Читать книгу "Тварь - Владислав Выставной"

Наталья сидела напротив, внимательно наблюдая за жующим гостем.

— Скажите, — неожиданно произнесла она. — А это правда, что вы никогда не покидали Периметр?

Бука замер с набитым ртом, медленно дожевал, проглотил. Пробормотал:

— Да, так оно и есть. А что?

— Ничего… — произнесла женщина, не отрывая взгляда от Буки, словно он был каким-то диковинным зверем. — Необычно это. И вы… Вы вправду ушли навсегда?

— Правда.

— И не собираетесь возвращаться?

— Нет. А зачем?

Впервые на лице Натальи появилось новое выражение — похоже, это было удивление.

— Ну, как же… — проговорила она. — Ведь все возвращаются. Хабар, легкие деньги, адреналин. Сталкера ведь всегда тянет обратно в Зону, как убийцу на место преступления. Что ты ним ни делай — хлебом не корми, лишь Зону подавай…

В голосе Натальи теперь чувствовалась досада и горечь. Бука плохо разбирался в интонациях и чувствах, тем более женских. Он просто пожал плечами и сказал:

— Ну, я же не сталкер.

— Не сталкер? — недоуменно переспросила Наталья. — Что ж вы там делали?

— Жил, — просто сказал Бука. Уставился в тарелку, ковырнул вилкой недоеденную яичницу. — А что здесь такого?

— Ну… — протянула Наталья. Теперь она смотрела на Буку совсем другим взглядом, в котором уже не было того первоначального равнодушия. — Странно это как-то — жить в Зоне и не быть сталкером…

— Я просто родился там. И вырос, — сказал Бука. Он не удержался и снова потянулся к кружке. Наталья, будто спохватившись, торопливо подлила ему чаю, пододвинула сахарницу и миску с печеньем. — А теперь решил уйти. Навсегда.

— Вы прямо эмигрант какой-то, — удивленно сказала женщина. Бледно улыбнулась. — Надо же — эмигрант из Зоны… В первый раз про такое слышу.

— А вы много знаете о Зоне? — почему-то немного обидевшись, поинтересовался Бука. Слово «эмигрант» он слышал впервые, и чем-то оно ему не понравилось.

— Я жена сталкера, — тихо сказала женщина. Таким тоном, словно это все объясняло.

— А… — протянул Бука, неопределенно махнув рукой. — Это ваш муж?

Надо же — он ведь до сих пор так и не узнал имени проводника. И, похоже, тот не слишком-то стремился познакомиться.

— Что? — Наталья вскинула брови. Помрачнела, покачала головой. — Нет. Мой муж там…

Она кивнула куда-то в сторону, и даже объяснять не потребовалось: указывала она в сторону кладбища.

— Он погиб, полгода назад. Умер — едва вернулся с очередной вылазки. И никто так и не понял от чего. Знаете, как это бывает у сталкеров?..

Женщина взяла с подоконника пачку, достала сигарету, закурила, задумчиво глядя в никуда. Бука понимающе смотрел на нее: он-то знал, как это бывает у сталкеров. Наталья же теперь смотрела в окно, закрытое плотной занавеской, — туда, где должны были виднеться кресты и бетонные столбики с именами или так и не закрашенными предупредительными надписями. На лицо ее вернулось прежнее выражение.

— Идите отдыхать, — тихо сказала женщина. — Я постелила вам на диване.

Бука послушно проследовал за хозяйкой, сел на диван, неловко поерзал. Но словно какая-то сила навалилась на него, придавив веки, заставив зевнуть и склониться к подушке. Сознание подернулось дымкой — и провалилось в темную пустоту.

Глава вторая

ДЫХАНИЕ ЗОНЫ

Его снова преследовал все тот же навязчивый, мучительный сон. То, о чем он старался не вспоминать, то, что было тщательно скрыто в пыльных уголках памяти, упорно лезло наружу, демонстрируя бессилие разума в борьбе с внутренними монстрами. Наверное, он и решил навсегда покинуть Зону в том числе из-за этого сна. Отчего-то казалось, что все забудется, и он навсегда примирится с самим собой. Но сон повторялся снова — и даже во сне Бука ощущал ужас и разочарование.

…Он пришел, чтобы спасти ее. Ту единственную, что помогала ему чувствовать себя таким же, как все. Ту, что делала его человеком и дарила какие-то призрачные надежды, — он даже не знал, на что именно. Любила ли его танцовщица из сталкерского бара? Или же просто использовала как машину по поставке уникального хабара? Ведь никто не мог сравниться с ним в этом деле. Тогда Бука наивно полагал себя настоящим сталкером, и для этого были все основания. И только много позже, с усилием заставляя себя возвращаться к минувшим событиям, начал догадываться, что его подругу просто использовали — чтобы заставить несговорчивого чудика таскать каштаны из огня (как выражался какой-то наемник).

Но он не думал об этом. Он никогда не отличался склонностью к глубокомыслию, а тогда в голове у него был полнейший компот — что и говорить, Мила свое дело знала. И ему, совсем еще зеленому, хотелось верить только в одно — что она любит его. Просто, по-настоящему. А хабар? Что хабар? Ему было нетрудно натаскать артефактов: ему нравилось любоваться ее лицом, которое аж светиться начинало при виде богатой добычи. Что и говорить, любовь — страшная штука, о чем запоздало ему поведал всезнающий Док…

А в том момент он бы, не раздумывая, отдал бы за нее жизнь. И если бы удалось повернуть время вспять — легко поменялся бы с ней местами. И даже позже, действительно получив призрачную надежду «переиграть» пройденное — он не решился на главное. Бука благодарил Черного Сталкера за то, что тогда, у Монолита, тот уберег его от самого опасного в его жизни решения. Это было невыносимо трудно — но Бука не стал просить у черного чудовища воскрешения любимой. Все знают — нельзя просить Монолит о таких вещах. По большому счету его вообще не стоит ни о чем просить: никому еще исполнение желаний не принесло счастья. И то, что загадал тогда Бука, тоже не дало искомого результата — лишь новые жертвы, покореженные судьбы да его собственное добровольное изгнание.

Но и это не избавило его от одной, из ночи в ночь повторяющейся картины. Вот он, задыхаясь, примчался в этот крошечный уголок на краю Зоны, такой, как казалось всем, безопасный, где можно отдохнуть и развеяться перед очередным нырком в неизвестность, выпить прозрачного да поглазеть на аппетитные формы девчонок. Все кончилось в один миг: небольшой хлопок на мертвом энергоблоке — и вот уже в зловещей тени выброса зашевелилась Зона, норовя запустить ядовитое щупальце туда, где еще сохранились остатки покоя и привычной человеку природы. Это место было находкой для сталкеров: проводя Периметр, военные, не размениваясь, отхватили «с запасом» и этот небольшой участок здоровой территории. Словно чуяли, что это ненадолго. И когда он, Бука, ворвался в этот небольшой лагерь, здесь уже вовсю хозяйничала Зона.

Наверное, что-то происходит с ее обитателями, когда они начинают осваивать «свежие» территории — словно здесь, на границе миров, мутанты ощущают особенную ярость и ненависть ко всему, что попало в их мир из-за Периметра. Даже обычно нейтральные, равнодушные зомби вдруг начинают яростно бросаться на зазевавшихся людей. Что говорить о снорках и совсем уж диких тварях, вроде слепых собак и кровососов? Тогда все, кто уцелел во время первой волны, накатившей со стороны Зоны, попрятались в баре. А вокруг царил настоящий ад: вспыхивали свеженькие «мясорубки», трепетал воздух вокруг «воронок», били в землю разряды небольшой «электры» — Зона разрождалась аномалиями, будто икру метала.