Читать книгу "Союзник - Дикон Шерола"

«Неужто мое послание все же дошло?» — Дмитрий чуть склонил голову на бок, вновь посмотрев на лицо Эрика теперь уже с долей злорадства. Конечно, он рассчитывал на то, что Призрак справится с ролью «почтового голубя» и все-таки вложит несколько пуль в головы своих прежних работодателей. Но то, что этот самый «голубь» вернется обратно, стало для него неожиданностью.

— Кончать его надо, Дим, — сухо произнес Алексей. — У тебя и так репутация не самая лучшая, так зачем еще больше бесить народ? А руководство так вообще в ярости. Ты должен прислушиваться к их решениям, потому что в противном случае…

— Не забывай, я теперь тоже руководство, — тихо заметил Лесков. — Они сами меня назначили. Сами заявили народу, что от меня больше проку, чем от них всех вместе взятых. Кто-то даже подал в отставку и ушел на Владимирскую… Так что я не понимаю их недовольства. Никто их не заставлял.

Алексей нахмурился. Откровенно говоря, в последнее время он совершенно не понимал, что творится на этой станции. После падения Адмиралтейской всё здешнее руководство словно с ума посходило. Чего только стоило скандальное выступление бывшего лидера Спасской Анатолия Успенского с его последующим уходом на Владимирскую. Удивительно, как народ его вообще не разорвал. Разумеется, у всех иногда бывают нервные срывы — все-таки после случившегося с Адмиралтейской трудно оставаться хладнокровным. Но зачем, спрашивается, было собирать на главной площади людей, чтобы с пеной у рта высказать им, что он жалеет, что не попал на Золотой Континент и вынужден прозябать здесь. Успенский был настолько красноречив в своей ненависти к соотечественникам, что разгневанные люди мигом стащили его с трибуны и поволокли в сторону шахты, ведущей на поверхность. Мол, хочешь на Золотой Континент, скатертью дорога! К счастью для Успенского, солдатам все же удалось вовремя вмешаться и сдержать напор толпы.

На следующий день растерянный и подавленный свергнутый лидер обратился к главе Владимирской с просьбой позволить ему перейти на их станцию. После недолгих переговоров «владимирские» все же согласились.

Теперь же место Успенского занял шестидесятилетний военный Александр Геннадьевич Волков. И первым его указом стало принятие Дмитрия Лескова в совет Спасской. Подобная новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Где это видано — «процветающий» руководит теми, кого еще относительно недавно пытался отравить. Однако Волков был готов к подобной реакции. Он проигнорировал просьбу остального совета отменить столь безумное распоряжение и вместо этого выступил перед народом.

В течение полутора часа он рассказывал людям о том, что хочет вцдеть в совете более компетентных людей. Например, человека, который способен останавливать «костяных», и который на Адмиралтейской проявил себя, как самый что ни на есть настоящий герой. Также Волков напомнил, что именно Дмитрий передал доктору Вайнштейну прототип антидота, благодаря которому все они до сих пор живы. Однако даже после этих слов народ не слишком потеплел к столь неоднозначному человеку. Решение Волкова по-прежнему вызывало бурю протестов, а остальные члены совета и вовсе угрожали уйти. Кто-то даже подал в отставку, а также несколько семей демонстративно пожелали перейти на соседние станции, чтобы не оставаться под гнетом старого безумца и его любимого «процветающего».

Волнение продолжалось около недели, но постепенно люди, занятые своими проблемами, несколько отвлеклись. Что касается членов совета Спасской, то они в тайне договорились приложить все усилия, чтобы выжить Волкова и Лескова из их круга как можно скорее. Было решено дождаться, когда «процветающий» допустит какую-нибудь мало-мальскую ошибку. То, что Дмитрий оступится, было лишь вопросом времени. Скорее всего самодовольный «процветающий» быстро начнет проявлять свой характер, чем вызовет недовольство народа, и люди сами потребуют вышвырнуть его вон. А с ним и старого идиота, который решил «увидеть в нем что-то хорошее».

Однако ожидания совета долгое время не оправдывались. Лесков вообще никак себя не проявлял. На собраниях он преимущественно молчал, словно происходящее его совершенно не касалось. Складывалось ощущение, что Дмитрий согласился войти в совет лишь для того, чтобы его наконец оставили в покое.

Но теперь на Спасскую пришел человек, по вине которого пала Адмиралтейская, и Дмитрий, проигнорировав требования совета не вмешиваться, направился к чужаку. Он знал, как подобное непослушание воспримет Волков, но все же надеялся, что старик поймет его мотивы. Иначе придется заставить его понять.

Сейчас, глядя на истерзанного Призрака, Дмитрий думал, что правильнее: разбудить его, или лучше сначала позволить Альберту разобраться с его ранами. По сути несколько часов ожидания не могли существенно ничего изменить. Наемник выглядел настолько паршиво, что вряд ли сумеет подняться без посторонней помощи, не говоря уже о том, чтобы кому-то навредить. Так что в этот раз скорее сам Фостер находился в опасности. Одного взгляда на Алексея было достаточно, чтобы понять, как присутствие Эрика на Спасской будет воспринято другими солдатами.

Дмитрию невольно вспомнилось, как еще относительно недавно он сам опасался за свою жизнь. На Адмиралтейской его долгое время считали врагом и в открытую поговаривали о том, как бы его убрать. Да и на Спасской ему немедленно указали его место. Едва Дима смог самостоятельно подняться с больничной койки, Успенский вызвал его к себе и заявил, что в ближайшее время отправит его обратно на Адмиралтейскую, чтобы уничтожить какие-то файлы и заодно принести какие-то вещи, оставленные руководством в сейфе.

Нетрудно догадаться, что после такого заявления, Лесков решил немедленно избавиться от этого человека. Сделать это оказалось довольно просто — достаточно было внушить ему желание выступить перед народом с весьма недвусмысленным заявлением, а люди все сделают самостоятельно. Что касается Александра Волкова, с этим человеком Дмитрий был еще знаком со времен своего спонсорства «Процветания». Они были в хороших отношениях, и, узнав, что здесь Волкова уважают, Лесков решил встретиться с ним и обсудить свое предложение.

Появление Черного Барона на Спасской Волков воспринял с опаской. Он знал, что этот человек каким-то образом умеет влиять на других людей, поэтому посчитал, что лучше будет продолжать их дружеские отношения. К тому же Александр был весьма честолюбивым человеком, и предложение Лескова занять место лидера Спасской показалось ему заманчивым. Оставалось только удержаться на этой должности и при этом не оказаться совсем уж очевидной марионеткой Барона.

Сейчас же Дмитрий откровенно рисковал, согласившись на просьбу Эрика увидеться с ним. Стоя подле него, он чувствовал на себе непонимающий взгляд Алексея, мол, зачем тебе это нужно? Но пора было решаться, и Дмитрий сделал свой выбор.

— Позови, пожалуйста, Вайнштейна, — тихо произнес Лесков, обратившись к Ермакову-младшему. Эти слова отразились на лице капитана гримасой отвращения.

— Лесков, — воскликнул он, — я, может, и не отношусь к твоим друзьям, но поверь мне: не провоцируй народ! Твое положение и так вилами по воде писано. Оступишься — тебе хана. Когда люди узнают, что ты помогаешь Призраку, лучше сразу пойди и застрелись.