Читать книгу "Проект "Процветание" - Дикон Шерола"

Спустя сорок минут такси притормозило у кафе, выполненном в восточном стиле. Расплачиваясь с водителем, Катя поймала себя на мысли, что снова начинает нервничать. Так бывало каждый раз перед встречей с Лесковым.

— Вы настолько красивая, что я бы позвонил вам еще раз уже не по долгу службы, — игривым тоном произнес таксист, скользнув по лицу девушки оценивающим взглядом. Катя не ответила. Подобные кавалеры попадались ей не в первый раз, и она предпочитала игнорировать их.

— Всего доброго, — сухо сказала она, после чего вышла из машины и захлопнула за собой дверь. Водитель разочарованно пожал плечами, после чего принял очередной заказ и поехал по новому адресу.

Дмитрий ждал Катю уже за столиком и разговаривал по телефону. Заметив Белову, Дмитрий внезапно прервался на полуслове, и его взгляд не по-дружески оценивающе скользнул по ее фигуре. Он впервые видел ее с распущенными волосами со времен детского дома, и в этот миг девушка показалась ему особенно красивой.

— Я перезвоню, — сказал он своему невидимому собеседнику, после чего положил трубку. Затем Дмитрий поднялся с места, желая помочь Кате устроиться за столиком. От девушки не ускользнуло, насколько уставшим он выглядел. Казалось, Лесков толком не спал с того злополучного вечера.

— Я очень за тебя волновалась, — тихо произнесла она вместо обычных слов приветствия. Дмитрий не ответил. Он молча притянул девушку к себе, обнимая так, словно они не виделись несколько лет. В первый миг Катя растерялась, но затем обняла его в ответ. Они ведь друзья, а друзья имеют право обниматься, и уж тем более после случившегося в музее. Вот только отстраняться от этого друга Кате совершенно не хотелось. Его тепло успокаивало, а аромат парфюма казался привычным и родным.

Позже, уже сделав заказ, они вспоминали о том, что произошло на открытии. Дмитрий рассказал, что его друга тяжело ранили, и прошлую ночь он провел подле него.

— Знаешь, когда я был еще пацаном, мне казалось, что деньги могут решить абсолютно все проблемы, — произнес Лесков. — Они заполнят собой все, чего нет в твоей жизни, и смогут защитить от любой напасти. Однако, наконец добравшись до этих самых денег, я внезапно обнаружил, что на моих глазах застрелили одного из богатейших людей мира и чуть не убили моего совсем не бедного друга. Так что же это получается? Деньги только делают видимость защиты, а на самом деле порождают еще большую опасность.

— Мне кажется, все дело в том, какой образ жизни ты при этом ведешь, — ответила Катя. — Я читала статью о том, что убили владельца телепорта, и ты был на том вечере. А на открытии музея стреляли уже в твоего друга. Мне страшно представить, в кого могут стрелять следующим.

— Не нужно представлять, тогда и не придется бояться, — Лесков слегка пожал плечами. — От смерти никто не застрахован. Если не пуля, то неисправные тормоза…

— Тем не менее не стоит провоцировать судьбу. Можно жить тише и осторожнее.

— Я уже жил однажды тихо и осторожно. В детском доме. А теперь чертовски жалею о том, что не защитил мальчишку, который просил меня о помощи, и девчонку, которая мне не безразлична.

Катя вновь почувствовала, как ее охватывает волнение. Дима уже во второй раз прямо говорит о своем отношении к ней, а она ничего не может ему на это ответить. Точнее, она просто не имеет права этого сделать. Сейчас в двухкомнатной квартире шестнадцатиэтажного панельного дома ее дожидается парень, который искренне любит ее. И девушка вновь почувствовала себя виноватой.

— Ты не хочешь немного прогуляться? — внезапно предложила она, желая сменить этот разговор. Дмитрий задержал взгляд на ее лице, словно хотел прочесть ее настоящие мысли, после чего заставил себя улыбнуться.

— Пойдем, — согласился он. Играть в друзей с девушкой, которая ему нравится, было чертовски трудно. Их редкие встречи словно дразнили его, а он даже не мог сказать Кате, как сильно по ней скучает. Сейчас ему хотелось взять ее за руку, но вместо этого он мог позволить себе лишь помочь Кате надеть пальто.

Спустя десять минут они вышли на набережную. Вечерний город уже утонул во мраке, наполнив пространство желтыми пятнами огней. Было удивительно безветренно. Вода едва заметно колыхалась внизу, баюкая в своих ладонях подтаявшие куски льда. Под ногами прохожих тихонько похрустывал снег.

Катя и Дима неспешно шли вдоль реки, погруженные в непривычное для них молчание. Казалось, они оба боялись нарушить царящую здесь атмосферу. Катя все еще прокручивала в голове фразу Дмитрия о его отношении к ней, а он осторожно посматривал на нее, словно пытался угадать, о чем она думает.

— За что ты его любишь? — внезапно спросил он.

Девушка удивленно посмотрела на Дмитрия. Она поняла, что он имеет ввиду Волошина, но не ожидала, что он заговорит о нем напрямую. Тем более сейчас.

От Лескова не укрылось то, как Катя нервно поправила прядь волос. Своим вопросом он загнал ее в тупик, но Дмитрий хотел, чтобы она ответила.

— За многое, — наконец тихо произнесла она.

— А конкретнее?

Девушка вновь посмотрела на Дмитрия, но теперь уже несколько смущенно. От этого разговора ей вдруг сделалось неловко, словно она должна была оправдываться за то, что по-прежнему живет со Стасом.

— Он добр ко мне… Заботлив… Любит меня…

— Это называется «благодарность», — усмехнувшись, ответил Дмитрий.

— С ним спокойно… Я чувствую себя защищенной…

— Это называется «уверенность в завтрашнем дне».

— Дима, я не могу причинить ему боль, — девушка, наконец, решила сказать прямо.

— А это называется «чувство вины». Если бы ты сказала, что счастлива с ним…

— Я счастлива!

— Катя, мне лгут по сто раз на дню. Думаешь, я не могу отличить ложь от правды? — Дмитрий вопросительно вскинул бровь, глядя на свою смущенную спутницу. Было видно, что ей неловко, и она не прочь перевести тему, однако Лесков словно этого не замечал.

— Я была с ним счастлива, — тихо ответила Катя. — Пока не появился ты.

— Так оставь его. Что тебя держит рядом с ним кроме чувства вины?

— Я не могу сломать человеку жизнь!

— Как раз этим ты сейчас и занимаешься. Неужели ты считаешь себя настолько хорошей актрисой, что сможешь доиграть роль любящей женушки до глубокой старости, а он — такой дурак, что поверит? Или, может…

— Дима, ты не имеешь права, — внезапно прервала его Катя. — Я ценю все, что ты для меня сделал, но ты не должен так говорить. Ты врываешься в мою жизнь, словно к себе в квартиру, переворачиваешь все верх дном, а потом заявляешь, что я неправильно живу.

Девушка тут же замолчала, осознав, что наговорила лишнего. Она не хотела ссориться с Димой, и уже представила, что он сейчас разозлится, но к ее удивлению, он улыбнулся, словно услышал что-то забавное.

— Сейчас ты делаешь то же самое, что и со своей карьерой художницы, — ответил Лесков.