Читать книгу "Буря и натиск - Артем Тихомиров"

– А все-таки?

– За такие расспросы у нас в свое время по лбу получали… – Гробовщик набрал полный рот каши, скривился, но выплевывать не стал. Чмокала готовил хорошо.

– А это где и у кого у вас?

Сказочник широко улыбнулся, обнажая клыки. Нижний слева был наполовину отломан.

Гробовщик покачал головой и вздохнул.

– Башня и грязные кастрюли, – сказал он.

– Чего?

– Я жил в башне и был слугой мага, человека… – сказал Гробовщик. – Попал к нему случайно – подобрал сердобольный дедушка на улице, а потом заставил отрабатывать баланду. Мыть, убирать, стирать, чистить кастрюли, посуду для лаборатории, кипятить в тазу его подштанники. Готовить даже, когда кухарка-курвища отгул брала. О, это был просто праздник какой-то. Интересно?

Сказочник не донес ложку до рта.

– Так это он тебя обучил чародейским штучкам?

– Ага, держи карман шире! Во мне он видел исключительно слугу. И с чего бы это ему думать, что какой-то гоблиненок может шарить в высоком искусстве? Пшик – и ни фига больше.

– Так это когда было?

– Давно.

– И…

Над деревушкой, жужжа, пролетел гоблинский самолет-биплан. Сказочник проводил его глазами. Кажись, разведчик.

– Он не знал, что я грамотный, поэтому даже не прятал от меня свои книги, – сказал Гробовщик. – Зачем? К тому же у дедули был склероз. Видел бы ты, чего он исполнял, когда находился не в форме, особенно после вчерашнего… хе! После его выкрутасов лаборатория всегда походила на большую помойку… Убираться в ней приходилось по полдня, а потом еще никакой благодарности. Придет, значит, хозяин, работу принимать, стоит под градусом, шатается, щурит глазки влажные… – Гоблин оскалился. – Затем перевернет стол с посудой и всяким прочим, который я только что привел в порядок, да как заскрипит, клоподав мохнозадый: почему беспорядок, в крысу превращу! Однажды меня достало, я стою и не двигаюсь с места, думаю: ну преврати, чего торчишь тут, преврати! Лучше крысой быть, чем у тебя в слугах!

– А чего не сбежал?

– Попробуй сбеги. Специальные чары он наложил на все окна и двери своей поиметой башни. Если я слишком отдалялся от нее, то начинало меня всего корежить, плющить и колбасить… не по-детски, Сказочник, колбасить. Представь самое могучее похмелье в своей жизни и умножь его раз в двадцать. Примерно вот так. С другой стороны, так и так бежать мне было некуда. Ни дома, ни своих-родных. Было как-то наводнение с Зримдалле, так все и потонули.

Сказочник скривился.

– Не повезло тебе, братан. Ну так не превратил он тебя в крысу?

– Не-а. Кишка у дедули была тонка. Его специальность-то при городе была связана с погодой. Трансформацию он так и не освоил за всю жизнь, хотя книг на эту тему в библиотеке его было умотаться… Бесталанщина, короче.

– Как? Бесталанщина? – захохотал Сказочник.

– Я знаю, чего говорю.

– Ну-ну…

– Не егози, сержант, все так и было! – пророкотал гобломант. – В Ямфельсе он погоду делал, штатный маг был, в масштабе графства. А если бы шарил в тех искусствах, которые в книгах его описываются досконально, то был бы, пожалуй, советником местного короля.

– Как же ты от него свалил?

– Не свалил, – мотнул головой Гробовщик. – Не мог я свалить, пока он жив.

– Значит, того… – Сказочник изобразил нечто: кому-то на кумпол опускается тяжелая палка десятисантиметровой толщины.

– Я думал об этом каждую ночь, когда лежал на куче соломы в тесной каморке. Строил планы мести дедуле, рассматривал разные варианты. Много раз у меня была возможность даже просто двинуть ему так, что он и костей бы вовек не собрал. Мог. И удрал бы потом из башни, ибо чары рассеялись бы после смерти хозяина. Одно удерживало – книги, знание. Я быстро смекнул, что умею кое-что, что природная сила есть… Знал о гобломантах от матери, потому как мой дед был одним из них. Надо было лишь терпеть, ждать, грызть свою неволю, подгрызать ее, чтобы скинуть в один прекрасный день…

Сказочник подумал, что Гробовщик гораздо образованней, чем принято думать. И гораздо загадочней. Многие вот так – на виду одно, внутри другое. Гоблины, отягощенные грузом знаний, как правило, скрывают сей «недостаток» от более традиционных своих собратьев, чтобы не стать предметом шуточек и разных утонченных издевательств.

– Хм… значит, так ты и научился чароплетению?

– Ну. Я таскал у старикана книги и читал по ночам. Читал, упражнялся, чувствовал, как пробуждается моя сила, день за днем. Новые заклинания стали получаться сами по себе, почти сразу, с первого захода. Однако магия это была человеческая, не своя… Я использовал ее лишь как таран, чтобы пробиться в глубину, чтобы манипулировать силами, подвластными лишь гоблинам.

Гробовщик посмотрел на сержанта, и взгляд его мигом потух, из голоса исчезло воодушевление; будто он решил, что слишком сильно приоткрыл потайную дверь.

Сказочник знал многих неплохих парней в этой войне, но большая часть из них погибла. В «Смердящем» он был всего полторы недели и не успел толком составить представление обо всех подчиненных. Рассказ Гробовщика вдруг сделался для сержанта чем-то вроде откровения (тоже, мать его, эльфийское словечко).

– Понятно…

Две следующие минуты были наполнены задумчивым чавканьем.

– Ладно, ты стал гобломантом, – не выдержал Сказочник. – Долго это заняло времени, учеба, в смысле?

– Не-а. Пятнадцать лет.

Сержант поперхнулся.

– А ты думал? Это тебе не кашу варить. И не в академии и не в школе магии я знания выцарапывал, и не в лесной общине, где гобломантов натаскивают, а, по сути, в плену у этого старого пенька. Ну и попутно строил планы мести!

– А дальше? Не томи, чародей!

– В тот день, когда я почувствовал в себе настоящую силу, когда выучил наизусть и тайком, чтоб им пусто, освоил три сотни заклинаний, я понял: надо действовать. Зажился дедуля в этом мире, угомониться и на покой вековечный отправляться не желает. План был таков – проникаю я в светелку к магу и затыкаю ему нос и рот. Сопротивляться бы старый дурень все равно не смог бы. После этого я взял бы в рюкзачок самые ценные книженции – и поминай как звали. Однако не по плану пошло, с вечера дедуля нарезался винца крепкого да спать пошел, я думаю, ну вовсе никаких проблем. Еле полуночи дождался, все уже собрал. Пробираюсь, значит, к магу в комнату. Вижу, он лежит, наполовину с кровати свесился, одна рука на полу, башка запрокинута, взгляд стеклянный. Сам весь побагровел, курвин сын. Дохлый, короче, оказался! То ли апоплексический удар по пьяни случился, то ли сердечный приступ – один хрен! – стал я вдруг свободным. Знаешь, от такой новости едва чердак не оторвало. Схватил свой скарб, книжки и дал деру. Выбрался из города, шел, почти бежал два дня, на север в Зримдалл. Там-то все свои, гоблин гоблина в случае чего не выдаст. Затаился, жду, но никто меня искать и преследовать и не думал. Такая вот бодяга, сержант. Теперь вот я чародей, служу в подземной пехоте… и думаю, какого хрена меня сюда занесло, на фига мне нужен этот Злоговар?! Что за судьбина такая! Эххх…