Читать книгу "Академия "Пирамида". Уполномочена полюбить - Герта Крис"

— Почему это?! — вклинился в торги любитель бильбоке. — Я бы взял бедрышко и лопатку монет за пять! Медных, конечно! Вы как? — он повернулся к Дамблдору. — Разделим?

— Э-э-э… — задумался белобородый. — Заманчиво! Но мне нужна вся тушка целиком…

— Все! Продано!!! — как резаный завизжал черт.

Мне кажется, что этот крик более обусловливал продолжавший движение топор, нежели местные правила торговли. Топорище вдруг вырвалось из рук, и топор с треском вонзился в колоду за моей спиной. Цепочка от ошейника взвилась змеей, вытянулась и оказалась в руке Дамблдора, а черт счастливо улыбнулся и выдохнул:

— Сделка завершена! — Потом злобно глянул на меня и проверещал: — Вонючка…

Не понимаю я, зачем некоторые люди… Ну… Существа! Вот зачем они усугубляют ситуацию? Любую! Казалось бы, все утряслось, все хорошо, так зачем пасть лишний раз открывать?!

В общем, не сдержалась я.

Дамблдор потянул меня за цепочку к лестнице на краю сцены и мне пришлось шагать мимо этого наглого хама. Ну, я и махнула ногой. Без надежды попасть — далековато было. Просто принцип «не попаду, так пугану» хотелось соблюсти. Но случилось чудо! Мне показалось, что голень вытянулась раза в полтора и пятка с чмоком впечаталась в чертов пятак! Так сказать: «Поцеловала, чем достала!»

Пока я гордая и голая сходила по ступеням под овации пяти зрителей, черт катался по сцене, пытался снять с передних зубов железное кольцо и орал что-то о вселенской несправедливости к работникам торговли. Дамблдор, кстати, оборвал его стенания очень просто и эффективно — швырнул черту какой-то мешочек со словами:

— Здесь премиальные, доля охранника и на лечение.

Черт заглянул в мешочек, прыжком поднялся на ноги и восторженно заголосил:

— Вы очень добры, господин с третьего ряда! Только скажите, и я подберу вам гораздо более жирную тушку! Не забудьте у выхода бутыль нашего фирменного соуса!

И исчез.

А когда мы выходили из амфитеатра, сзади кто-то отчетливо и разочарованно произнес:

— Топором было бы лучше…

Дамблдор тащил меня за собой в буквальном смысле слова. Я прикрывала локтями голую грудь, а остальное… Хотя мне показалось, что изредка встречавшиеся нам прохожие не обращали на обнаженку никакого внимания. И все же…

Я прибавила шагу и, догнав Дамблдора, сказала:

— Я голая.

Этот старый бородатый козел остановился, удивленно окинул меня взглядом и, выпятив нижнюю губу, спросил:

— И что? Тебе холодно?

— Не холодно. — И с нажимом повторила: — Я голая!

Дамблдор покопался в бороде, недоуменно пожал плечами, и на мне появилась какая-то голубая тряпка в цветочках. По-моему это была моя больничная рубашка.

— Так лучше? — спросил он.

Не согласиться с очевидным мне было трудно, а он потащил меня дальше. Довольно скоро мы свернули в узкий проход между какими-то каменными лабазами, а в моей голове мелькнула мысль: «Сейчас, в лучшем случае, лапать начнет, старый козел! С его способностями и одежда не помеха!» И вариантов нет, что старый — такой бороде любой козел позавидует! И кстати! Если полезет, то надо ему отбить все до чего дотянусь, и бороду оторвать! Может, удастся с рук кандалы этой бородой снять? А что?! Я со школы помню, что какой-то Руслан карлику отрубил растительность на лице и дел с ее помощью наворотил! А здесь, где творится черт знает что, советы Пушкина в самый раз оказаться могут!

Опять же — Хоттабыч…

Но Дамблдор к моему телу тяги не выказал. Остановился, задумчиво посмотрел на стену и дунул на нее. Тут же появилась большая деревянная дверь, покрытая синей краской и исцарапанная странными знаками. Дамблдор не удивился. Повернул ручку, приоткрыл эту дверь и усмехнулся:

— Пошли, тушка!

Я пыталась упереться, но цепочка ошейника легко преодолела мои усилия и поволокла в проем. Теперь точно сожрет! Соус-то не забыл прихватить, гад!

Глава 2. Ректор Академии

Быть должником, конечно, не позор,

Но глупо плыть, не видя берегов.

Подписываешь кровью договор?

Да ты, братан, без капельки мозгов!

Как только меня перетащило через порог, я заорала:

— Сам ты тушка!..

И осеклась. Мы стояли в огромной комнате с высоченным потолком. И от самого пола до этого потолка простирались книжные застекленные полки. Правда, где-то на середине высоты книжный монолит пересекал эдакий симпатичный резной балкончик. И, понятно, большая двухстворчатая дверь и окно. За окном ночь.

Я быстро оглянулась и никакой синей двери не обнаружила — просто небольшой участок оштукатуренной стены между полок с книгами. Штукатурка бугристая, в сетке мелких трещин…

— Прошу прощения, но там, на рынке Коре, вы, конечно же, тушка и больше ничего. Здесь же — Татьяна Петровна… Или вы хотите имя поменять? Сообразно месту, так сказать.

Дамблдор уже сидел в кресле за большим столом, заваленным стопками книг, рулонов бумаги, похожих на узкие обои, и каким-то мелким мусором. Еще в парочке запаянных реторт что-то активно булькало. Ручки этот паразит сложил на небольшом, но явном животике и улыбался. Добро так. Словно уже решил зажарить меня живьем на ужин и с приправами определился.

— Где я? Ты кто? И чего от меня нужно?

Ну, последний-то вопрос прозвучал просто глупо! На факультете несколько девиц обзавелись папиками и очень неплохо жили: дорого одевались, отдыхали на заграничных курортах, машины им дарили. В то время я их слегка презирала. Не за одежду и отдых, конечно. Тем более что кто-то из них даже замуж выскочил. Чтоб, значит, немного подождать, а уж потом отрываться. После похорон любимого супруга.

С другой стороны, совсем недавно бывшая сокурсница рассказала, что двух таких «счастливиц» нашли… Одну грибники в лесу, а другую на кладбище, на чужой могилке. Чем-то они своим папикам не угодили.

Так что — глупый вопрос! Если не слопает под соусом, то иначе употребит точно! И нечего смотреть, что с бородой, седой и старенький. Может, у него такой початок, что ни в одну кастрюлю не влезет, чтоб сварить! Не просто же так этот котик с сильной проседью меня купил! Старички — они такие старички! В общем, неизвестно, что хуже, а выбирать не мне.

— Ваш интерес понятен, — благостно кивнул Дамблдор. — А последний вопрос слишком многозначен, чтобы отвечать на него сразу. Да вы присядьте в кресло!

Я вздрогнула от его намека на правильность моих мыслей и послушно опустилась в удобное мягкое кресло. Чего уж теперь! Не объяснять же, что я как-то не очень представляю его в качестве… Плевать ему на это!

— Оговорюсь только, что на ваши тело и разум не претендую.