Читать книгу "Война и мир в твиттере - Эмма Лорд"

– Какое еще письмо? – спросил Итан. – Я говорю о твитах.

– Чего?

Итан схватил мой телефон с кровати и сделал невероятно раздражающую вещь, на которую способен только твой близнец, – разблокировал мой телефон своим лицом. Он открыл что-то и пихнул мне прямо под нос.

– Погоди, что это?

Я опустил взгляд на твиты, которые, как выяснилось, принадлежали аккаунту корпорации «Высшая лига бургеров». Там было представлено новое меню, в котором также были сырные тосты ручной работы, названные в этом твите «От бабули с любовью». Я прочитал список ингредиентов, и мое замешательство превратилось в злость так быстро, что Итан тут же это почувствовал. Он спросил:

– Ты видишь это?

Я перевел взгляд с брата на экран.

– Какого черта?

У нас, конечно, не было ни лицензии, ни патента на название этих тостов или на данную комбинацию ингредиентов. Но это определенно не совпадение. «От бабули с любовью» – основа нашего семейного бизнеса с тех пор, как бабушка Белли включила их в меню, основываясь на рецепте сэндвичей, который придумала ее бабушка. И сейчас десятки лет совершенствования сырных тостов Кэмпбеллов были украдены одной из самых больших фастфуд-сетей в стране, вплоть до названия и секретных ингредиентов.

Может, у нас и нет большой корпорации, но наши «Мамины тосты» продаются в Ист-Виллидж вот уже не один десяток лет. Каждый уважающий себя житель Нью-Йорка знает наши легендарные сэндвичи, а уж «От бабули с любовью» – тем более. Это наши самые продаваемые сырные тосты. У нас буквально вся стена увешена фотографиями людей, позирующих с бабушкой Белли, среди них есть даже некоторые суперзвезды восьмидесятых, и я абсолютно уверен, что этими фотографиями мама гордится больше, чем нашими с Итаном детскими фото.

– Папа сказал игнорировать это, – сказал Итан, его ноздри расширились от гнева, и я был уверен, что мои тоже. Я буквально видел, как у него в голове закрутились шестеренки, его ладони сжались в кулаки. Я стоял рядом с ним: ярость разбудила меня быстрее, чем любое тупое письмо от Ракера.

Этот мир может насмехаться надо мной как угодно, но я не позволю ему это делать с бабушкой Белли.

– Что ж, мне он этого не говорил.

Уголки губ Итана быстро поднялись вверх.

– Это я и ожидал от тебя услышать.

Несмотря на всю разницу между нами, в одном мы всегда заодно. Итан мог уклоняться от большинства смен в кулинарии в последние годы – в лето перед старшей школой он вступил в волонтерскую организацию, которая занимается строительством домов и состоит в основном из самых популярных ребят нашего класса, и, конечно же, стал их королем, – но он всегда будет стоять стеной за наш бизнес. Это настолько глубоко внутри нас, что нам кажется, это единственная вещь, которую мы всецело разделили с рождения, не считая внешности.

Я зашел в аккаунт «Твиттера» «Сырных тостов» со своего телефона. «Твиттером» занимаемся мы с братом, потому что наших родителей продвижение кулинарии в социальных сетях вообще не волнует. Если бы это зависело от отца, у нас вообще нигде не было бы аккаунтов.

– Молва о нас передается из уст в уста, – постоянно говорит отец, переполненный своей неиссякаемой гордостью. И это, конечно, хорошо, но не сильно помогает удерживаться на плаву. Они с мамой обсуждали это много раз, но я работаю в нашей кулинарии практически каждый день после школы, и, благодаря образованию неподкупной частной школы, на которой родители настаивали, я совсем не идиот. Большая часть наших постоянных клиентов состарились или переехали. Очереди все короче. Наши продажи падают вниз. Нам надо привлечь больше клиентов.

Не то чтобы я не пытался втянуть папу в двадцать первый век. Я даже придумал несколько идей для социальных сетей или приложений для продвижения. Но прежде чем я успевал сказать отцу, что это я сам сделал, он говорил мне, что надо вкладывать больше сил в магазин, а не во весь этот «фоновый шум».

– Приложения, сайты – для меня это все бесполезно, – говорил он. – Магазину нужна вся наша семья. Нам просто надо работать немного усердней, вот и все.

Мне все еще неприятно, что он так быстро и легко отверг мою работу, но тот факт, что «Высшая лига бургеров» украла наш рецепт, еще неприятнее.

Я все еще пребывал в полусонном состоянии, когда писал твит. Если честно, не лучшая моя работа. Я просто выложил фотографию нашей таблички, которая с гордостью вещала, что мы продали наш миллионный тост «От бабули с любовью» в 2015 году, и скрин твита «Высшей лиги бургеров», в котором говорилось, что «никто не зажарит тосты лучше, чем наша лига бабуль».

Я почти добавил что-то агрессивное, как часто это делаю в жизни. Типа, «Кем вы, вонючая туалетка, себя возомнили?» – это первое, что пришло в голову, но родители убили бы меня, если бы я написал что-то грубое с аккаунта нашей кулинарии. В итоге я решил, что ради своей безопасности стоит воздержаться от такого – тем более что изображения говорят сами за себя, – поэтому просто добавил эмодзи со смотрящими в сторону глазами. Я повернул экран Итану, он кивнул, и я нажал «Твитнуть».

Этот твит вряд ли что-то изменит. У нас подписчиков всего ничего по сравнению с их четырьмя миллионами. Но иногда даже кричать в пустоту гораздо лучше, чем стоять в стороне.

Джек

Я постепенно выходил из состояния Халка, пока шел до шестой железнодорожной платформы, покинув дом спустя минут двадцать после Итана. Во всей это отстойной ситуации меня утешало только то, что бабуля Белли, возможно, и не узнает всего этого, – уверен, она ни разу в жизни не заходила в «Твиттер». Вряд ли в свои восемьдесят пять она была продвинутым пользователем интернета.

Но, опять же, все могло измениться. Она уже потихоньку сдает позиции – ее прогулки все короче, и то ходит она в основном до врача. Но это относится к одной и тех вещей, которые мы дома стараемся не замечать, как, например, финансовое состояние нашей кулинарии и ее будущее после того, как родители решат оставить это дело. Пока никто нам напрямую не скажет, что здоровье бабушки ослабевает, можно делать вид, что все в порядке.

Телефон, который я держал в руке, завибрировал, вытаскивая меня из вихря мрачных мыслей. Я открыл «Визл», стараясь не улыбаться слишком широко, пока читал сообщение.

Сиалия

«пвылоаывщашофзщаоаофыщзаофшаофыщзваофщзымо»

Волк

«Я не говорю на языке зомби. Это значит, что ты дописала эссе?»

Сиалия

«Именно “эссе”. Если оно сможет составить конкуренцию работе гострайтера[5], которого наняла мама Шейна Андерсона, то еще одна проблема будет решена».