Читать книгу "Ты будешь моей женой - Амали Браун"

— Нет, — честно отвечаю. — Не вижу ничего постыдного в том, что мать всеми силами хочет поднять сына на ноги. Многие даже этого не делают. Я сейчас про другое, Арина. Твои боли в пояснице и недавняя простуда, не от сквозняков ли?

— Спасибо, — произносит, но на мой вопрос не отвечает, тем самым подтверждая мои сомнения.

Молодая ведь! Ещё детей родить захочет, а больная уже будет.

— Ясно, — выдыхаю. — Сколько ты получаешь за свою работу?

— Мало, но нам хватает.

— Сколько? — настаиваю на ответе.

— Тринадцать тысяч.

Мысленно выдыхаю, злясь на отца Артёма, который не помогает матери своего ребёнка и самому малышу. Ещё больше гневаюсь от мысли, что он трубку не берёт, когда так сильно им нужен.

— Арина, ты угробишь себя так, — решаюсь на рисковый план, который девушка может воспринять в штыки, но в любом случае, это будет для неё возможность выйти из безвыходной ситуации. — Я, в общем,… я тебе сейчас денег пришлю и буду каждый месяц присылать, но ты сидишь дома. Лечишь сына, и сама лечишься, — проговариваю в трубку и, зайдя в мобильный банк, по номеру телефона перевожу девушке сумму, кратную двум её зарплатам за уборку подъездов. — Поняла меня? Дома! Сидишь и лечишься! Сына воспитываешь и даже не думаешь о том, чтобы на работу идти. Вот как в садик пойдёт, то можешь пойти на работу, а сейчас ему ты нужна!

— Саша, ты что? Отмени перевод! — восклицает девушка, когда на её телефон приходит оповещение. — Зачем? Зачем ты это сделал? Мне не нужны деньги! Я просто тебе пожаловалась, что устала и рассказала почему. Зачем? Отмени перевод! Сейчас же!

— Арина! Завтра же иди с сыном к врачу и купи всё, что он скажет, — игнорируя её, раздаю приказы. — И себе купи что-то для спины. Я тебе пришлю смс с названием нескольких хороших разогревающих мазей, но ты всё равно к врачу сходи. И увольняйся, Арина! Ты молодая! Не ломай себе жизнь и здоровье.

— Забери деньги, Саша! Мне не нужно! Я что, попрошайка? — хнычет и практически плачет, но я своё решение не намерен отменять.

— Не упрямься, Арин. Я же от всего сердца помочь хочу, — смягчаюсь, услышав, что она начинает плакать.

— Ты меня оскорбляешь! Мне не нужны эти деньги! Я сама в силах прокормить себя и своего сына. И на всё заработать сама могу! — говорит, шмыгая носом от обиды и, в этот момент, я понимаю, что нимфе неудобно принимать от меня деньги, но… лучше пусть ей будет неудобно сейчас, чем то, что она потом долго будет лечиться, и поможет ли это лечение потом?

Моей матери не помогло…

— Не будь дурой, Арина! Бери деньги и улыбнись! Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.

— Я ещё и дура?! Назвал нищей, потом дурой и хочешь сделать из меня содержанку? Ну уж нет! Не надо! — кричит и бросает трубку, не дав мне сказать и слово.

А я ведь не называл её нищей, не предлагал содержанкой… Да, немного виноват, но у меня есть причины поступать именно так. Я старше, опытней и мозгов у меня точно побольше, поэтому не могу допустить, чтобы Арина загубила своё здоровье, а вместе с ним и свою жизнь, потому что отец её ребёнка оказался козлом.

Глава 9

Арина

Всю ночь и утро думаю о Саше, и не знаю, как мне быть. Мужчина хотел помочь мне, а я его, наверно, обидела. Но вчера эти деньги, поступившие мне на счёт, были непривычным для меня событием. Даже отец Артёма не делал никогда ничего подобного для меня, говоря, что я большая девочка, и если чего-то хочу, то у меня есть руки и ноги. Как он говорит — он мне ничем не обязан. Дают деньги либо жёнам, либо содержанкам, которые потом за это своим телом платят, а я не такая!

А тут, совершенно незнакомый и ничем не обязанный мне мужчина, даёт деньги просто так, проявляя заботу, доброту и внимание. Я понимаю, что мы долгое время общались и стали друг другу ближе, но от Виктора у меня ребёнок и он такое не делал, а Саша,… в общем, теперь мне стыдно за свой срыв.

Я ходила в банк и хотела попросить о том, чтобы деньги вернули на счёт отправителя, но там мне сказали, что это невозможно по какой-то причине. Девушка несколько раз пыталась это сделать, но ничего не выходило.

Решила пока сохранить деньги у себя, и при первой же возможности вернуть их Александру, но для начала мне нужно извиниться. Поэтому я, впервые за всё время, набрала мужчине сама, специально дождавшись того часа, когда мы обычно созванивались.

— Алло, — отвечает спокойно, совсем не обиженно, скорее даже радостно. — Остыла?

— Ага, — отвечаю и опускаю голову, чувствуя сейчас дикий приступ вины. — Извини за вчерашнее. Я просто не привыкла к такому.

— Забудь, — кидает и бьёт меня в самое сердце следующим вопросом. — Как сын? Что врач сказал? Может нужно что-то помимо лекарств. У меня есть друзья в Москве, и если нужно, всё достанут.

— Обычный ОРВИ, — отвечаю, чуть ли не шмыгая носом, покорённая тем, как мужчина беспокоится о моём сыне, о котором вообще только вчера узнал. — Выписал кучу лекарств. Купила, и себе взяла мазь из тех, что ты написал вчера.

— Молодец, — искренне хвалит, и улыбка появляется на моём лице, как наверно и на его. — Вам уже лучше?

— Артёму — да, — отвечаю, посмотрев на сына, мирно спящего в кроватке. — А я пока не чувствую результата. Только нанесла мазь.

— Почувствуешь, — заверяет, и я слышу скрип кровати, свидетельствующий о том, что мужчина лёг. — Как день прошёл?

— В очереди к педиатру, а потом в покупках и обычных домашних делах, но чувствую я себя отдохнувшей. Впервые за долгое время бодра и энергична.

— Вот и отдыхай дальше.

— Саша, я так не могу. Пойми, я не привыкла.

— Ладно, хорошо, — неожиданно соглашается. — Я предлагаю тебе такой вариант, Арина. Я буду вам с сыном помогать, пока ты не найдёшь нормальную работу, где твоему здоровью не будет ничего угрожать.

— Но…

— Не спорь со мной, Арина, — строго перебивает. — Мне здесь деньги ни к чему. За время моей службы у меня накопилась приличная сумма, и я могу себе позволить немного дать вам. Мне не на что их тратить. Я могу пойти и купить себе телефон за сто или больше тысяч, но он не принесёт мне такой радости, как понимание, что я помогаю хорошему человеку. Могу купить этот телефон и разбить его на следующий день. А могу дать тебе и знать, что это сохранит и даже восстановит твоё здоровье.

— И всё же…

— Арин, не стоит, — тяжело вздыхает, устав, наверно, от моего упрямства. — Послушай меня. Моя мать тоже работала раньше уборщицей, но на заводе. Застудила себе почки и в итоге последние пятнадцать лет своей жизни мучилась. Порой я смотрел на неё, и молился о том, чтобы она не плакала при очередном приступе. Прошу, хоть раз в жизни, стань эгоисткой и подумай о себе. Сын тебе потом спасибо не скажет, когда ты будешь реветь от боли и не знать, где взять хорошее обезболивающее.