Читать книгу "Муж на сдачу - Nata Zzika"

— Найди деньги на вестник, я скажу, кому послать. За мной придут порталом, принесут деньги.

Это был бы неплохой выход, но Мариэта до смерти боялась связываться с Империей. Потом, где гарантия, что её «сдача» не кинет с деньгами, как только освободится? Или, ещё хуже — не заберёт Мариэту с собой? Вон, как он удивился, что она имеет дар и пользуется им. Одарённые женщины в империи в большой цене.

— Прости, но — нет. Объяснять не буду, прими, как данность.

Мужчина сделал резкий жест, собираясь возразить, но Мари еще раз приложила его импульсом — шлепок, напомнивший рабу, кто здесь хозяин.

«Покупка» подавилась уже вылетающими словами и с возмущением уставилась на женщину.

— Да, лучше помолчи и выслушай, — продолжила Мариэта. — В Тропиндаре рабов не любят, считают, что они приносят несчастье. Поэтому для всех — ты мой двоюродный брат. Узнал, что я живу здесь, и приехал навестить, но по дороге захворал. Из родственников у нас с тобой только мы и остались, поэтому никто не удивится, что мы решили поддерживать друг друга. У меня здесь большой участок, но он зарос до невозможности. Мне самой с расчисткой не справиться, я умею сажать и выращивать, но не могу убивать. Пока я готовлю и продаю зелья, отвары и мази, ты будешь работать на земле. Все сорняки надо тщательно выполоть. Потом придется выкорчевать несколько деревьев и кустов, а затем вскопать весь участок и хорошенько проборонить. Я собираюсь выращивать лекарственные травы и, заодно, разбить небольшой огородик, на несколько грядок, чтобы не покупать зелень и овощи. Также, на тебе будет вся мужская работа — починка забора, крыльцо рассохлось, на сарае дверь рассыпалась, и крыша вся в прорехах. Ну и еще — по мелочи. Но первым делом надо привести в порядок пристройку, ты в ней жить будешь. Соседи не поймут, если мы с братом станем ночевать в одной комнате, когда есть пристройка и сарай.

— Тебя так заботит репутация? Но лечь к незнакомому мужчине, причем, без одежды, ты не побоялась!

— Ты умирал, надо было быстро согреть, а живое тепло — лучшая грелка, — обиженно ответила Мариэта. — Я была замужем, поэтому устройство мужского тела для меня не является тайной, потом, я немного целитель, а ты — больной. То есть, для меня ты — бесполый.

Раб возмущенно вскинул голову, раздул ноздри, но осёкся под взглядом женщины и сдержал рвущиеся слова.

— Соседка уже заглядывала, она знает, что мой брат тяжело болен, поэтому пока ничего предосудительного не подумает. Однако, сейчас ты вполне здоров, хоть и слаб. Через неделю совсем окрепнешь, соседи это заметят, начнут задавать вопросы. Лучше их предупредить, поэтому сейчас одеваемся, едим, и идем приводить пристройку в порядок. В ней отдельный вход, все приличия будут соблюдены.

— Я не нашел своей одежды, — буркнул мужчина, — потом, на мне блокирующий магию амулет и рабский ошейник. Чтобы их не увидели, мне придется ходить в рубашке с длинным рукавом и высоким воротом? Где взять такую?

— Дам одежду Дереша, — ответила Мари. — Ошейник я сниму, а наруч для всех выглядит, как помолвочный браслет. Вот, пусть все думают, что ты приехал поддержать сестру, так как через полгода у тебя свадьба, больше вырваться ты не сможешь. Как тебя зовут?

— Михаэль.

— Надо же — угадала! — улыбнулась женщина. — Соседке сказала, что моего брата зовут Михэ. Послушай, я понимаю, что тебе плохо, и как сильно ты хочешь попасть домой, но без моей помощи ты никуда не доберешься, а без твоей помощи я не смогу тебя выручить.

— Я не настолько беспомощен, — фыркнул мужчина, — даже без магии способен отбиться от грабителей и проехать через несколько стран, чтобы вернуться в свой дом.

— Возможно, — согласилась Мариэта, — но наруч не снять без мага, маг захочет за работу денег. Если ты думаешь, что кто-то станет верить на слово и согласится получить монеты позже, ты ошибаешься. Скорее всего, тебя опять поймают и снова продадут.

— Ты не понимаешь! Я никогда не корчевал деревья, не полол сорняки, не чинил крыльцо! — мужчина стукнул рукой по стене и скривился от боли. — Я не умею ничего этого делать!

— Плохо, но другого выхода нет, если ты хочешь попасть домой. Значит, придется всему научиться.

Раб в очередной раз ожег её взглядом, но сдержался.

— Я объясню, что нужно делать, а как — ты и сам поймешь. Пусть не с первой попытки, но научишься, — обнадежила Мариэта. — А сейчас отвернись, я встану и принесу одежду для тебя, да и сама оденусь.

— Разве можно стесняться вещи? — дерзко глядя на женщину, фыркнул Михаэль. — Я же раб, то есть, вещь. Не обращай на меня внимания.

— Разве я обращаюсь с тобой, как с рабом? Не хочешь отвернуться, обойдусь, но тогда на всё уйдёт немного больше времени.

С последними словами Мари соскользнула с кровати, придерживая мокрую простыню и, обернув её вокруг тела, прошла в соседнюю комнату.

Мужчина, как заворожённый, смотрел ей вслед, особенно притягивала стройная ножка, то и дело выглядывавшая из складок простыни.

Грах!

Усилием воли Михаэль отвёл глаза — не в его положении засматриваться на женские прелести, ему надо думать, как выпутаться с наименьшими потерями.

С ума сойти, к чему привела обыкновенная глупость и желание покрасоваться перед приятелями! А что думает о его пропаже…

Резким движением головы, мужчина вытряхнул ненужные сейчас мысли. Ему надо выжить и выбраться, и то, что предлагает эта женщина — реальный выход. Пусть он попадет домой не сразу, пусть через три или четыре месяца, но зато — наверняка и без большого риска.

— Вот рубашка и штаны моего мужа, — вернулась в комнату Мариэта. — Это — новые, Дереш их не успел поносить. Одевайся!

— Отвернись или выйди из комнаты, — буркнул мужчина, разматывая простыню.

— С чего бы это? — выгнула бровь хозяйка. — Не обращай на меня внимания, тем более, мне надо перестелить постель, и по сторонам некогда смотреть.

Михаэль криво усмехнулся — хозяйка остра на язык и быстро соображает, отплатила ему его же монетой.

Что ж, ему стесняться, точно, нечего — одним движением руки он отбросил простыню и, стараясь не замечать Мариэту, потянулся к штанам.

Впрочем, женщина помедлила только мгновение, а потом прошла мимо него, как мимо стола или стула, наклонилась над кроватью и принялась собирать бельё.

Никогда еще ни одна женщина не одаривала его таким безразличием!

— Всю промочил, тюфяк придется вынести на просушку, — бормотала Мари себе под нос, — стирка мне сейчас совсем некстати, столько надо сделать, не знаю, за что первое хвататься.

Подхватив тюфяк, слегка согнувшись под его тяжестью, Мариэта вытащила его во двор и уложила на деревянный топчан, как раз под жаркие лучи Дневного Ока.

— Ясного дня, соседка! — окликнула её соседка справа — Мирена. — Как ночевали? Брату не лучше ли?