Читать книгу "Убийство в стиле психо - Рут Ренделл"

– Расскажите нам, что произошло на подземной стоянке в торговом центре «Баррингдин» сегодня вечером. – Инспектор отвел взгляд от газеты на полу: из-под грубых черных ботинок Сандерса выглядывала фотография Шейлы. – Начнем с того момента, когда вы вошли на подземную стоянку.

У женщины оказался такой же блеклый и тягучий голос, как у сына, но с примесью металлических ноток, будто нёбо и горло у нее были сделаны из какого-то твердого неорганического вещества.

– Рассказывать особо нечего. Я спустилась туда, в руках у меня были пакеты с покупками. На полу что-то лежало, я подошла ближе и увидела… В общем, вы сами знаете что.

– Вы дотрагивались до тела?

– Я немного отодвинула покрывало с лица.

Клиффорд Сандерс смотрел на мать пустым, неподвижным взглядом. Он сидел обмякший, подавленный: колени разведены, руки свисают, словно плети.

– Во сколько вы обнаружили тело? – Вексфорд заметил электронные часы у нее на запястье.

– Ровно в двенадцать минут седьмого, – миссис Сандерс пустилась в пространные объяснения, почему оказалась на стоянке так поздно. Ровным, размеренным тоном она рассказала о перебранке с продавщицей рыбного отдела. Вексфорд наконец понял, что ему напоминает этот голос: речь какого-нибудь робота. – Я пришла на стоянку в двенадцать минут седьмого. Вы, наверное, удивитесь, откуда такая точность. Но я всегда знаю точное время.

Инспектор кивнул. Обычно люди смотрят на стрелки часов, интересуясь приблизительным временем: где-то десять или пятнадцать минут седьмого. Электронные часы словно специально созданы для таких, как миссис Сандерс. Правда, подобные люди все время спешат. А эта женщина – редкий экземпляр. Она никуда не торопится, но при этом следит за временем.

– Ты запер гараж? – тихо спросила миссис Сандерс, обращаясь к сыну.

– Я всегда запираю гараж, – ответил тот.

– Никто ничего не делает «всегда». Люди забывчивы.

– Я не забыл. – Клиффорд поднялся с дивана. – Пойду посмотрю телевизор.

Эта женщина любит указывать: ее палец – указующий жезл, который теперь направлен на ботинки сына.

– Не забудь убрать.

Клиффорд подхватил ботинки и удалился.

– Тело вы обнаружили в двенадцать минут седьмого, – продолжил инспектор. – А мистер Гривз вышел к вам на помощь без пятнадцати семь. Что вы делали эти полчаса? – Вексфорд уже знал, что звонок от Гривза поступил без четырнадцати семь. – Вы обнаружили тело, но только через тридцать три минуты подошли к воротам и стали звать на помощь.

Миссис Сандерс спокойно восприняла этот вопрос.

– Я была в ужасе, долго не могла прийти в себя, к тому же ни до кого не могла докричаться.

Инспектор вспомнил рассказ Арчболда, как, по словам других свидетелей, вела себя эта женщина: кричала и бесновалась, трясла ворота, «чуть с петель не сорвала», пытаясь попасть на другую сторону. Но сейчас она смотрела на него спокойно и невозмутимо. Словно ничто в мире не может вывести ее из равновесия, оживить механический голос.

– Сколько машин вы заметили на втором уровне стоянки?

– Три, включая мою, – без колебаний ответила миссис Сандерс.

Похоже, она не лжет. Когда на стоянку вошел Вексфорд, на втором уровне находилось четыре машины, одна из которых уехала – та самая нетерпеливая девушка за рулем красного «опеля». Это было в восемь или десять минут седьмого.

– Вы никого не заметили на стоянке?

– Ни одной живой души.

Вексфорд подумал, что миссис Сандерс, наверное, вдова и, судя по ее преклонному возрасту, не работает, во многом зависит от сына, особенно финансово. А сын, скорее всего, живет неподалеку. Только позднее инспектор понял, как ошибался.

В нос Вексфорду снова ударил запах дезинфицирующего средства. Видимо, миссис Сандерс заметила, что инспектор принюхивается.

– Я ведь трогала труп, – пояснила она, – поэтому вымыла руки антисептиком.

Давненько он не слышал от свидетелей слова «труп», последний раз это было несколько лет назад. Вексфорд поднялся, чтобы откланяться. Хозяйка подошла к окну и резким движением задернула шторы из коричневого репса. В комнате пахло, как в операционной. Инспектор предположил, что занавески она держала открытыми, чтобы не пропустить момент, когда приедет сын. Он обратил внимание на медный карниз над дверью: обычно на такие вешают портьеру, от сквозняка. Однако здесь ничего не висело. Вексфорд решил отложить вопрос, который пришел ему в голову, до следующего раза.

Отправляясь к мужу убитой, Бёрден взял с собой Дэвидсона. Не впервые на долю Майкла выпадала тягостная обязанность приносить плохие вести родственникам, и каждый раз он мучился, зная, каково терять близких. Ведь его первая жена скоропостижно умерла. Одно дело сказать, что жена погибла в автокатастрофе, и совсем другое – сообщить об убийстве. Он прекрасно знал, что большинство убийств совершают близкие родственники. Есть вероятность, что и в данном случае убийцей окажется муж.

Бёрден приехал на место преступления раньше Вексфорда. Специалисты уже убрали грязный бархатный занавес, которым была накрыта миссис Робсон, фотограф начал делать снимки, затем под телом обнаружили ее сумочку. Дождавшись, когда фотограф закончит, Самнер-Квист, надев перчатки, извлек сумочку из-под тела, щелкнул замком и вместе с Верденом заглянул внутрь. Они извлекли оттуда обычный набор документов, бумаг, вещей: водительские права, кредитки, квитанцию из химчистки, два нераспечатанных письма, чековую книжку, косметичку, в которой лежали компактная пудра, бумажные носовые платки, шариковая ручка и две английские булавки. На конвертах был адрес: Кингсмаркэм КМ10, Хайлендс, Хастингс-роуд, 23. Одно письмо адресовано миссис Гвен П. Робсон, второе – мистеру и миссис Робсон.

Возможно, для мужа это не станет потрясением, подумал Бёрден. В его работу входило определить реакцию родственников на страшное известие. Машина взбиралась вверх по длинному склону, и он проговаривал в уме, что скажет мистеру Робсону. Когда Бёрден только переехал в Кингсмаркэм, Хайлендс был пригородом: вересковые склоны, увенчанные лесами, днем с вершины холма можно было увидеть древнюю достопримечательность – Кольцо Баррингдин, дубы, растущие по кругу. Сейчас темно, лишь на горизонте мигают редкие точки огней, и Кольца не видно. Дорога на Хайлендс ярко освещена, именно по ней Гвен Робсон могла бы вернуться домой на своем серебряном «форд-эскорте». Проехала бы по Истборн-авеню, свернула на Хастингс-роуд. Если бы ее не убили.

Бёрден приезжал сюда лишь однажды, хотя район Хайлендс отстроили лет семь назад. За это время придорожные деревья вытянулись, сады разрослись, с домов сошел лоск новизны, и они перестали походить на веселые разноцветные кубики, расставленные рукой мальчишки-великана. Особняки на две семьи чередовались с коттеджами, а также небольшими трехэтажными многоквартирными домами. Напротив дома 23, в котором и проживала миссис Робсон, выстроились небольшие бунгало для престарелых. Ничем не лучше прежних богаделен, подумал Бёрден. Благодаря жене он стал лучше разбираться в социальных проблемах. Возле двери Робсонов – красная проволочная подставка для молочных бутылок, на ней надпись красными буквами: «Спасибо, мистер Молочник». На подставке сидела пластиковая кукла в белой куртке, с зажимом для записок в руке. Вот она, тихая радость семейной жизни. Как нелепо. Бёрден переглянулся с Дэвидсоном и позвонил в дверь.