Читать книгу "Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года - Сергей Чупринин"

На траурном митинге председательствует Н. С. Хрущев. С речами выступают Г. М. Маленков, Л. П. Берия, В. М. Молотов.

Как замечает Любовь Шапорина,

все они гораздо больше говорят о партии, монолитности партии, необходимости сплотиться вокруг партии и т. д., чем о Сталине (Л. Шапорина. С. 228).

Гудят все заводы, пушечный салют, всегда напоминающий обстрел (Там же).

10 марта. На траурном митинге советских писателей в Театре киноактера выступают А. Сурков, М. Прилежаева, П. Воронько, А. Кулешов, К. Симонов7, Г. Леонидзе, С. Вургун, Н. Грибачев, А. Чаковский, С. Капутикян, М. Смирнова, И. Эренбург. Свои стихи, посвященные памяти Сталина, читают О. Берггольц, А. Софронов, В. Инбер, М. Луконин, А. Лахути.

Я помню ужасный траурный митинг (вернее, собрание) в Союзе писателей после смерти Сталина, – вспоминает Валерия Герасимова. – Что-то завывал Сурков. Симонов рыдал – сначала я глазам не поверила, – его спина была передо мной, и она довольно ритмично тряслась… Затем, выступив, он сказал, что отныне самой главной великой задачей советской литературы будет воссоздание образа величайшего человека («всех времен и народов» – была утвержденная формулировка тех лет). Н. Грибачев выступил в своем образе: предостерегающе посверкивая холодными белыми глазами, он сказал (примерно), что после исчезновения великого вождя бдительность не только не должна быть ослаблена, а, напротив, должна возрасти. Если кое-кто из вражеских элементов, возможно, попытается использовать сложившиеся обстоятельства для своей подрывной работы, пусть не надеется на то, что стальная рука правосудия хоть сколько-нибудь ослабла.

Ужасное собрание8. Великого «гуманиста» уже не было. Но страх, казалось, достиг своего апогея. Я помню зеленые, точно больные, у всех лица, искаженные, с какими-то невидящими глазами; приглушенный шелест, а не человеческую речь в кулуарах; порой, правда, демонстрируемые (а у кое-кого и истинные!) всхлипы и так называемые «заглушенные рыдания»9. Вселюдный пароксизм страха (В. Герасимова // Вопросы литературы. 1989. № 6. С. 141–142).

11 марта. Ректор МГУ академик И. Г. Петровский и руководители университетской партийной, комсомольской и профсоюзной организаций обращаются к Г. М. Маленкову с просьбой

присвоить Московскому государственному университету имя Иосифа Виссарионовича Сталина – великого корифея науки, лучшего друга советских ученых и советской молодежи (цит. по: Г. Файман. С. 39–40).

Г. М. Маленков, выступая на заседании Президиума ЦК КПСС с критикой того, как в газете «Правда» освещены похороны Сталина, подчеркивает, что

у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности. И сейчас надо сразу поправить

Считаем обязательным прекратить политику культа личности (Большая цензура. С. 649).

Постановлением секретариата Союза советских композиторов образована комиссия по творческому наследию Сергея Прокофьева, в состав которой вошли Д. Кабалевский (председатель), Г. Хубов, Д. Шостакович, М. Чулаки, М. Ростропович, М. Прокофьева.

В Ленинграде арестована Л. С. Рудакова-Финкельштейн, у которой хранились рукописи Николая Гумилева и Осипа Мандельштама.

Освобождена 15 апреля того же года.

12 марта. В «Правде» (с. 2) статья А. Фадеева «Гуманизм Сталина», где, в частности, сказано:

Совершенно исключительна роль Сталина в развитии советского искусства и художественной литературы. Сталин, как никто другой, определил великое гуманистическое значение художественной литературы как силы воспитания и перевоспитания человека в духе коммунизма, назвав писателей инженерами человеческих душ. Сталин открыл и теоретически обосновал метод социалистического реализма в советской литературе, развил ленинское учение о партийности советской литературы. Сталин был вдохновителем всех решений партии по вопросам литературы. На протяжении трех десятков лет он направлял развитие советской литературы, одухотворяя ее все новыми и новыми идеями и лозунгами, разоблачая ее противников, заботливо выращивая кадры писателей, вдохновляя и критикуя их.

13 марта. Из дневника Любови Шапориной:

Митя Толстой рассказывал, что на траурном митинге в Союзе композиторов евреи рыдали искренними слезами больше русских, ожидая погромы от нового правителя (Л. Шапорина. С. 229).

Министр внутренних дел СССР Л. П. Берия подписывает приказание о создании следственных групп по ускоренному пересмотру следственных дел «арестованных врачей», «арестованных быв. сотрудников МГБ СССР», «арестованных быв. работников Главного артиллерийского управления военного министерства СССР», «арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников» (Лаврентий Берия. С. 17–18).

14 марта. Пленум ЦК КПСС удовлетворяет просьбу председателя Совета министров СССР Г. М. Маленкова об освобождении его от обязанностей секретаря ЦК КПСС. Секретарями ЦК КПСС избраны Н. С. Хрущев, М. А. Суслов, П. Н. Поспелов, Н. М. Шаталин, С. Д. Игнатьев.

С марта по сентябрь Хрущев был одним из секретарей ЦК – Секретариат был как бы коллективным, и, между прочим, скажу, что было неплохо, – отмечает Л. М. Каганович в своих воспоминаниях (Л. Каганович. С. 564).

15 марта. Четвертая сессия Верховного Совета СССР утверждает решения, принятые 5 марта на совместном заседании пленума ЦК КПСС, Совета министров СССР, Президиума Верховного Совета Союза ССР.

Принят закон Верховного Совета СССР «О преобразовании министерств СССР», объединивший, в частности, «Министерство высшего образования СССР, Министерство кинематографии СССР, Комитет по делам искусств, Комитет радиоинформации, Главполиграфиздат и Министерство трудовых резервов СССР в одно Министерство – Министерство культуры СССР» (Правда, 16 марта. С. 2).

Министром культуры СССР назначен Пантелеймон Пономаренко (Там же). Время его недолгого руководства советской культурой (до 15 февраля 1954 года) будет его противниками в писательской среде названо «идеологическим нэпом» (см., напр.: К. Чуковский. Т. 13. С. 167).