Читать книгу "30 чашек кофе - Анна Евдо"

— Ты просто вынуждаешь меня устроить тебе дегустацию, — прищурилась она.

— Пиши список — я обеспечу продукты. Арбуз будет бонусом, — ответно прищурился он.

— Замётано. Как только наступит сезон больших ягод, — она протянула ему руку.

— Поставлю напоминание в телефоне и дам указания секретарю внести в календарь, — улыбаясь, он пожал её ладонь, чуть дольше задержав пальцы в своём мягком захвате.

— Мне пора, — Настя отняла руку.

— Спешишь на работу? — он нехотя разжал свою.

— Дочку из садика забирать. Она только начала ходить туда.

— Дочку? — сказать, что он удивлен, значило не сказать ничего. Она рассмеялась, спускаясь с высокого табурета на пол.

— Мой ассоциативный коллега по кофейне, скажи же уже сакраментальную фразу! — она широко улыбалась ему, откровенно забавляясь его растерянностью. — Ни за что не поверю, что ты не смотрел этот фильм хотя бы один раз!*

Он испытал шок, услышав про ребёнка, хотя сам не мог объяснить почему. Немного натянуто улыбнулся, встал, посмотрел на неё, опустил глаза, взглянул сверху вниз и не разочаровал.

— «Может еще и муж есть?»

— «А что это меняет, если…» Ой, реплика на опережение. Перефразирую, хорошо? Что это меняет, если МЕНЯ к тебе тянет? — её веселили происходящее и его реакция.

Он рассматривал девушку вблизи. Её глаза оказались больше зелеными, не карими.

— Предположу, следуя сюжету, что мужа никакого нет.

— Дочка есть, мужа нет, — она не стала его мучить неопределенностью.

— Я могу повторить без перефразирования и без подсказок, — ему стало легче дышать, но о причине он подумает позже. — Меня к тебе тянет.

— Взаимное притяжение, — она перестала улыбаться и серьёзно на него посмотрела. — Хотя странное. Не хочется выходить за рамки кофейни.

— Выбираешь оставить себе надежду? — хотя надежда вернулась к нему самому после её подтверждения, что мужа нет.

— Скорее понаслаждаться этим хорошо-здесь-и-сейчас.

— Согласен. Хочется продлить это ощущение, будто знаешь другого очень хорошо и вроде бы не нужно знать все другие стороны его жизни. Хотя, по-честному, узнать всё равно хочется.

Он подался к ней, немного, но почему-то ощутимо и в прямом смысле осязаемо.

— Завтра в садике выходной? — не столько спросил, сколько подтвердил.

— И послезавтра тоже, — Настя немного отодвинулась. — Переварим немного эти три дня.

— Утра. Три утра. Увидимся в понедельник?

Она улыбнулась.

— У тебя есть бумажные книги?

— Да, — ответил, отмечая, что она впервые ушла от вопроса.

— Любые. Не важно, детские, журналы или толковый словарь.

— Словаря точно нет, только старенький школьный карманный англо-русский где-то был.

— Как-то так получается, что каждую нашу встречу вспоминаются какие-то фразы, цитаты, герои. Изречения мудрости. Слова известных людей. Можно дам тебе задание на выходные?

— Домашняя работа? — похоже, не ушла, а подошла в обход.

— Типа того. Приди сегодня домой. Третья полка снизу вверх. Мы встретились тринадцатого мая — значит, тринадцатая книга слева направо. Если у тебя в ряду их меньше, переходи на следующий. Тридцатая страница, — она скорчила смешную рожицу, — да, тридцатая — я люблю это число. Сколько тебе лет?

— Тридцать три.

— Тридцать третья строка сверху вниз. Если формат небольшой и строк окажется меньше, то также переходи на следующую страницу. Посмотрим, какие ассоциации возникнут у тебя и какую тему нам задаст такая арифметика на понедельник, — Настя дала ответ на его вопрос своим необычным способом.

Павел не позволил ей рассчитаться, и она снова удивила, спокойно приняв его предложение и не возмущаясь, без объяснений, что она способна оплатить за себя самостоятельно. Потому что она и так самодостаточна и самостоятельна, без ненужных громких доказательств, что очень ему импонировало.

Она шла в садик и улыбалась всю дорогу, улыбалась небу, новому дню и самой себе. Она явно шокировала его тем, что у неё есть ребёнок. И, что скрывать, ей польстило его неприкрытое расстройство и последующее за ним облегчение от того, что она свободна. Её к нему на самом деле тянуло, но не хотелось думать насколько или загадывать наперёд. Одно она знала точно — очень хотелось продолжать их утренние встречи.

Он смотрел вслед Насте. Она будто парила, а не шла. Волосы свободно развевались, длинная юбка колыхалась вокруг ног. Он, безусловно, выглядел идиотом, когда она сказала про дочь — проглотил язык и задержал дыхание. Интуитивно он чувствовал, что Настя не стала бы поддерживать их флирт, будь она в отношениях. И именно эта возможная ошибочность его суждений о ней напугала в первый момент, немедленно разбившись о её прямоту. Она интересна ему. Чем дальше, тем всё больше. Интересна как женщина, которую хочется узнавать и завоёвывать.

* «Москва слезам не верит», 1979, реж. В. Меньшов

4. Книги (18 мая)

Она попала под дождик, быстрый и сильный. Ничего не предвещало: ни прогноз, ни облака, ни солнышко. Налетел и улетел, испещрив её одежду пятнышками и покрыв волосы капельковой вуалью. Она прикрыла глаза ладонью, приложив её козырьком, чтобы не размазалась тушь, и чуть не врезалась на пороге в Павла, распахнувшего для неё дверь кофейни.

— Ой! — вскинула голову вверх, обдав его едва ощутимой моросью. — Привет!

— Забегай! Привет! — он посторонился, пропуская её, и прикрыл дверь. — Если бы мы обменялись номерами телефонов, то я бы тебя просто подхватил по пути, и ты бы не промокла.

Она резко остановилась и взглянула на него.

— Я особо не промокла. Скажем, освежилась, но спасибо, — развернулась и прошла к табуретам, задумавшись о чём-то. — Секунду, — кивнула то ли ему, то ли себе, достала телефон и отправила сообщение.

Он присел рядом, наблюдая за ней. Брови немного сведены, пальцы летали по экрану. Она быстро закончила, отложила телефон и улыбнулась ему.

— Привет ещё раз! Привет новому понедельнику! Мои выходные: много гуляли с дочкой, ездили на дачу, немного подзагорели, летали на качелях до головокружения, мыли-рыхлили-прибирались, совершили набег на детские магазины, — оттарабанила она. — Как твои?

Он улыбнулся в ответ.

— Сначала ответь, дашь мне свой номер или нет.

Она крутнула трубку волчком по столешнице.

— Решу к пятнице. Твой тоже пока брать не буду.

— Хорошо. Объяснишь почему?

Она глубоко вдохнула.

— Бывало, что я шла на поводу у своих порывов, но они были какими-то поверхностными. С тобой же вдруг захотелось…основательности что ли. Конечно, вообще рано об этом говорить. Глупо звучит, но как-то так. Не хочу рушить эти ощущения никакой стремительностью.