Читать книгу "Попасть в отбор, украсть проклятье - Надежда Мамаева"

И вот я вращалась, как эликсиры сестренки Нари в ее центрифуге, пока меня не прошило огненным потоком. Вернее то, что от меня осталось, насквозь.

И, едва пройдя сквозь прозрачную, истончившуюся меня, этот поток вдруг расщепился на дюжину языков, тут же загнувшихся крючьями и остатки души, словно рыбину, дернувших наверх. Кажется, прихватив довеском часть воронки.

Боль. Резкая, всепоглощающая, выворачивающая наизнанку, окатила меня с макушки до пят.

Я заорала, выгнувшись дугой, и почувствовала, как сильные руки удерживают меня. Много рук.

Новый вдох прокатился огнем по горлу, пылающим шаром упал в грудь. Я распахнула глаза и увидела, как надо мной склонились и магистр Гыргырницкий, и преподаватель боевой магии, и Менханаф, и рыжик, и меченый, и лысый Гранс, и ворон. Последний, в отличие от остальных, не держал ладони на моем теле, вливая в него свою силу. Нет. В его руках была огненная плеть, которая выходила прямо из моей груди.

— Гранс, вытяни проклятие, я долго не удержу душу.

Я не понимала, о чем они. Но, кажется, здоровяк был посообразительней адептки-третьекурсницы. Лысый оторвал от тела одну руку, пошарил ею в кармане. Из выуженного оттуда пузырька он зубами вырвал пробку и поднес склянку к моим губам.

Из нее в мое горло в потек туман едкого зеленого цвета. И едва бутылек заполнился, каратель ловко заткнул его. Меня же перестало лихорадить. Резко, будто отрезало. Зато я ощутила другое: ладони, что удерживали меня. Они были теплыми. Очень. Но лица, что венчиком склонились надо мной, ни теплотой, ни радостью не светились. Наоборот, они показались мне жутко серьезными и угрюмыми. Даже у рыжего паренька, закусившего губу.

Но я же, наоборот, радостно улыбнулась. Живая, я живая!

— Нет, — сказал как отрубил высочество, будто прочтя мои мысли. — Вы мертвы.

— Что? — собственный голос показался мне вороньим карканьем. Таким же надсадным и противным.

— Увы, но ваше тело было сильно повреждено заклятием, — голос ворона был сухим и усталым. — Вы умерли ровно в тот миг, когда встретили ренегата. Но ваша душа сразу не отошла в мир иной, поэтому…

— Но ведь на мне не было никаких ран… — перебила я и тут же зашлась сухим кашлем.

— Говорить длинными фразами не советую, — пока я пыталась восстановить дыхание, прокомментировал высочество. — Сейчас у вас пульс не более одного удара в минуту, дыхание тоже практически отсутствует. Все это, с учетом прорвы магии, влитой в ваше мертвое тело, позволит ему какое-то время существовать.

Ну да, все правильно. В абсолютно мертвое тело душу вернуть невозможно. Смерть — словно рассекатель — отделяет плоть от духа. И, дабы последний вернулся, нужно, чтобы в трупе теплилась хотя бы частица жизни. Ну, или магии, имитирующей оную.

— Я не понимаю…

— Тайрин, Тай… — это уже магистр Гыргырницкий обратился ко мне. — Увы, я сразу не понял, что тебя прошили нити Изиды. Думал, просто сильное истощение. Решил, что смогу вернуть твою душу в тело. Ведь ран и вправду не было…

Старый преподаватель сожалел. Искренне и от всей души, как может сожалеть маг, повидавший на своем веку смертей едва ли не больше, чем жизней. А я же, никогда ранее не слышавшая о нитях Изиды, узнала об этом смертельном заклинании запрещенной магии. Обычно если оно попадает в мага, то его душа сразу безвозвратно уходит в небытие, а моя вот задержалась, подарила обманчивую надежду.

— Полагаю, что ваша адептка, — ворон обратился уже к преподавателю, — столкнулась с вариацией нитей, рассчитанных на магию карателей. — Потому ее душа и не распалась сразу. А вот когда она, оказавшись в моем теле…

Договаривать он не стал, и так стало понятно: все сошлось. Смертельное заклинание, рассчитанное на специфическую магию карателей, нашло ее и утянуло мою душу.

— Так зачем вы меня вернули? — мне удалось задать вопрос почти нормальным голосом, хотя горло жутко болело.

— Потому что мы не закончили. Вы не сказали главного: какая аура была у того, кто убил вас?

Да уж. Серьезный повод, чтобы вернуться с того света. Я про себя фыркнула. А потом подумалось, что мне попался очень хозяйственный и ответственный каратель. Прямо как цверг, сводящий годовой баланс. Вот только если представитель подгорного народа и гнутого форинта из сметы не упустит, то этот черномундирный — и слова из допроса. Вон, даже душу мою с того света вернул, лишь бы получить ответ на свой вопрос.

— А не легче, — я сделала паузу для вдоха, — было просто призвать мой дух?

— Без якоря — увы, от вашей души ничего бы не осталось. Заклинание Изиды развеяло бы ее. Поэтому мы поместили ее сюда.

Он указал на меня.

Я машинально посмотрела на свою грудь, где ныне было кровавое пятно. Словно в форменную куртку ткнули спицей. Дюжиной спиц. Это позже я узнала, что так выглядит результат заклинания нитей Изиды, которые пронзают тело, словно тончайшие стеклянные иглы. И сначала даже не распознать, что случилось. В один миг открывается внутреннее кровотечение и лишь потом, когда спасти уже нельзя, — наружное.

— Сколько у меня есть времени? — задала я самый насущный вопрос. Пояснения не потребовались. Все всё поняли.

— В вас влили все силы без остатка семеро далеко не слабых магов. Судить не берусь, но, думаю, несколько дней есть, — поджав губы изрек разноглазый брюнет.

Несколько дней… Уже мертвая, но ещё живая. Совсем недавно я просила звезды дать мне возможность увидеть близких. Ирония: они услышали, но всё сделали по-своему.

— Больше спешить некуда. Проедемте с нами в отделение. А вы, — ворон обратился к преподавателям, — вместе с капитаном Чодрой, — кивок на меченого шрамом, — вернете своих адептов в академию. После чего вас также отвезут на дачу показаний. Завтра с утра опросят всех, кто был сегодня на кладбище. Вопрос с умершей адепткой я решу лично.

Вот так. Все просто у этих карателей. Ну умерла. Подумаешь, мелочь. Все решаемо… Я слушала и медленно зверела. Кажется, сейчас как никогда я понимала зомби, которые, восстав, так и норовят кого-нибудь сожрать. Раньше думала, что это от голода. Ан нет… похоже, от злости.

Я смотрела на затылок ворона и думала о высоком. О высоком надгробном камне, на который бы взобраться, чтобы как следует тюкнуть по темечку высочество. Тем более что палица… в смысле — берцовая кость, которой ещё недавно отбивался от умертвий Гыргырницкий, валялась неподалеку. Так соблазнительно валялась… Провокационно. А я — что? Такому искушению было и поддаться не грех. Тем более что я уже мертвая и терять мне нечего… А так умру окончательно и, если встречу кого за Гранью, могу с гордостью заявить, что при жизни (пусть и загробной, уточнять не будем) я была чародейкой редкой силы. И пусть это сила невезения, но все же… И в моем послужном списке будет даже покушение на монаршую особу. Может, даже отчасти удачное…

Сама не заметила, как сделала несколько шагов вбок, как моя рука взяла кость, как я, не издав и звука, вспрыгнула на надгробие. Сейчас на погосте был аншлаг: высочество давал указания, Гыргырницкий вместе с другими преподавателями и меченым выводили студентов из склепа, рыжий проводил какие-то замеры фона, лысый здоровяк раскидывал поисковую сеть… Никто, казалось, не обратил на меня внимания.