Читать книгу "Охотник на шпионов - Владислав Морозов"

Здесь я поймал себя на мысли, что в этот раз голографическая Блондинка слишком уж часто употребляла слово «неожиданно», странное для людей из будущего, которые, по идее, должны знать о прошлом все или почти все. Неужели дела действительно складывались столь хреново?

– Что, какой-нибудь брат-близнец? – здраво предположил я. Не подсунул же какой-нибудь злодей в 1940 год игнатовского клона? Или все-таки подсунул?

– Судя по всему – нет. Конечно, о биографии Игнатова мы знаем мало, но, по дошедшим до нас официальным данным, у него не было родных братьев или сестер, да и никто из других его относительно близких родственников на Карельском фронте зимой 1939/40 гг. не был. Кроме его самого, разумеется.

– А клон? – ляпнул все-таки я.

– Что «клон»? – не поняла Блондинка.

– Ну, чисто в порядке бреда – если у вас там все так просто, могло же некое заинтересованное лицо добыть биоматериал будущего академика, изготовить на этой основе клона, а потом отправить его в прошлое?

– Зачем? – еще больше удивилась моя собеседница.

Честно говоря, я не нашел, чего ответить.

– Ну, мало ли… Хотя бы для введения в заблуждение вашей поисковой группы, – промямлил я.

– Ты что, совсем рехнулся? Ты хоть представляешь, каких усилий стоит изготовление полноценного, функционального человеческого клона? Или ты всерьез думаешь, что у нас подобные вещи штампуют, как здесь у вас сосиски на конвейере? И потом, раз уж эти, как ты выразился, «заинтересованные лица» первым делом сфабриковали приказ об отправке будущего академика на фронт, они хоть чуть-чуть в этом соображают и явно стремятся свести свое воздействие на прошлое к допустимому минимуму. И, скорее всего, у них просто нет реальных возможностей для отправки в прошлое полноценного киллера, вроде тех, что преследовали тебя в прошлый раз.

– Как интересно! – сказал я, понимая, что, кажется, действительно изрядно перегнул палку с подобными предположениями. – И что же вы стали делать?

– Первым делом наша служба обеспечения предположила, что это просто технический сбой поисковой аппаратуры. Такое иногда случается. И, по иронии судьбы, случилось все это именно в выходной день, когда никого из курирующего спасательную операцию начальства не было на месте. А идиот, который в тот момент как раз дежурил в командном центре, был всего лишь второстепенным специалистом по тестированию и ремонту оборудования для хроноперебросок и, не имея полномочий для принятия самостоятельных решений, решил лишний раз перестраховаться, не придумав ничего лучшего, кроме как приказать Кюнстам еще раз проверить эту информацию. Возможно, просто проигнорировать сам факт технического сбоя оказалось бы куда полезнее во всех отношениях…

– Я так понимаю, от подобного приказа стало только хуже?

– Ты угадал. У Кюнстов при получении взаимоисключающих приказов неизбежно начинаются проблемы, как это обычно бывает с искусственным интеллектом. Оставить основной объект, то есть Игнатова, охрана и доставка которого были основной и приоритетной задачей, они не могли. Поэтому поступили строго в соответствии с инструкцией – отправили на разведку для поисков второй отметки одного из своей группы. И этот Кюнст благополучно пропал через десять часов.

– Что значит «пропал»?

– Аппаратура объективного контроля фиксирует, что он вполне функционален, то есть жив, но практически не двигается. А поскольку находится он за линией фронта, предположительно его пленили финны…

– «Супербоевик-функционал» – и взят в плен?!

– Они вовсе не «супер». Одна из их главных программных установок – ни в чем не отличаться от аборигенов, и в плане внешности, и в плане поведения.

– То есть они вовсе не железные?

– Конечно нет, хотя убить такого индивида действительно довольно сложно. Кремний и керамика вкупе с искусственными человеческими тканями. Но без вскрытия хирургическим путем черепной коробки и позвоночного отдела их от обычных людей отличить невозможно.

– Во как. Действительно попадос. А что с этой самой второй отметкой?

– То появляется, то исчезает, и наши специалисты все больше склоняются к техническому сбою. Но самое плохое – предположительно, при взятом в плен Кюнсте было кое-что из аппаратуры, которую категорически не стоило светить перед людьми середины XX века.

– То есть выходит некий замкнутый круг, я все верно понял? Они не смогут вернуться, пока не переправят товарища будущего академика за линию фронта и одновременно они не могут этого сделать, оставив одного из своих в руках противника? Так?

– Все верно.

– И, как можно предположить, ваше начальство, как всегда, не хочет выносить сор из избы, отправлять туда спасательную команду и вообще предпринимать каких-либо масштабных, дополнительных действий, традиционно боясь выйти из рамок технических возможностей и бюджета. То есть, если я все верно понимаю, вам приказано обойтись минимальными силами и средствами, а отправка в прошлое одного, пусть даже хорошо вооруженного и оснащенного, человека (а конкретно – меня, грешного), к тому же способного обходиться при переброске без каких-либо технических средств, в вашу смету, видимо, вписывается?

– Угадал.

– То есть, для начала мне нужно ухитриться вернуть из узилища этого вашего, некстати попавшего в плен, Кюнста-Компоса и его аппаратуру, а потом еще и посодействовать переправке будущего академика Игнатова через фронт? Два в одном? Не крутовато ли для меня одного?

– Мы думаем – справишься.

Ну да, они те еще оптимисты…

– Не простое заданьице, – сказал я на это. – Ох, непростое!

– А никто и не говорил, что будет легко, – последовал вполне ожидаемый ответ.

– Тогда обеспечьте меня всем, чем скажу, по списку. И точку входа-выхода тоже определяю я сам.

– Хорошо, – согласилась практически сразу и на все моя собеседница.

– Когда идти?

– А чем скорее, тем лучше.

Я молча посмотрел на нее и вдруг вспомнил, что в «Топ Гане» практически нет кадров, где героиня Келли МакГиллис сидит. Нет, то есть там есть моменты, где она сидит за рулем «Порше», за столом в кабаке или на рабочем месте, но это сплошь крупные планы. А лицезреть ее целиком в этом кино можно, в основном, когда она стоит, идет или, скажем, лежит. С чего мне это пришло в голову – да кто бы знал?! И именно поэтому я сразу же одернул сам себя – не о том думаешь, паря, ох не о том…

В общем, следующие сутки я провел в трудах, потратив массу времени на уточнения списка необходимых мне «приборов и материалов» (в основном, естественно, огнестрельных), которые Блондинкиной службе обеспечения следовало изыскать и предварительно забросить непосредственно в точку моего входа, а также выработку мало-мальски связной «легенды» моего появления на «фронте борьбы с шайкой финских белобандитов из Хельсинки» (времена были суровые и разных там особистов-контрразведчиков, вкупе со всеобщей подозрительностью, не стоило списывать со счетов), штудирование исторических справочников, различных карт, а заодно и доступных словарей финского языка.