Читать книгу "ДНК - Ирса Сигурдардоттир"

Элиза кивает, а он сжимает ее волосы в кулаке так, что ей становится больно. Почему он хочет рассказать ей какую-то историю? Почему он не хочет спросить у нее пин-код или где хранятся ценные вещи? Она бы сказала ему все. Он может забрать все ее карты и получить доступ ко всем банковским счетам. Он может забрать серебро, которое она унаследовала от бабушки, и те немногие драгоценности, которые у нее есть. Всё-всё. Она ничего не собирается от него скрывать. Только б он не тронул ее и ее детей… Ничто другое сейчас не имеет значения. Она была бы рада сбрить брови и выщипать все ресницы, только б он убрался восвояси. Между всхлипами у нее получается спросить, собирается ли он что-то сделать с ее детьми. Ответа она не расслышала, и это только усугубило ее страх за них.

Он молчит; похоже, его история так и останется нерассказанной. Какое-то время они сидят в тишине, Элиза – с заклеенными глазами, и сердце ее, кажется, вот-вот разлетится в клочки. Она чувствует, что мужчина встает, и внутри ее начинает трепыхаться слабая надежда, что он решил уйти, решил, что этого достаточно. Она боится довериться этой мысли, ей нужно быть настороже – может, он решил напасть на нее сзади? Элиза снова слышит, как с чем-то возятся, какое-то клацание, и ей кажется, она различила щелчок – будто что-то включили в розетку у дверей.

Она начинает лихорадочно перебирать в голове всю их бытовую технику, которая могла бы нанести какой-либо ущерб: электродрель, подаренная ею Сигвалди на Рождество, миксер, садовые ножницы, щипцы для волос, утюг, гриль для бутербродов, чайник… Какой из них худший? Какой безопасней? Элиза дышит так часто, что кажется, вот-вот потеряет сознание, как вдруг вспоминает, что у большинства этих мерзких устройств слишком короткие шнуры, что с ними ни за что не дотянуться от розетки до кровати, – и немного успокаивается. Но это спокойствие длится недолго.

Элиза слышит, как мужчина возвращается к кровати. Не в силах совладать с собой, она предпринимает отчаянную попытку убежать, хотя и понимает, что та обречена на провал. Он видит, она – нет. Он крупнее и сильнее. Тем не менее, перекатившись на другую сторону кровати, Элиза пытается сообразить, где там пол и как на него встать. Она слышит раздраженный рык незнакомца, он бросается на нее сверху, там где она лежит на животе, наполовину на кровати, а головой – свесившись вниз; одна рука поджата под ней, другая – касается пола. Мужчина бьет ее по спине с такой силой, что удар отдается глухим звуком во всех позвонках, и у нее на мгновение перехватывает дыхание. Он наваливается на нее сверху, придавив так, что невозможно двинуться, и Элиза слышит, как он снова отрывает от катушки скотч. В отчаянии она шарит свободной рукой под кроватью в поисках чего-то, что можно было бы использовать в качестве оружия, но там ничего нет. Неожиданно ее пальцы натыкаются на что-то хорошо знакомое, что заставляет ее на мгновение расслабиться. Она ощупывает теплый мягкий холмик и мгновенно все понимает. Успевает лишь поднести палец к губам и чуть слышно произнести: «Тс-с…», прежде чем ее руки с силой заламываются за спину и связываются в запястьях клейкой лентой.

Мужчина рывком поднимает ее и трясет так, что мозг начитает бултыхаться в голове. В глазах темнеет, но она боится, что виной тому не скотч – видимо, просто отключилось зрение. Слух какое-то время тоже воспринимает все как через вату, но проясняется, как только незнакомец, притянув ее к себе, приступает к истории, которую обещал. Или которой угрожал.

Окончив рассказ, он встает, переворачивает Элизу на спину и, чтобы та не попыталась снова убежать, упирается ей в грудь коленом. Затем снова берется за скотч и начинает оборачивать его вокруг ушей и носа Элизы. Круг за кругом. Она слышит, как трещат ушные хрящи, но звуки, исходящие от носа, гораздо хуже. И боль сильнее.

Давление на грудь уменьшается. Через скотч Элиза слышит неясный звук где-то около дверей, и до нее доходит, что за устройство мужчина притащил с собой, – оно не вызвало в ней страха. Но когда незнакомец возвращается и снова берется за нее, Элиза понимает, что была слишком наивной…

Глава 2

Хельги опаздывал на работу. Он плохо спал ночью, постоянно вскидываясь от каких-то странных звуков, которые исчезали, как только он садился на кровати, и когда ему наконец удалось толком заснуть, просыпаться уже никак не хотелось. Четыре раза он вырубал звонок будильника в своем телефоне, но на пятый тот отказался слушаться и пиликал до победного.

Сегодня у Хельги было совещание – может, и не самое решающее в его карьере, но тем не менее очень важное. Он работал в охранном агентстве, а Департамент госзакупок недавно объявил конкурс на снятие старой и установку новой системы безопасности в большом доме престарелых. На совещании планировалось доработать и утвердить предложение агентства, которое нужно было сдать в Департамент не позднее полудня. Весь вчерашний вечер Хельги потратил на вычитку текста, и теперь бумаги, которые он нес в руках, были сплошь испещрены его пометками.

Ветер накинулся на него, едва он успел бросить в чуть приоткрытую дверь дома прощальное «пока!». Его жене Ведис сегодня не надо было спешить; она преподавала в гимназии датский язык, и ее первый урок начинался в 10 утра – видимо, школьные власти считали неразумным грузить старшеклассников датской грамматикой спозаранку в пятницу. У Хельги не было времени дожидаться, пока супруга выйдет чмокнуть его на прощание. Покрепче зажав в руке пачку бумаг, чтобы ее не растерзал ветер, он припустил к машине и вздохнул с облегчением, лишь когда захлопнул за собой дверь, а документы, в целости и сохранности, шлепнулись на пассажирское сиденье. Если дорожный трафик не подведет, он доберется до работы вовремя.

Мотор дружелюбно заурчал, и машина тронулась с места, Хельги довольно улыбнулся – кажется, успевает… Но, еще не вырулив с подъездной дорожки, был вынужден ударить по тормозам. Прямо посередине улицы стояли дети из соседнего дома – Стефаун и Баурд – в одних пижамах и босиком. На улице было холодно, в лучшем случае около нуля, к тому же ветер… О чем думают их родители? Мальчишки выглядели потерянно; стояли, съежившись в два комочка, беспомощно уставившись на него. Это что, какая-то шутка? Нет! Только не это, только не сегодня! Хельги бросил взгляд в сторону дома соседей – в слабой надежде увидеть бегущих к пацанам Сигвалди или Элизу, – но там никого не было, а дверь в дом закрыта. Обе машины стояли у дверей гаража – значит, родители мальчишек должны быть дома. Может, у них выдалась такая же бессонная ночь, как и у него, и теперь они всё проспали?

Хельги решил, что нужно просто осторожно объехать детей и продолжить свой путь. Потом он мог позвонить Ведис и сказать, что увидел мальчишек в зеркало заднего вида, но вроде как не совсем уверен, мог и ошибиться, и попросил бы ее сходить к соседям и проверить.

Неожиданно младший разревелся. Вот черт! Не бросишь же рыдающего малыша на дороге. И все же… Хельги прекрасно сознавал, насколько важным было совещание, на которое он так спешил. Дела в агентстве шли не ахти; если в ближайшее время не заполучить новые перспективные заказы, дойдет до увольнений. А если контракт сорвется по его вине, не трудно догадаться, кого уволят первым.