Читать книгу "Предиктор с Зеи. Том 1 - Алексей Рудаков"

– Его преступление зафиксировано камерами Станции. Но Станция, чтя Закон, считает произошедшее нашим внутренним делом и устраняется от своего участия.

– Уже легче, – не скрывая своего облегчения выдохнул Зак услышав главное – желать проблем со Станцией мог только идиот.

– Запись была обнаружена при пересменке вахтенных, – продолжил Триз: – Случайно. Заступившему было скучно, вот он и принялся просматривать архив, надеясь найти что-то пикантное.

– Понимаю, – кивнул Зак, хорошо зная, как много всего и, порой, действительно пикантно-клубничного характера мог обнаружить вахтенный, имей на то желание.

– На записи, переданной нам, – заложив руки за спину, и покачиваясь из стороны в сторону в своей обычной манере, занудным тоном возобновил обвинения Триз: – Хорошо видно, как Вальтер совершает акт насилия по отношению к Лиз, а после, приведя её в бессознательное состояние посредством удара головы последней о переборку, покидает Шестой шлюз и открывает внешние створы, таким образом избавляясь от улик.

– Эээ… Триз, – Зак не стал скрывать своего раздражения: – Я прекрасно помню, что ты бюрократом был. Но вот без этого, – покрутил он пальцами в воздухе: – Без всех этих…занудствований, простыми словами, можешь?

– Можно. Он, – рука Второго указала на Вальтера: – Вызвал Лиз на беседу. Сюда. В Шлюз. Тут он её того, после оглушил, сам вышел и выбросил Лиз наружу.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся Зак, радуясь краткости доклада: – Ведь можешь же! Ты! – Повернувшись к Вальтеру, он поднял трость, целя ему в голову: – Обвинение опровергнуть можешь? Вдруг всё не так было и запись – монтаж, сделанный твоими врагами? А вы, с Лиз, на деле, мирно беседовали о чём-то? О рыбалке, например?

– О рыбалке нет, не беседовали, – откашлявшись и сплюнув на пол кровь, дёрнул головой Вальтер: – Запись верна, всё точно так и было.

– Защищаться будешь?

– А зачем? Вы же уже всё решили, да? Скажу одно – достала она меня, и я не жалею! Ни о чём!

– Лиз многих достала, – с задумчивым видом кивнул его словам Зак: – Но убил её – ты! А своих убивать, – погрозил он пальцем парню: – Ай-ай-ай! Не хорошо. В общем так, – вытащив из кармана коммуникатор и уронив при этом на пол платок, Зак недовольно поморщился: – Ну вот… Затянули волынку! Мне уже десять минут как Тео выгуливать надо! Эх, Вальтер… Вальтер. Что ж ты так, – вздохнув, и сопроводив вздох качанием головы, Зак вытянулся по стойке смирно, увлекая за собой остальных:

– Боец Вальтер! Я, как твой командир, принял решение. Ты проговариваешься к смерти. К такой же, на которую ты обрёк своего товарища – бойца Лиз. Ты будешь выброшен из шлюза. Решение считаю справедливым и подлежащим немедленному исполнению. Открыть шлюз!

– Всё слышали?! – Резкий окрик Триза, завершившийся по-военному чётким разворотом в сторону приговорённого, заставил замерших бойцов отряда: «Зак-Зак" вздрогнуть.

– Шлюююз! – Триз сделал паузу, набирая в грудь воздух: – ААа-аткрыть!

Секундное замешательство – сначала все благовейно внимали Заку, а после оказались оглушены воплем Триза, сменилось бурной деятельностью.

Весело переругиваясь – впереди членов отряда ждало редкое развлечение, толпа впихнула Вальтера в шлюз, а затем, разбившись на ручейки, потекла назад, на ходу делая ставки и обсуждая физическую форму осуждённого.

Подле Вальтера остались лишь двое, возившиеся с верёвкой, петлями охватывавшей талию молодого человека. Больше всего суетился небольшой и весь какой-то склизкий тип, чей позывной – "Мыло", удивительно соответствовал внешнему виду этого наёмника.

Улучив момент – второй боец отошёл к стене проверяя надёжность узла, затянутого вокруг страховочной рукояти, Мыло, бросив быстрый взгляд назад, прильнул к Вальтеру и, встав на цыпочки, быстро зашептал тому прямо в ухо, не обращая внимания на гримасу отвращения, исказившую красивое, хоть и порядком избитое, лицо.

– Ты это, Вальтер, – скашивая глаза в сторону напарника, зачастил Мыло: – Просьбочка, значит, есть. Ты это – ну, когда створы разойдутся, продержись, а? Ну хоть тридцать секунд? Я поставил на тебя, ну, значит, что ты не менее тридцати продержишься. Ага, всего-то тридцать, ну чего тебе стоит? А мне – всё прибыток. И это ещё, ну, ты глаза-то, того, закрой, зажмурь, то бишь. Ага, оно так и тебе легче – помирать, то есть, и мне – выгода. Я на тебя поставил, понимаешь? И что ты тридцать щелчков продержишься, и что зенки не лопнут. Ага? И ты это, не, не думай, ну что я сволочь какая. Я это, я тебя отблагодарю, я молиться буду. Не веришь? – Отскочив прочь Мыло начал быстро и мелко креститься, торопливо выплёвывая из себя обрывочную смесь молитв и псалмов.

– Да не слушай ты его, – вернувшийся к ним второй наёмник, совсем непочтительно ухватил Мыло за ворот куртки: – Мыло, оно всегда врёт, не ведись. А то сам не знаешь, что за тип это. Пошли, – развернувшись, второй двинулся к выходу из шлюза, волоча Мыло как на буксире, что не мешало последнему продолжать бурно жестикулировать, убеждая Вальтера в непременном исполнении своих обещаний.

Громкий лязг сомкнувшихся створок, раздавшийся десятком секунд позже, подвёл итог недолгой карьере наёмника. Шорох в динамике и забранная решёткой мембрана переговорного устройства ожила, доносятся до смертника голос Зака.

– Осуждённый! Можешь помолиться, – короткая пауза и: – Но по-быстрому. Не затягивай парням развлечение.

Последнее относилось к бойцам отряда, приникшим к крупным иллюминаторам створов. Первыми, заняв самые хорошие места, стояли женщины, считавшие своим правом в деталях насладиться зрелищем смерти человека, убившего их подругу.

Пусть та и никогда не числилась в списках лучших подруг.

– Последнее желание? – Стоявший в шлюзе человек поднял вверх руку, словно желая привлечь к себе ещё больше внимания: – Имею право!

– Имеешь, – не стал спорить Зак, не испытывавший к парню никакого негатива – ему, считавшему себя стариком, приходилось делать куда как более мерзкие вещи.

– Выпивка? Сигарета? – Зак протянул руки в сторону своих бойцов и те немедленно отреагировали, подавая ему несколько початых бутылок и пару пачек сигарет.

– Нет, это вредно, – покачал головой смертник: – Жизнь укорачивает.

– В твоём случае, – хохотнул Зак, оценивая проявление юмора: – Скорее продляет. Чего тогда хочешь? Только помиловать не проси – не разочаровывай.

– Слово, – дёрнул головой в ответ тот: – Последнее слово. Приватно. Тебе.

– Думаешь вымолить пощаду?

– Нет, но мне, стоящему на грани, есть о чём тебе рассказать, – руки Вальтера, не связанные ради зрелища – это ж весело смотреть, как он будет раздирать себе горло, сложились на груди: – Впрочем, мне без разницы. Хочешь – иди сюда, хочешь открывай створы. Я – готов.

Последнее заявление, сделанное твёрдым тоном, вызвало одобряющий шёпот в толпе, мгновенно подняв ставки осуждённого на добрый десяток пунктов. А как же! С такой решимостью, он, поди, не то, чтобы тридцатник продержится, такой настрой, пожалуй, и целую минуту даст.