Читать книгу "Герцог-упрямец - Мэдлин Хантер"

– Я рада этому… и очень вам благодарна, – пробормотала девушка.

Герцогиня тоже встала.

– Дайте мне знать, как ваши дела. Возможно, однажды вы расскажете все про это наследство. Думаю, это очень интересная история.

Эрик вытянул ноги и уставился в свой бокал, наполненный густой красной жидкостью. Двое его друзей, герцог Страттон и герцог Лэнгфорд, уже прикончили свои порции. Минут через десять пора будет возвращаться к дамам.

– Хорошо, что вы пришли, – произнес Лэнгфорд.

– Конечно, мы пришли. Скромный обед – превосходная возможность для твоей жены проверить на прочность свои новые крылышки, – отозвался Страттон.

– На следующий можешь пригласить побольше гостей, – заметил Эрик и сделал глоток портвейна. – Этот прошел хорошо, а все званые обеды, по сути, одинаковы за исключением числа стульев.

Это был, наверное, самый скромный из всех возможных званых обедов – на нем присутствовали всего три пары. И это была первая попытка бывшей Аманды Уэверли принимать гостей. Конечно, ей бы не помешало несколько подсказок при составлении меню, но повар поможет поднатореть в этом деле. Или одна из леди. Клара, например, жена Страттона, непременно объяснит ей, что к чему, если решит, что это необходимо.

– Я говорил жене, что гостей совсем мало, но она так нервничала… Что ж, разумеется, ее никто к этому не готовил. – Лэнгфорд запустил пальцы в свои темные кудри, что делал всегда, когда его что-то беспокоило.

Эрик знал, что друга не волновало, хорошо прошел обед или нет, а вот его жену это очень волновало, поэтому он и беспокоился.

– Пусть следующая попытка будет послеобеденным приемом, – предложил Брентворт. – Своего рода салоном… еще одним для того журнала.

Таким образом он высказал то, что было у него на уме, поскольку последние несколько дней он почти постоянно думал о некоей эссеистке, писавшей для того журнала. Девина Маккаллум, оказывается, замышляла отнять одно из его поместий. Что ж, если так, то в конце этой интриги ее ждала кое-какая расплата…

– Хорошо, что и ты пришел, Брентворт, – сказал Страттон, многозначительно взглянув на приятеля.

Хорошо? Эрик мысленно усмехнулся. Да его присутствие было просто необходимо! Журнал этот казался весьма спорным, и Клара, заявив, что она его владелица, неизбежно станет объектом критики. Да, конечно, и Страттон, и его жена – оба они привыкли к конфликтам и даже скандалам, однако долг друга смягчить все это, если получится, и Эрик знал, что кое-что сумеет для этого сделать.

– Мне этот журнал понравился, – сказал он, хотя это было явным преувеличением. – Я даже взял один из номеров домой и прочитал. Леди Фарнсуорт не сдерживает темперамент в своих статьях, но я от нее этого и не ожидал. Историческое эссе написано очень хорошо, хотя я никогда не слышал об авторе. И вклад мисс Маккаллум тоже… весьма интересен.

Да, весьма интересен… Приходилось признать, что у этой дамы талант.

– Аманда говорит, что она очень интересная женщина, так что, думаю, и статьи ее должны быть интересны, – заметил Лэнгфорд.

– Ты знаком с ней лично? – спросил Эрик.

Лэнгфорд помотал головой, налил себе еще портвейна и передал бутылку Страттону. Некоторое время помолчав, сообщил:

– Я немного поговорил с ней на приеме. Зато Аманда с ней подружилась. Я удивился, узнав, что она родом из Эдинбурга. Ничего шотландского в ее речи нет. Впрочем, Аманда сказала, что в детстве она жила в Нортумберленде.

– В ее эссе сочетаются описания путешественника и советы доктора. Да только она, конечно, не доктор, – пробормотал Брентворт.

– Аманда говорила, что ее отец был доктором. Летом она ездила с ним лечить людей в неблагополучных районах.

– Значит, помощница доктора, – произнес Страттон, пожав плечами.

– Да, похоже на то, – согласился Лэнгфорд. – Думаю, теперь, когда ее отца не стало, она сможет продолжить его дело.

– Но ведь она-то сама не доктор… – пробормотал Брентворт.

– Лучше кто-нибудь, кто хоть что-то знает о медицине, чем специалист, не знающий ничего. Вероятно, так на это смотрят те, кого она лечит, – заметил Страттон.

– Да она и не сможет продолжать дело отца. Мне говорили, она гувернантка, – сказал Брентворт, вспомнив то, что сообщил ему Хевершем.

– Она занялась этим совсем недавно, как раз перед тем, как приехала в Лондон. Подписала договор с Хьюмом на месяц или около того.

– С Хьюмом? С этим радикалом?

– Да, с ним. Но он считает, что нанял для дочери не гувернантку, а учительницу, – продолжил Лэнгфорд. – Мисс Маккаллум отвечает за преподавание его дочери целого ряда академических предметов. Этим она занималась и в Эдинбурге. Не гувернанткой служила.

Брентворт вспомнил о ее статье в журнале.

– Полагаю, Девина Маккаллум тоже может оказаться радикалкой. – Немного подумав, проворчал: – Это бы многое объяснило; возможно, ею движет не жадность, а другие побуждающие стимулы. Начать с того, что она не произвела на него впечатления человека, готового на мошенничество ради собственного обогащения. Но вернуть шотландские земли… Что же это, если не мошенничество?

– Почему ты так говоришь? – Лэнгфорд пожал плечами. – Ведь мой учитель не перенял политические взгляды моего отца. Так с чего бы ей вдруг перенимать взгляды Хьюма?

– Я не думаю, что она что-то у него переняла. Полагаю, она знакома с ним лишь потому, что оба они солидарны в своем отношении к одному и тому же вопросу.

– Вопросу? В единственном числе? – пробормотал Страттон. – Полагаю, ты имеешь в виду шотландское дело. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что после казней в двадцатых об этой истории нужно забыть.

– Аманда говорит, что у ее новой подруги нет вовсе никаких политических взглядов, – сообщил Лэнгфорд.

– Но в ее статье описывается путешествие на восток от Глазго, где был эпицентр всех тягостных событий, – возразил Брентворт. – А ее пациенткой была жена тамошнего ткача. Она упоминает о его прискорбном отсутствии дома в течение последних нескольких лет и о судебных процессах. Возможно, он был одним из перемещенных.

– И что, это имеет какое-то значение? Сомневаюсь, что она приехала в Лондон, чтобы кого-то убить, – с усмешкой сказал Страттон.

«Нет, она приехала в Лондон, чтобы украсть сотни акров моего наследства», – подумал Брентворт, стиснув зубы.

Лэнгфорд пристально посмотрел на него, и Брентворт мысленно поежился. С большинством других он бы не сомневался, что ничем себя не выдал, но друг слишком хорошо его знал и ухмыльнулся – точно сам дьявол, – и в его голубых глазах заплясали смешинки.

– На самом деле тебе плевать на ее политические взгляды, – заявил он. – Ты просто ищешь предлог интересоваться ею.

Брови Страттона взлетели на лоб, и он тоже уставился на Брентворта.