Читать книгу "Донгар – великий шаман - Илона Волынская"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только что мирно улыбавшиеся своим младенцам женщины, завывая, как голодные волчицы, рванулись к жмущейся у берестяной стены молодой матери. Дикий визг ударил по ушам. Грязные обкусанные ногти, скребки с налипшими остатками жира, каменные лезвия полосовали воздух. Прикрывая собой младенца, мать крутилась волчком. Одна из нападавших ударила кремневым шилом. Промахнулась. Колючий обломок кремня вонзился в щеку другой – та яростно заверещала. Снаружи сквозь тонкую бересту просунулся тяжелый каменный наконечник охотничьего копья. Мужчины услыхали вопли своих жен. Молодая мать отпрянула от стены. Брошенный ей в ноги берестяной короб подшиб под колени. С воплем ужаса упала она на утоптанный снег. Колыбель вывалилась из рук. Брошенный из задних рядов нож вошел в пол у головы младенца. Мать отчаянно взвыла и кинулась сверху, прикрывая ребенка собой. Меховой полог у входа отлетел в сторону, в чум ворвались вооруженные копьями охотники…
Бам! Шаманская колотушка въехала в лоб старой Секак. Старуха постояла, покачиваясь… глаза ее закатились, и она тихо осела на пол.
– Вот бы она тебе язык отрезала – всему селенью б повезло! – рявкнул шаман. – Секак теперь у вас шаман? – словно не замечая толпящихся у входа вооруженных мужчин, он тяжелым недобрым взглядом уставился на замерших от неожиданности женщин.
– Ты наш шаман, – наконец неловко пробормотала одна, совсем молоденькая, и тут же прикрыла лицо рукавом, прячась от немигающего взгляда старика.
– Так чего вы каждую старую негодную колмасам[2]слушаете? – гневно загремел шаман, и бубен его откликнулся согласным звоном. – Когда милки вэй поблизости – звери чудесить начинают! Человечьими голосами говорят, выдры за молоком идут, барсуки на медведях плавают… Может, с какой из вас пес заговорил, а? – издевательски вопросил он, уставившись на тетку, вытирающую со щеки кровь. – Сказал: «Мамками стали, бабками стали, а всё не поумнели», так?
Из толпы мужчин послышались негромкие смешки.
– Или не знаете, что на мальчика имя в сторону рода отца берется? – уже спокойно продолжал шаман. – А женщина наша сына своего… м-м… – он замялся, поглядывая на скорчившуюся на полу молодую мать, все еще прикрывающую собой младенца, – от чужого родила… – наконец выдавил он, косясь то на широкий нож в руке молодой женщины, то на Голубой огонь, играющий в чувале. – Не знаем мы его рода.
– Какой там род – у этих-то, – презрительно пробормотала ушибленная тетка. – Бродячих…
– Пошли все отсюда! – рявкнул шаман, без разбора тыча младенцев женщинам в руки. – Пошли! Камлать буду! Чужих духов, чужого рода предков звать! Нечего вам тут делать!
Глухо ухнул бубен. Меховой волчий полог хлопнул по плечам и спинам толпящихся у входа, словно поторапливая. Короткий порыв ледяного ветра пронесся через чум, дергая за меховые капюшоны. Снова заверещав, женщины с младенцами ринулись прочь. Полог опять приподнялся – крепкие мужские руки ухватили валяющуюся без чувств старую Секак и выдернули наружу. Чум опустел. Лишь судорожно всхлипывающая после пережитого ужаса молодая мать осталась лежать у ног шамана.
Дрожащей рукой старик отер стекающий из-под маски горячий липкий пот. Жарко тут. Жарко. На воздух бы, на холодок… Хмельной араки хлебнуть, олениной закусить… Маленькая ладонь вцепилась в край шаманского плаща.
– Спас! Спас! Духов за тебя молить… – Молодая мать запрокинула к нему залитое слезами лицо.
– С духами я сам договорюсь, – ворчливо буркнул шаман. Перевел оценивающий взгляд на стальной нож, невольно залюбовался грозным лезвием. – Этот оставил? Ну – твой?
Женщина закивала.
– Сказал – если сын родится… ему… – сквозь всхлипы выдавила она… и вдруг сунула нож шаману в руку: – Возьми! Спас…
Шаман поджал губы, скрывая довольную улыбку. Пальцы сомкнулись на рукояти. Он едва слышно вздохнул, глядя, как танцуют голубые блики на кованом лезвии. Вот это нож! Ни у кого такого нет! Такое оружие только для голубоволосых ведьм… Прости, Огонь! – Он быстро покосился в сторону чувала. – Для достославных и великих жриц! Да еще у этих, жрецов их бродячих… Ходят, понимаешь, Голубой огонь для Храмов ищут… забредают куда не надо – а ты, старый шаман, камлай потом!
– Ладно, что с тобой поделаешь, возьму, пожалуй. Камлать поможет, имя ребенку узнать – пока тетки наши совсем не озверели, – с деланой неохотой пробормотал он, торопливо пряча бесценный подарок под плащ.
Пощелкивая всеми суставами – все-таки стар он, стар для таких вещей! – шаман поклонился Голубому огню. И колотушка привычно ударила в бубен.
Удар, неожиданно сильный, больше похожий на резкий вскрик, прокатился по просторному чуму. Снежный пол, утрамбованный до каменной плотности, вдруг пошел трещинами под притопывающими по нему торбозами[3]шамана. Туго закрученный вихрь завертелся вокруг – и ударил точно в отверстие чувала. Голубой огонь зашипел разъяренной лесной кошкой. Длинные гибкие языки Пламени метнулись вперед, точно пытаясь остановить бьющее в них снежное копье. Снег навалился на чувал. Придавленное его тяжестью Голубое пламя рванулось… захрипело, как человек, которого душат, и пропало, задавленное тяжестью набившегося в чувал сугроба. Снежный смерч распрямился, с торжествующим рокотом взмывая к дымовому отверстию чума. Шаман даже не увидел, а почувствовал, как берестяные стены тают в его безудержном кружении.
За ними не было крохотного пауля – поселка охотников хант-манов, притулившегося среди низкорослых тундровых деревьев. За ними было… Да ничего за ними не было!
Смерч завьюжился кольцом. Рушащийся крупными хлопьями снег стеной отгородил крохотный пятачок с шаманом, испуганной женщиной и младенцем на руках. Шаман завертелся волчком, выставив перед собой колотушку, – сквозь бешеное завывание вьюги прямо ему в уши сочился тихий вкрадчивый шепот:
– Андарлыннап кылыйган аш кара кускунум…
Снежный занавес распался, словно разорванный сильной рукой. Выставив когти, прямо в лицо шаману прянул истошно каркающий черный ворон. Шаман рухнул в снег. Ворон пронесся над ним, обдав ветром от бьющих в воздухе громадных крыльев. Шепот стал громче, теперь он гремел:
– Ты по воздуху плавно несешься, мой черный ворон, голодный ворон! Ты – мой черный разведчик, ты – мой белый разведчик! Приди ко мне, приблизься… Арай-ла бээр, оон-на бээр!
Ворон рухнул прямо на голову ребенку. Мать отчаянно закричала, пытаясь отогнать каркающую птицу. Сквозь сплошное кружение снега медленно начал проступать темный мужской силуэт. Бубен и колотушка вдруг рванулись, едва не выдернув руки шамана из плеч. Пронеслись сквозь вьюгу – в сплошном кружении снега их подхватили невидимые объятия. Бубен зазвенел с силой и звучностью, какой у старого шамана не издавал и в прежние времена.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Донгар – великий шаман - Илона Волынская», после закрытия браузера.