Читать книгу "Этюд на холме - Сьюзен Хилл"

– Да, но он уже действительно отжил свое. Я рада, что была здесь.

– Ты хороший доктор, ты в курсе?

Кэт улыбнулась. Крис был ее мужем, но еще он был ее партнером по врачебной практике и, по ее мнению, гораздо лучшим клиническим врачом, чем она когда-либо сможет стать. Профессиональное признание с его стороны что-то да значило.

Боковая дверь собора Святого Михаила и Всех Святых закрылась за ней практически бесшумно. Большая часть огромного здания была в тени, но в боковой часовне был зажжен свет и горели свечи. Кэт ненадолго остановилась и посмотрела вверх, озирая пространство, объятое сводчатой крышей. Находиться внутри собора, в этой полутьме, – словно быть пророком Ионой во чреве кита. Как же все было иначе в прошлый раз, когда здесь собрались видные светские деятели и прихожане, одетые в свои лучшие наряды по случаю королевского богослужения. Тогда здесь гремела музыка и все пестрело яркими знаменами и торжественным облачением. Эти тихие, интимные утренние часы подходили ей гораздо больше.

Она заняла свое место среди пары дюжин людей, уже приклонивших колени, когда служка сопровождал священника к алтарю.

Она сочла бы невозможным работать врачом без той силы, которую придавала ей вера. Большинство тех, кого она знала и с кем работала, казалось, прекрасно справлялись и без этого, так что даже в своей семье она была странным исключением, хотя Саймон, как она думала, был уже близок к тому, чтобы разделить ее убеждения.

Когда она поднялась на балюстраду для причастия, перед ее глазами живо встало воспоминание о том, как они последний раз были здесь с братом, сидели плечом к плечу. Это были похороны трех юных братьев, убитых собственным дядей. Саймон находился в соборе официально как полицейский офицер, ответственный за расследование, а Кэт – как семейный терапевт. Это была душераздирающая служба. По другую сторону от нее сидела Пола Озгуд, патологоанатом, которая присутствовала на месте преступления и работала с телами потом, во время расследования. Позже она призналась Кэт, что была тогда беременна вторым ребенком. Как она справилась, до сих пор оставалось для Кэт загадкой: какой силы должна была быть ее профессиональная отстраненность, чтобы спокойно осматривать эти три маленьких тела, изувеченные топором и ножом мясника? Такие люди и полицейские, как Саймон, – вот кому нужна была вся сила и поддержка, какую только можно найти. По сравнению с их трудом ее работа врачом общей практики в таком милом городке, как Лаффертон, казалась сущим пустяком.

Короткая служба закончилась, и ленты дыма от погасших свечей медленно спускались на нее… Она стояла на месте. Женщина, которая уже продвигалась к выходу через узкий проход, встретилась с Кэт глазами, а сразу за ней – другая. Обе улыбнулись.

Кэт немного отодвинулась, пропуская их вперед, а затем сорвалась с места и быстро проскользнула к двери на противоположной стороне главного прохода. Отсюда она могла сбежать через лужайку к дорожке, которая вела на улицу, прежде чем кому-то удастся поймать ее и, рассыпаясь в извинениях, попросить о неофициальной консультации.

* * *

Не считая нескольких служителей собора, мало кто постоянно проживал в этом районе в шикарных домах эпохи короля Георга, большинство которых уже давно превратились в офисы.

Здание, где жил Саймон Серрэйлер, находилось в дальнем конце улицы, из его окон с одной стороны открывался вид на окрестности, а с другой – на реку Глин, которая тихо протекала через эту часть Лаффертона. Вход в дом шесть по Сент-Майкл находился рядом с чугунным мостом, который вел на другую сторону набережной. Под ним постоянно суетилась стайка крякв. Чуть выше по течению плавали лебеди. А весной, сидя у окна Саймона, можно было увидеть, как между берегами летают зимородки.

Кейс и Чаунди. Юридическая контора

Епархиальный религиозно-просветительский центр

Паркер, Фиппс, Бернс. Аудиторская контора

Дэвис, Дэвис, Куп. Юридическая контора

Кэт нажала на звонок над чехардой медных табличек напротив узкой деревянной полоски с изящной подписью: Серрэйлер.

Зная своего брата настолько хорошо, насколько это было возможно, – если кто бы то ни было вообще мог похвалиться, что знает его, – она совсем не удивилась решению Саймона жить в одиночестве, на самом верхнем этаже, в окружении офисов, пустовавших большую часть времени, когда он был дома, имея в качестве компании только крякающих уток, плещущуюся воду и звонящие колокола собора.

Сай отличался ото всех – и от своих брата и сестры, с которыми они были тройняшками, Иво и Кэт, и еще больше от своих родителей или кого-либо другого из обширного семейства Серрэйлеров. Он всегда был белой вороной, с самого раннего детства, о котором у Кэт остались хоть какие-то воспоминания, и он не очень хорошо вписывался в компанию вечно громко спорящих, отпускающих довольно-таки прямолинейные шутки медиков. Как такой тихий, замкнутый человек вписался, и вписался довольно-таки неплохо, в ряды органов полиции, оставалось еще одной загадкой.

В здании было сумрачно и тихо. Шаги Кэт гулко отдавались на деревянной лестнице, по которой она поднималась все выше и выше через четыре узких пролета. На каждой из площадок она включала лампочку с таймером, которая выключалась сразу перед тем, как она добиралась до следующей. Серрэйлер. Точно такая же табличка с надписью рядом со звонком.

– Кэт, привет! – Ее брату ростом шесть футов четыре дюйма пришлось согнуться вдвое, чтобы заключить ее в медвежьи объятия.

– У меня был ранний вызов, а потом я решила сходить на семичасовую службу.

– Значит, ты пришла позавтракать.

– Ну по крайней мере выпить кофе. Я и не ожидала, что у тебя найдется какая-то еда. Как Италия?

Саймон пошел на кухню, но Кэт не последовала за ним сразу: ей очень нравилось в этой комнате. В длину она пересекала весь дом, и вдоль ее стен располагались большие окна. Из кухни можно было увидеть кусочек Холма.

Белые деревянные ставни были распахнуты. На отполированных половых досках из вяза лежали два огромных шикарных ковра. Внутрь проникало солнце, освещая картины Саймона и несколько тщательно подобранных им самим предметов мебели, которые представляли собой вполне удачное сочетание антиквариата и современной классики. Помимо этой просторной комнаты в квартире была небольшая спальня, ванная, скрытая от глаз, и маленькая холостяцкая кухня. Энергетический центр находился именно здесь, в этой тихой комнате, в которую Кэт – как она сама сознавала – заходила как в церковь: в поисках мира, спокойствия, красоты и духовной и визуальной подзарядки. Ничто в жилище ее брата даже отдаленно не напоминало о суматохе в ее собственном деревенском доме, вечно шумном и неприбранном, наполненном детьми, собаками, резиновыми сапогами, лошадиными уздечками и медицинскими журналами. Она любила его, там было ее сердце и ее корни. Но ее маленькая и очень важная частичка жила здесь, в этой обители света и умиротворения. Она думала, что, вероятно, именно это место помогало Саймону оставаться в своем уме и делать свою зачастую тяжелую и неприятную работу так хорошо.