Читать книгу "Преодоление - Сергей Садов"

Маг вошел стремительно и совершенно неожиданно. Глянул на меня, на стол, где лежали книжки.

— Так. Кажется, для кого‑то мои приказы пустой звук. Я велел читать!

И снова боль. На этот раз быстро не закончилось. Мыслей не осталось, желаний тоже, кроме одного — скорее бы все это прекратилось.

— Надеюсь, этого урока тебе достаточно, но если что, я всегда готов его повторить.

Минут десять приходила в себя, а потом все же доползла до стола и взяла первую попавшуюся книжку — злить мага больше не хотелось. Вернулась в кровать и устроилась поудобнее. Попыталась прочитать название, но буквы и слова снова приходилось вытаскивать откуда‑то из глубины, а после наказания Маренса это делать было намного сложнее, чем когда я пыталась поздороваться со слугой. Нужно выдергивать значение буквы, вспоминать, как она произносится, потом так же изучать следующую букву. Читать приходилось даже не по слогам, а по буквам. Прочитала первую букву, запомнила, перешла к следующей, сложила слог, запомнила. Теперь следующий слог. Мучилась минут тридцать, чтобы прочитать название: «Официальная история Алкена». Алкен — это, наверное, название мира, как у нас Земля. Но стало интересно.

Позже я читала настоящую историю, а не то, что пичкают людям и выдают за нее. Нельзя сказать, что они сильно отличались, но в официальной слишком уж много богов было намешано. После магии я и в них готова была поверить, но почему эти боги выбрали «правильных» людей, чтобы дать им могущество, а остальные должны «служить избранным и тогда будет им награда»… в следующей жизни. Звучало знакомо.

Если коротко пересказывать официальную историю, на прочтение которой я убила недели две, то будет примерно следующее: «Когда‑то все люди пребывали во тьме. Боги наблюдали за мучениями людей и пожалели их. Они спустились с небес, окинули всепроникающим взором всех и выбрали достойных, кто, по их мнению, мог повести остальных, и одарили их даром магии. Прочим же завещали служить избранным. И если их служба будет достойна, то в следующей жизни они уже не будут червями, а свет магии коснется и их». Кстати, летоисчисление Алкена шло именно от явления богов в мир и сейчас шел пять тысяч четыреста тридцать второй год от явления богов.

В другой истории, для избранных, которую я прочла примерно через год пребывания в этом мире излагалось почти тоже самое, с той разницей, что не было ничего про избранных, просто боги наделили силой тех, кто подвернулся под руку, чтобы они несли свет знаний остальным. Ну они и понесли в меру своих разумений и желаний. Описание богов тоже присутствовало, а также описаний их небесных колесниц. Да, для дикарей те люди действительно походили на богов, но для меня, человека технической цивилизации, описанные колесницы очень уж напоминали космические корабли. Маги даже сейчас вряд ли понимали, что тогда произошло и кто эти боги просто в силу того, что они мало интересовались строением мира и тем, как все устроено за пределами планеты, если не считать попыток гаданий по звездам. Дополнительного же могущества эти знания не принесут, а значит они лишние. Самоуверенный (помните, я обещала, что это слово часто буду повторять, говоря про магов) идиот Ортен Маренс даже когда случайно попал в мой мир так ничего и не понял, посчитав людей отсталыми дикарями, которые из‑за отсутствия магии вынуждены пользоваться гремящими тарантасами. И он даже не попытался разобраться в происходящем, просто перетащив меня в свой мир, он ни разу не задал ни одного вопроса о моем. Убедившись, что в плане магии я ничем не отличаюсь от жителей его мира, он потерял всякий интерес к моему. А я, ничего не зная о магии, терялась, не понимая, чего хочет от меня добиться Маренс, пичкая языком и заставляя читать книги. В доброту мага я уже не верила, но и не понимала, что ему от меня нужно. Слово «апостифик» для меня еще ничего не значило и ни о чем не говорило.

Пока же я училась читать, писать, изучала официальную историю и знакомилась с географией. Маренс регулярно появлялся у меня, спрашивал о прочитанном, если бывал недоволен ответами — наказывал, приносил новые книги, заставляя некоторые момент учить наизусть. Из комнаты меня не выпускали и одежду другую не давали. Приходилось иногда вечером перед сном стирать ее и развешивать в ванной. К утру вещи высыхали, и я снова натягивала их на себя. Ладно хоть простыни на кровати меняли. Кормили два раза в день — утром и сильно после полудня. Из‑за отсутствия часов я не могла сказать точное время. Так и ориентировалась на гаснущий и загорающийся потолок. Вспомнив прочитанные книги о заключенных, я в принесенных тетрадях, где училась писать, отмечала каждый прошедший день. Даже дневник завела, хотя он и не был богат на описания событий. Да и какие события? Пришел маг, спросил о прочитанном, наказал, дал новые книги взамен прочитанных, показал, что надо выучить, ушел. Сразу после него всегда приходил слуга и приносил завтрак. Пока я ела он менял простыни и одеяло на кровати, а когда он уходил я оказывалась предоставленной сама себе. Чтобы не сойти с ума от скуки и не впасть в депрессию из‑за жалости к себе открывала книги и читала. Книги были интересные и скучные, но читать приходилось все. Интересные: краткое описание географии мира Алкена, природа, животные. Скучные: этикет, правила поклонов слуг господам — это надо было учить наизусть и тренироваться. При изучении этикета Маренс скидок не делал и наказывал жестоко за малейшую ошибку. Однажды скинул мне в голову, как в свое время знание языка, гербы всех Домов империи Исмаил. Опять весь день пролежала почти в отключке, а потом сдавала экзамен. И опять приступы боли за малейшую ошибку. Оказывается, мы находимся в империи Исмаил и на Алкене не одна страна, а множество. Но книг по политической географии мне еще не приносили.

Зачем все это и чего от меня хочет Маренс так и оставалось загадкой. Никаких вопросов я задавать не смела, могла только отвечать на вопросы. Причем отвечать четко и коротко. За любые размышления не по теме моментально следовало наказание. Никаких проявлений эмоций маг тоже не терпел. За слезы, улыбки, огорчение, радость, страх тоже следовало наказание. Я быстро научилась прятать все чувства — боль сильно способствует этому. Расслаблялась только тогда, когда маг уходил.

— Моя вещь еще не готова, — услышала я однажды недовольное ворчание мага за дверью. — Такой бездарности я еще никогда не видел! Ничего с первого раза не понимает. Только после наказания начинает понимать. Даже самый тупой скулик в нашем мире знает свое место и не высовывается, а она еще даже не выросла, а уже с претензиями. Но я все равно её сломаю.

Кому он говорил, я не поняла, но вот про вещь… Неужели это обо мне? Я испугалась, что он хочет превратить меня в какой‑нибудь веник для пыли. Правда, непонятно зачем тогда надо учить этикету, геральдике, языку, географии и прочим вещам? Решила, что если все равно ничего не могу сделать, то лучше и не задумываться — только себя растревожишь. А вот про «сломаю» мне сильно не понравилось.

Таким образом, прошел, по моим расчетам, месяц. Маренс обучил меня еще одному языку и заставил читать книги уже на нем. Иногда три совершенно разных языка перемешивались в совершенно невообразимую конструкцию, и я начинала фразу по-исмаилски, продолжала по-русски, а заканчивали по-архейски. В такие моменты Маренс наказывал меня сильнее обычного — очень его злила моя «тупость». Однако к концу месяца я могла уже совершенно свободно говорить на всех языках не путаясь, так же свободно читала на них и выучила наизусть все гербы Домов империи. Потом был еще один язык — иллирийский…