Читать книгу "О колдунах, женщинах и злобной мебели - Евгений Щепетнов"

Все стихли, слышался только хруст костей очередного быка, да сопение кота, чавкающего, будто сапожник, закусывающий после очередной порции мутного молодого вина.

Заклинание вылетело мгновенно, не понадобилось произносить слова вслух – не такое уж и сложное это заклинание, к тому же Илар уже перерос уровень среднего мага, которому приходится тщательно выговаривать каждое слово (иначе волшебство не сработает).

Секунды три ничего не происходило. Котенок так и ел, урча и хлюпая содержимым бычьего живота, люди сопели, опасливо отодвинувшись от Илара, дождь лил, мелкий, противный, превращающий пыль в липкую пасту, окрашивающую ботинки, сандалии и всю жизнь в однообразный серо-коричневый цвет. И только по прошествии некоторого времени стало заметно – посветлело! Тучи начали истончаться прямо на глазах! Не везде, но над котенком – точно!

За десять секунд образовалось что-то вроде окна, или большого глаза – круглого пятна диаметром в несколько десятков шагов, и в это окно хлынул солнечный свет – яркий, горячий, будто кто-то включил посреди дождливого вечера огромный магический фонарь!

Позади Илара вздохнули:

– Похоже, он хочет его погреть, чтобы монстру мясо вкуснее было есть! Убытки, сплошные убытки!

А потом голос заткнулся, и толпа позади Илара охнула: откуда-то из пустоты, пробивая невидимую преграду, высунулась огромная рука – гигантская, в которой котенок казался бы мелким и тщедушным. Рука была толстой, и похоже на то – мужской. Видны были волосы, густо покрывающие запястье, а еще – ровные, как будто выточенные из камня ногти, и запомнилось всем, что ноги были без единой «траурной» каймы, что для большинства из простых горожан являлось недостижимой роскошью. Простой человек не очень-то следил за чистотой тела, утверждая, что от частого мытья можно лишиться разума, смыв его в дубовый тазик.

Рука повисела в воздухе, а потом медленно, но уверенно сложилась в громадный, размером с башню Шелхома кукиш, направленный в сторону оторопевших от неожиданности, вытаращивших глаза наблюдателей. Через три секунды, будто удостоверившись, что кукиш увидели все, кому положено, рука разжалась, чтобы сложиться в кулак, выглядевший так, будто его хозяин прекрасно знал, как дробить челюсти своим противникам и разбивать орехи, чтобы добраться до их сладкого маслянистого содержимого.

Кулак явно угрожал колдунам, будто предупреждая о неправомерности их колдовских выкрутасов, потом разжался и вдруг опустился на загривок котомонстра, счастливо выгнувшего спину от нежданной ласки. Секунда, два…рука сжалась, и котенок был вознесен в небеса, чтобы вместе с рукой исчезнуть в радужной яркой небесной дали.

Тучи яростно рванулись вперед, закрывая прореху в своих рядах, и на этом сеанс колдовства закончился – к вящему облегчению всех, кто в нем участвовал.

– Я чуть не обделался – пробурчал кто-то позади Илара, но он не стал оборачиваться, и смотреть – кто именно. Честно сказать, у него самого в животе бурчало так, что если сейчас не добежит в укромное место, где можно хотя бы на время спрятаться от любопытных глаз, с ним случиться нечто подобное. То ли это было действие колдовства (бывает такое, побочный эффект от заклинания), то ли слишком переволновался, но только сейчас его и тошнило, и живот бурчал, и…в общем – Илар теперь полная развалина, и эта развалина категорически не желала видеть никого в ближайшие два часа. Даже учителя и названного брата, как раз сейчас появившегося из ворот Башни с выражением жгучего любопытства и возмущения на хитром, симпатичном личике. Личике, способном ввести в заблуждение любого, кто не знаком достаточно близко с этим воплощением бунтарской души.

– Илар! Илар! – Даран рванулся к брату, но тот пронесся мимо, чувствуя, что если задержится хотя бы на секунду – может опоздать.

Пробежал через двор, под недоуменными взглядами высыпавшей на улицу обслуги и учащихся, ранее сидевших в учебных комнатах, перепрыгнул через собачонку, вечно вертевшуюся у кухни – собачка завизжала и спряталась за стоящие у стены метлы. По гулкому каменному коридору, больше напоминавшему тоннель, вырубленный в скале, прямиком к своей комнате, а через нее (предварительно заперев дверь на засов) – в вожделенное заведение, где журчит вода, и никто не может потревожить, где так хорошо думается…если только некто не ломится в голову, пробивая ментальный барьер!

– Братец, что за шум? – однорог бесцеремонно расшвырял воздвигнутую Иларом ментальную стену, разбив ее вдребезги – пОходя, особо не утруждаясь.

И снова Илар с досадой отметил, что способности однорогов к передаче мыслей превосходят человеческие способности в десятки, а то и в сотни раз. Сколько бы он не пытался закрыть мозг от магического создания, так ему ни разу это и не удалось.

– Да ерунда все! – Илар подошел к медному крану, торчащему из стены, открыл воду, вымыл руки, используя удивительно вонючее, пахнущее дегтем мыло, поплескал в лицо. Но однорог не отставал:

– Ты снова чего-то наколдовал? Я чувствую, как ты не хочешь говорить на эту тему, но может я смогу тебе в чем-то помочь? У тебя проблемы?

– Все в порядке! – решительно ответил Илар, совершенно в этом не уверенный – ты-то как? Как твоя охота? Что нового?

– Отлично! – Илар почувствовал, как однорог просто-таки сочится довольствием и радостью – Я встретил соплеменников. Одна самочка…мы понравились друг другу. Ты не будешь против, если я немного задержусь на охоте? Если нужно – я тут же к тебе прибегу! Всю ночь буду бежать, а прибегу!

– Хоть у кого-то все в порядке! – Илар расплылся в улыбке, и тут же посерьезнел – Нет, братец, пока не нужно. Отдыхай, развлекайся. Честно сказать, хорошо, что тебя сейчас тут нет. Ты знаешь людей…им только дай за что-нибудь зацепиться! Тут же такую свару устроят… Пусть все утрясется.

– Пусть! – однорог послал Илару волну веселья, и молодой маг невольно хихикнул. Они знали, о чем говорили. На второй день после того, как Илар и его спутники прибыли в Башню Шелхома, возник такой скандал, что для его утряски понадобилось влияние самого Мейстера, с проклятиями выразившего свое неудовольствие поведением Илара, его брата, и «прирученного зверя», не умеющего себя вести в человеческом обществе.

Вообще-то, если разобраться, вести себя не умел совсем не Илар, и не его названные братья – однорог Быстрик и мальчик Даран, некогда подобранный Иларом по пути в столицу в одной из дорожных таверн. Вести себя не умел здешний дворянин, урожденный Мегерн Стаффар, который почему-то считал, что по праву рождения он один может охотиться в здешних лесах, а еще, что ему никто не может перечить, если он чем-то недоволен. Это было совсем не так, и он скоро в том убедился.

Илар, Быстрик и Даран решили устроить пикник на холме в трех километров от города, на вершине высокого холма, который называли здесь Старший брат, или просто «Старший». Само собой, раз был старший, значит, имелся и младший – их было три, этих холмов, общим названием «Братья». Старший, Средний и Младший – заросшие высоченными деревьями, высокие, как горы, они царили над всей округой и с них открывался великолепный вид и на Башню, и на городок, притулившийся к ее боку, и на реку, огибавшую Башню дугой и теряющуюся в дали извилистой чередой петель и загибов.