие мои перестали работать и в горле пекло как от тысячи углей. Я как рыба хватал ртом воздух, но от этого становилось ещё хуже. Из глаз брызнули слёзы.

– Огурец! Ешь огурец! – орал Вовка.

Я сначала подумал, что, может, и правда нужно огурец съесть, но потом понял, что огурец – это лишнее. Помимо того, что я с трудом дышал, так ещё к горлу подкатывали спазмы. Через некоторое мгновение меня вывернуло.

На весь этот шум и возню прибежали с кухни мама с бабкой.

– Чёй это? – не поняла бабка.

– Что случилось? – спросила мама.

– Он за Гамлета выпил, – пояснил Вовка. – Правда, огурец забыл съесть. Вот и плохо ему стало.

– Что выпил? – не поняла мама. – Какой огурец?

Бабка взяла мой бокал и понюхала.

– Ясно всё, – сказала бабка. – Самогона дедовского хлебнул.

– Как же так? – причитала мама. – Зачем ты пил это?

– Дед с папой сказали, что вкусно, – ответил за меня Вовка.

– Клизму надо ему сделать, – предложила бабка.

– Не хочу клизму, – сразу пришел в себя я.

– А как же без клизмы? – не отступала бабка. – Клизму обязательно. За Гамлета.

– Мама. Да что ты такое говоришь, – заступилась за меня мама. – Пойдем, умоемся в ванну.

Как раз в этот момент, когда мы шли умываться, вернулись папа с дедом.

– Ой! А чё это с ним? – удивился дед, поглядев на меня.

– Я щас вопрос твой и тост перефразирую, – сразу напала бабка на деда. – Бить или не бить?

– А впрочем, у меня вопросов нет. Не буду я у вашего алкаша Гамлета ещё разрешения спрашивать.

И сняв тапок с ноги, заехали им деду между глаз. Тапок был хороший, добротный, на твёрдой подошве. Дед это почувствовал и оценил на себе. На лбу у деда сразу начала надуваться шишка.

– Сдурела, что ли, совсем? – дед тёр ушибленный лоб.

– Я сейчас действительно сдурею и совсем пришибу тебя! – разошлась бабка. – Ребенок твоей сивухой отравился.

– Я что? Наливал ему, что ли? – оправдывался дед. – Как отравился?

– Достаточно того, что ты привёз эту отраву в дом. Гамлет недоделанный! Алкаш просвещенный! Ты у меня ни пить, ни быть не сможешь!

Бабка продолжила лупить деда тапкой, приговаривая.

Я все это слышал из ванной, сквозь шум воды, пока меня умывала мама. Мне даже стало жалко деда, ведь он совсем не виноват. Откуда я знал про то, что может нравиться деду с папой, совершенно не понравится мне и Вовке. Хотя Вовка, кажется, даже и не успел попробовать.

Через несколько минут, когда меня привели в порядок, все снова собрались за столом. Меня, конечно, хотели отправить полежать, но я возразил.

– Куда? Дай сюда! – бабка пресекла попытку деда взять пузырь. – Мало тебе, что ли?

– Да я-то при чём? – продолжал оправдываться дед.

– Действительно, Валентина Николаевна, – заступился папа. – Дети сами поступили нехорошо, взяв без спросу со стола то, что брать нельзя. В следующий раз мы не оставим без присмотра.

Кое-как общими усилиями пузырь отбили у бабки и застолье продолжилось.

– Смотри, – шепнул мне Вовка. – У меня-то осталось.

Вовка показал мне свой бокал, в котором осталось то, что я наливал нам из бутылки.

– Вылей, – поморщился я, вспоминая свои ощущения.

Но Вовка, не будучи очень ответственным и послушным сделал всё наоборот. Он вылил, конечно, но в себя. Со словами: «Я тоже хочу за Гамлета», взял бокал, огурец и нырнул под стол.

Через несколько секунд история повторилась. Но Вовка оказался впечатлительнее. Он рыдал, мама металась вокруг стола, пытаясь достать Вовку. Бабка ломилась с тапкой за дедом, а мы с папой пытались просто уворачиваться, чтобы не попасть под эту карусель.

Через несколько минут все стало на свои места. Вовку отмыли, как и меня, в ванной. Дед сидел с новой шишкой, а пузырь с мутной жидкостью вылетел в окно.

Во время всей этой карусели. На очередном круге бабка схватила пузырь, распахнула окно и швырнула его точно так же, как мы швырнули другой пузырь в немцев. Мама увидела и закричала на бабку, что так нельзя, может кому-то по голове попасть. Бабка кричала, что так им и надо.

Судя по всему, застолье подходило к концу. Мама сказала, что торт с чаем, будем пить уже завтра, а сейчас нужно приготовиться ко сну, потому-то время уже позднее и надо убрать со стола и ещё всех разместить.

Произошло то, чего я больше всего опасался. Нас с Вовкой решили уплотнять. Бабку с дедом поселили у нас в комнате. Мама предложила постелить им на кровати, а нас разместить на полу.

– Сомневаюсь я, что это здравая мысль, – возразила бабка. – Смотри как места мало. Если положить их на полу, то прохода совсем не останется. Встану я ночью в туалет и раздавлю их как тараканов.

Быть раздавленным мне не хотелось, Вовке, думаю тоже и мы единогласно с Вовкой проголосовали, что мы дети и должны спать на кровати. А если уж и давить кого, так это бабку с дедом. Да и не раздавишь их. Если бабка ляжет на пол, то вставать уже бесполезно до тех пор, пока она не проснётся. Потому что перелезть через неё, это как совершить многодневный и сложный переход через Альпы.

Глава 4. Про припарку мёртвому индейцу

Мы с Вовкой остались на своих местах, а бабке с дедом положили на пол матрас и ещё ватное одеяло для мягкости. Бабка сказала, что если будет один матрас, то это как мертвому припарка.

Я спросил, что значит «припарка мертвому»?

– Это как вас с Вовкой, лупи не лупи, а толку мало, – пояснила бабка.

– А зачем мертвецу припарка? – не удовлетворился ответом Вовка.

– Вот и я говорю. Незачем.