Читать книгу "Собака тоже человек! - Сергей Платов"

А вы что, не знали? Вот темнота непролазная! Так запоминайте: почти все колдовство основано на взаимодействии головы, рта и рук. То есть мозг принял решение, губы произнесли заклинание, а руки с помощью всевозможных жестов привели заклинание в действие. Именно поэтому, если обездвижить колдуна, можно сказать, что все, он докукарекался, скоро на костер. И сколько угодно пробуй шептать грозные заклинания, а толку будет не больше, чем от назиданий Серогора.

Колдуны пятой ступени умеют колдовать и без помощи рук, но для этого учиться надо лет пятьдесят, не меньше, а у меня на это время есть гораздо более веселые планы. Я, конечно, тоже (если поднапрягусь) могу без помощи рук, скажем, свечку на расстоянии зажечь или гусиное перо в воздух поднять, но после этого у меня башка болит, а с руками — щелк, и хоть амбар зажгу, хоть табуретку из-под соседа выдерну. В общем, руки у колдунов должны быть ловкие и гибкие. А я, между прочим, не из последних учеников в «Кедровом скиту» был… гм… ну пускай так — просто не был последним (там такие тупицы в учениках числились, что им лучше коров пасти, чем колдовству учиться). Ну, что-то я увлекся, вернемся к основной нити рассказа.

Итак, если отбросить на время в сторону истину, что чужое брать нехорошо, в результате этой маленькой истории я стал обладателем увесистого кошелька и, заплатив две монетки за проход в город, направился навстречу новым приключениям.

* * *

Перво-наперво я дал себе зарок, что, пока не разберусь, что к чему и что почем, на женщин даже не взгляну. Вот такое я на себя послушание наложил. Правда, как только я попал за городские ворота и взглянул-таки на местных красоток, то послушание чуть-чуть подправил: глядеть можно, но дальше точно — ни-ни! Оставшись довольным заключенным самим с собой договором и своей благоразумностью, я принял решение найти подобающее для колдуна моего уровня место для ночлега. Побрел я по улицам, изо всех сил пытаясь не озираться с видом глухого провинциала. Вроде как я почти местный, просто устал и решил не торопясь пройтись по городу.

Эх город, что за прелесть! Столько интересных людей, и все куда-то спешат, — красотища! За минуту новой жизни я увидел людей больше, чем за всю предыдущую жизнь. А женщины… Стоп, как договорились, женщины пока запретная тема. Ладно, я и без них найду как поразвлечься.

Через пять минут мой взгляд остановился на резной деревянной вывеске, изображавшей дородную даму с огромным бюстом и жареного поросенка на подносе. Ну, думаю, вот сюда-то мне и надо, тут и накормят, и спать уложат. Подумал и решительно толкнул массивную дубовую дверь с большим кованым кольцом. В нос ударил приятный запах жареной картошки, копченого мяса и квашеной капусты. Богатое воображение живо нарисовало в уме блюда, источающие столь чарующие запахи, и мой желудок потребовал остановиться именно здесь, а в своих спорах с желудком всегда победителем оказывается именно он.

Я очутился в полутемном зале с огромными столами и широкими лавками вдоль стен. Навстречу мне вышла хозяйка данного заведения. Как бы помягче вам ее описать? Она была огромная… Первой мыслью у меня было вообще сбежать, но желудок нагло напомнил о себе голодным урчанием и потребовал идти вперед до победного конца, то есть до заветной тарелки с тушеными овощами и дымящимся куском мяса. Ну ладно, где наша не пропадала?

— Мир вашему дому и доброго здравия вам, красная девица! — отвесив поклон, своим бархатным голосом пропел я хозяйке.

Она замерла на полпути и с интересом посмотрела на меня. Решив, что движусь верной дорогой и заветная еда теперь уж точно от меня никуда не денется, я продолжил в том же духе:

— Да не оскудеют амбары ваши, и не иссякнет красота ваша во веки веков!

А что вы думали, если женщину в три обхвата не обнимешь, то ей и ласкового слова услышать не хочется? Но на этот раз я начал опасаться, что хозяйку разбил паралич… Но вроде ничего, ртом воздух похватала, откашлялась и вроде как даже заговорить решилась.

— Ну ты, конечно, наглец. И хоть знаю, что врешь, а все равно приятно, — наконец выдавила из себя женщина-гора, подошла ко мне и ласково, прямо как баба Сима, потрепала по голове. — Ладно, подхалим, чай, не разговоры пришел разговаривать, иди вон в уголочек, сейчас поесть принесу. У тебя хоть немного денег-то есть?

Изобразив искреннее возмущение, я было открыл рот для очередной порции комплиментов, но, получив подзатыльник, покорно отправился на указанное место.

Удобно устроившись, я осмотрелся. Кабачок был не очень большой, но поражал своей массивностью и добротностью. Все было здесь под стать хозяйке: мощное и незыблемое, как говорится, на века. Посетителей почти не было, если не считать двух ратников, которые, сняв кольчуги и отставив бердыши, явно были настроены провести за крепким дубовым столом не менее суток. Опасаться мне их пока было вроде не из-за чего (кошель с деньгами не считается), так что впервые с того момента, как покинул скит, я позволил себе расслабиться.

Спустя всего пару минут я понял, что не зря подчинился своей интуиции и желудку, и впредь решил доверять именно им. Передо мной оказалось внушительное блюдо (слово «тарелка» в данном случае не вполне отражало размеры данного предмета), на котором вольготно расположилась гора жареной картошки, помидоры, огурцы, лук, чеснок, грибочки и целый оковалок жареной телятины. Все это великолепие покрывала изрядная порция свиных шкварок и перья зеленого лука. А чего я, собственно, ожидал? Если в этом заведении все под стать хозяйке, то и еда должна быть такая же: разнообразная, аппетитная, вкусная и в огромном количестве. Размер поданного кушанья меня ничуть не испугал, и я принялся уничтожать это милое глазу сооружение.

Глядя на то, как я активно заработал руками и челюстями, хозяйка довольно улыбнулась и спустя минуту поставила передо мной объемистую деревянную кружку с пенным верхом. Сама хозяюшка, бросив быстрый взгляд на разгулявшихся ратников, уселась напротив. На мгновение прервав блаженный процесс и проглотив очередной кусок телятины, я все-таки смог выговорить:

— Спасибо, вы просто прелесть! А я — Даромир.

На большее меня не хватило, и за ушами у меня вновь затрещало.

— Да ладно, сынок, не отвлекайся, ешь. После поговорим, — с ласковой материнской улыбкой молвила хозяюшка и, уже поднимаясь из-за стола, добавила: — Матрена я. А эти дурынды прозвали меня Едрена-Матрена. — Женщина кивнула на ратников.

Здоровенные детины довольно заржали.

— Да я не обижаюсь, привыкла уже. Кушай, Дарюша, кушай.

Услышав свое имя в уничижительной форме, я хотел возмутиться, но подавился соленым груздем. Матрена заботливо стукнула меня по спине, и, посидев в поисках воздуха пару минут, я вновь смог оценить все радости жизни.

Прикончив очередной кусок мяса, я подвинул к себе кружку и сделал несколько больших глотков. Честно говоря, не сразу понял, что пью. Вроде вкусно, медом отдает. Тепло, которое потекло по моему телу, я вначале приписал последствию вкусной трапезы. Когда содержимое кружки подошло к концу и я попросил Матрену повторить, она внимательно посмотрела на меня и почему-то спросила, пивал ли я раньше медовуху? Услышав, насколько этот вопрос рассмешил ратников, я, конечно, пустился в рассуждения о том, сколько, в каких количествах и в каких местах я пил медовуху. Ну разве я мог подумать, что этот прекрасный пенистый напиток может быть таким коварным?! Матрена послушала мою болтовню и принесла новую кружку.