Читать книгу "Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя"

Мы вернулись в землянку, и Елрех продолжила брошенную возню со склянками, порошками и флаконами. Теперь стало ясно, что ей не хватало синего гриба, который она спустила с домика. Она вытащила железную конструкцию с нижней полки шкафа и вскоре вновь о чем-то попросила. Прямо в воздухе вспыхнул рыжий светлячок и помчался к конструкции. Я поняла, что это местная горелка. Огонек мерцал под флаконом с мутной жидкостью. Елрех потеснила меня к шкафу, проходя к комоду, приоткрыла крышку и вытащила коробочку. Внутри мерцала золотая пыльца. Охотница испачкала в ней тонкую палочку, ее же потом опустила в флакон и стала помешивать. Зелье приобрело янтарный цвет.

Когда все окончилось, Елрех, сжимая флакон, подошла ко мне, а затем заговорила, но я поняла только «Асфирель». Она открыла рот и вытащила язык, а затем показала на меня. Я нахмурилась и увидела повторение картины. В итоге, открыла рот и высунула язык. Елрех заткнула флакон пальцем и перевернула его. Я не успела никак среагировать, ее палец скользнул по моему языку. Клацнув зубами, я захлопнула рот и отскочила. Отравила? Но незачем же… Вскоре язык охладел и онемел, а затем воздух обжег носоглотку холодом. Я схватилась за голову от невыносимой боли. Меня словно обмораживало изнутри, разрезало. Но очень скоро все прошло. Даже горького привкуса не осталось. Елрех опять носилась по землянке и болтала без умолку. Только теперь она не позволяла мне спрашивать, постоянно преподносила палец к губам и шикала.

К вечеру я обзавелась такой же одеждой из шкур, как у Охотницы. Мои темные волосы с рыжим оттенком были собраны в хвост, а клык, который мне подарила Елрех, обзавелся шнурком. Она хотела вплести его в волосы, но я показала на запястье, и он был повязан туда. Мои халатные обмотки сменили обмотки из шкур, хоть сама Елрех ходила в обычных сапогах. Не в таких, к каким я привыкла, но сейчас и от этих не отказалась бы. До самой ночи моя спутница болтала, словно я могла понимать ее. Я лишь тяжело вздыхала, слушала и иногда даже кивала, ловя на себе насмешливый прищур. На ночь мы остались в землянке, проедая запасы фиолетового мяса. На вкус оказалось так себе, но я ела с аппетитом.

Проснулась от легкого удара по ноге. Открыла глаза и увидела Елрех. Она улыбалась мне и показательно махала знакомым флакончиком. В землянке было так тепло и спокойно, что я, кажется, готова была проспать крепким сном весь день, но пришлось подниматься. К тому же, судя по ночным видениям, зелье совсем уж непростое. Я послушно высунула язык и съежилась, готовясь к боли. Моя мучительница хохотнула, но меня не жалела. В этот раз было не так больно, я только на один глаз зажмурилась. Как только боль окончательно сошла, я настроилась внимательно слушать и кивнула Елрех. Уж не знаю, как работал чудодейственный напиток на грибах и золотом порошочке, но эффект был великолепным. Ночью мне снились различные вещи, а голос Елрех называл их своими именами. Когда она заговорила сегодня, я поняла, что и память работала невероятно: если бы она болтала медленней, то я бы частично перевела на русский.

Еще на рассвете мы покинули уютную землянку и вновь отправились в путь. Я тащила заплечный мешок и разглядывала простенькое копье. Охотница, впихивая мне его в руки, явно была убеждена, что я с ним управлюсь. Она отвлекла меня от разглядывания хлопком по плечу и, продолжая балаболить, показала на кочку с мелкими красными цветками. К ней мы и направились. Елрех сбросила сумки, достала нож и присела на корточки. Примяла цветы, очистила участок от мха, разрыхлила и без того рыхлую почву ножом и принялась раскапывать руками. Я склонилась, внимательно наблюдая. В земле тянулись прозрачные хрупкие трубки. Они ломались при малейшем прикосновении, и из них выливалась вода или сок. Вскоре Елрех нашла два небольших плода, но не остановилась, пока не отыскала третий. Улыбнулась, указала мне на него и стала закапывать обратно. Один в земле для размножения? Твердую кожуру она пробила ножом в двух местах и приложилась ртом к плоду. Я постаралась счистить всю землю со своего и протянула спутнице, она с легкостью проделала дырки. На вкус сок оказался кисло-сладким, а пах земляникой.

Наш путь продолжался еще два дня, за которые я успела пристраститься к чудо-зелью. Оно стало моим самым любимым зельем из всех, какие мне были известны или даже неизвестны. На третий день его приема я с самого утра завизжала, полезла обниматься к Елрех и даже поцеловала ее в щеку. Она скривилась, а затем долго вытирала место поцелуя. Меня такое поведение не огорчило.

— А люди в Фадрагосе есть?

— Теперь я уверена, что вы есть в каждом мире. Найти бы тот, где вас нет, — ответила мне Елрех, осматриваясь.

— А такие, как я? Ну, те, кто сюда перенесся.

— Побудь тихой, Асфирель, — огорчила она меня, обрывая допрос. — Мы входим в регион Каменных Великанов. Они трепетны к вечному сну. Не смей будить их, иначе нас превратят в лепешку мсита.

К полудню я уже знала: если слово мне незнакомо, значит, либо Елрех не произносила его до этого, либо на земле не имелось аналога.

— А если шепотом поговорим? — не отстала я.

— У меня голова от тебя трещит, словно в ней термитник, — пробормотала она, ухватила мешок удобнее и произнесла: — Замолчи.

Я тяжело вздохнула, но подчинилась. Может, только у нее такой характер, а остальные будут посговорчивее?

Больше часа мы брели по склонам среди огромных валунов и скал. Солнце нещадно палило, и запасы воды быстро расходовались. Жарко. Стрекот вполне обычных цикад не замолкал ни на секунду. Но меня ничего не могло огорчить. Лес исчезал позади тонкой полоской, вскоре он должен был вовсе скрыться за холмами, а впереди простирались бескрайние луга. Лес гораздо темнее и с деревьями ниже находился справа. Снежные верхушки гор возвышались дальше за ним. Мне сложно было молчать: я прямо чувствовала, как язык зудит — хотелось поговорить. О чем угодно, но поговорить. Например, о причудах чернеющего леса, о регионе с забавным названием и какими-то великанами. Но я молчала, понимая, что могу разозлить спутницу, если издам хоть малейший звук.

Самое первое, что я спросила, когда смогла с пониманием говорить, был вопрос о Земле. Знают ли они такую планету? Но слово «планета» произносилось сугубо на русском, и космос тут не изучали. Другие миры в Фадрагосе существовали лишь в небольшом количестве легенд. О путешествиях между ними Елрех вообще не слышала. Она прямо сказала, чтобы я выбросила ерунду из головы о возвращении домой и обживалась тут. Ведь так пожелали духи. Но я не могла себе представить, как буду жить в жутком мире. Я перенеслась сюда — вошла. Значит, вход есть, а если есть вход, то найдется и выход.

Сбоку что-то громко всхрапнуло — я пискнула, съежилась. Теплая ладонь мгновенно накрыла мой рот. Елрех обхватила меня со спины и потащила назад. Скала в паре метров от нас пошатнулась, зашуршала, заскрипела. Серый песок осыпался в траву. Высоко в камне показались трещины, они раздвинулись шире, и Елрех замерла. На нас смотрели карие глаза. Глаза! У скалы! Я едва заметно приподнимала плечо, стараясь удержать съезжающий мешок. Показалась новая трещина. Скала задрожала, низко загудела, открепились каменные руки — великан потянулся. Он зевал как обычный человек. Я почти не дышала, и Елрех, казалось, тоже превратилась в камень. Великан медленно опустил голову и глянул на нас. Я бы ему и до колена не допрыгнула. Теплый ветер скользнул по оголенной коже, подцепил локоны длинной челки, пощекотал ими лицо и легонько потянул мешок в сторону. А может, это от страха у меня все зачесалось и тяжелее стоять стало. Но я выдержала, лишь моргнула и от щекотки уголком губы дернула.