Читать книгу "Мара и Морок. 500 лет назад - Лия Арден"

– Валадан, покажи невесте, какой подарок ты для неё приготовил! – басит отец, и я так резко поворачиваю голову в его сторону, что подвески на очелье звенят и бьют меня по щекам. – Он сделал его сам!

Бо́льшая часть гостей оборачивается к юному княжичу, заинтересованная гордостью в словах князя. Мне, как и всем, интересно, что Валад сделал. Мужчины взрываются похвалой, одобрительно кричат, так что стены и столы трясутся, когда брат достаёт из-за пазухи ожерелье. Копия моей лунницы, только вся золотая с дополнительными бубенцами, и дорогого морского жемчуга так много, что почти не видно кожаного шнурка. Некоторые начинают одобрительно топать ногами и хлопать в ладоши, зная, что десятилетнему мальчику такая работа далась нелегко. А я за всем этим гулом в ушах опускаю ложку обратно в кашу. Алия же в ответ дарит жениху кропотливо выполненное кружево, которым после наши портнихи украсят кафтан брату.

Пока все радуются, я продолжаю оторопело смотреть на золотую лунницу в руках Алии, а непонятное зарождающееся чувство, что мне так не понравилось, становится только сильнее.

3

Я просыпаюсь в своей комнате в храме. С разочарованным стоном сажусь на деревянной кровати. Этой ночью я не рассчитывала на компанию старых воспоминаний, но русалка, укравшая мою лунницу, разбередила прошлое, что, казалось, оставило меня в покое.

Тринадцать лет прошло.

Ничего уже не изменить.

С того самого проклятого дня всё произошедшее стало неизбежным.

В начале этого года мне исполнилось девятнадцать. Я завершила обучение Мары, поэтому у меня есть отдельная спальня в храме. Внутри обыкновенная деревянная кровать, несколько сундуков с одеждой и книгами, столик с зеркалом и простой стул. Хоть бо́льшая часть домов в городах и деревнях из дерева, наш храм из камня. Здание совсем новое, его закончили возводить семь лет назад. Даже в княжеской усадьбе я не видела таких высоких потолков, а толщина стен и наличие каминов в разы лучше спасают от зимней стужи. Сейчас же, в самом начале лета, приятно оставлять окно приоткрытым ради свежего воздуха.

Опускаю ноги на шкуры на полу и бросаю взгляд в окно. Это утро выдалось настолько туманным, что сразу и не понять – рассвет только начался или солнечный диск уже полностью показался из-за горизонта. Влага густой пеленой застилает всё, и я с трудом различаю лес, обступивший храм со всех сторон.

Стоит ленивая рассветная тишина.

Сомневаюсь, что кто-то из сестёр уже встал. Может, только служительницы храма – женщины, которым по какой-то причине некуда податься. Мы принимаем их, а они, в свою очередь, заботятся о чистоте храма, приготовлении еды и выращивании овощей на нашем огороде. Хоть бо́льшую часть еды мы получаем от благодарных жителей в качестве подношений, но собственные огороды – дополнительная гарантия выживания в годы неурожая. Служительницы снимают с наших плеч рутинные заботы, а мы гарантируем им защиту и свободу.

Я тянусь, прогибаясь в спине, чтобы размять мышцы после сна. Зеваю, чувствуя, что мне не хватило отдыха, но не рискну вернуться в кровать, боясь вновь провалиться в воспоминания.

Решаю немного прогуляться перед тренировкой. Среди нас есть две младшие Мары. Одной восемнадцать, а второй четырнадцать. И хоть временами мне не хочется упражняться, однако мы должны показывать пример младшим. Единственная, кто может позволить себе пропуски, это Руслана – на данный момент старшая Мара. Внешне ей не больше сорока, хотя в действительности она прожила уже девяносто лет. Мы стареем намного медленнее и живём в полтора раза дольше обычных людей.

На чёрную рубаху я надеваю красный сарафан и туго подпоясываюсь, вешая поверх кинжал на ремне, – вокруг храма безопасно, но тяжело изменить привычке. Тру глаза, затем рассматриваю своё отражение в старом зеркале. Опустив взгляд, не удивляюсь луннице на столике. Серебро чистое, как и обещала Ясна. Мира действительно умеет обращаться с металлом – почистила украшение аккуратно. Решаю поискать для сестры что-нибудь в подарок в качестве благодарности. Может, позже схожу в ближайшую деревню.

Надеваю лунницу на шею. Я годами её почти не снимаю, и без неё кажется, что у меня не хватает какой-то части тела. Волосы просто расчёсываю и оставляю распущенными, ленясь заплетать в косу.

Зная, что деревянная дверь скрипит, как можно аккуратнее открываю её и покидаю комнату, тихо прохожу по коридорам мимо чужих спален. Расслабляюсь, только когда попадаю во внутренний дворик. Специально высаженная там сирень благоухает, а капли росы сверкают на бледно-фиолетовых цветах. Улыбаюсь, наслаждаясь запахом. Весна в этом году выдалась холодная, поэтому полноценно сирень зацвела только сейчас, в начале июня. Выхожу через главные ворота, несколько служительниц храма, следящих за тем, кто уходит и приходит, кивают мне, но вопросов не задают. Я уже могу свободно покидать храм. Если пожелаю, могу даже отправиться в любое из княжеств на какое-то время.

Несмотря на брачный запрет, к отношениям все жители храма относятся с пониманием, так как это способствует более спокойной жизни. К тому же все знают, что не было случаев, когда Маре удалось забеременеть. Говорят, кто-то пытался и, разумеется, ничего не вышло.

Нас и так вырвали из семей, наградили постоянной борьбой и навесили на шею запретов. Должна же остаться хоть какая-то радость, особенно после окончания обучения. Поэтому мимолётные увлечения не возбраняются. Достаточно предупредить сестёр о своём отъезде, и вряд ли они станут держать. Единственное ограничение – не уезжать дольше чем на месяц, чтобы не ставить остальных Мар под угрозу. Нас всего семь, и, если нужно будет избавиться от нечисти, лучше делать это в компании.

По слухам, было несколько Мар, что пытались сбежать, почувствовав свободу. Но позже все до одной вернулись, не зная, что делать дальше со своей судьбой. Ни одна деревня, ни один город или дом не хотели принимать беглянок, страшась гнева богини Мораны. Оставалась надежда на семью, но по правилам родители девочки, которую выбрала богиня, должны покинуть родное жилище, чтобы не искушать новоиспечённую Мару.

Однако моя семья стала исключением. Я – Веледара, дочь князя Вереста, княжна ашорская, младшая сестра мёртвого княжича Валадана ашорского, что должен был объединить два северных княжества в одно королевство.

Мой отец не мог уехать, будучи главой целого княжества. Однако и от моей семьи почти ничего не осталось. Поэтому после того как в десять с половиной лет меня забрали Мары, я не пыталась вернуться, а Ашор и наши территории я охотно обхожу стороной всё это время. Сёстры знают и никогда меня туда не берут.

Пересекаю поляну перед храмом и углубляюсь в лес. Кожа сапог моментально намокает и темнеет из-за влажного мха и росы. Туман холодит кожу и утяжеляет волосы. Тру ладони, решая, что зря недооценила погоду. Стоило надеть плащ. Прогуливаюсь, слушая птичьи разговоры, и по привычке смотрю под ноги и по сторонам, выискивая полезные травы или ягоды. Мы не так часто гуляем, но всё равно всегда приносим что-то полезное в храм, если находим. Веду плечами, надеясь расслабиться и выкинуть лишнее из головы. Сворачиваю по тропинкам на север, бездумно бреду больше получаса, наслаждаясь простыми движениями, а воспоминания растворяются вместе с туманом, позволяя мне жить в настоящем.