Читать книгу "Страсть Волка - Мирослава Адьяр"

Сверкает алыми глазами, усмехается криво, демонстрирует острые зубы-иглы.

Враг приближается медленно, облизывается, скалит жуткую пасть, а я не могу даже закричать, потому что не хватает воздуха и в горле сухо — не сглотнуть.

Шаг назад — робкий и неуверенный. Камни скользят под израненными ступнями, жадно впитывают кровь, сочащуюся из порезов и царапин. Мрак неумолимо надвигается, но не нападает — он играет с загнанной в угол жертвой и оттягивает последний удар, который, я не сомневаюсь, разорвет меня на части.

— Куда же ты бежишь, маленький жаворонок? — рокочет темнота, а вокруг медленно открываются сотни глаз, и мгла живет, тянется ко мне, пытается ухватить за подол рубашки и заставляет вскрикнуть и отступить еще на шаг.

“Я смогу перебраться на другую сторону!” — колотится в голове горячечная мысль.

Резко развернувшись, я бросаюсь вверх по мосту, отчаянно цепляясь за оледеневшие перила.

— Ты что, не видишь? Дальше бежать некуда, — смеется тьма, а я застываю прямо посреди пустоты, и под ногами клубится бесконечное ничто. Даже воды не видно и не слышен тихий шелест волн.

Мрак повсюду: сдавливает раскаленными тисками, рвет рубашку, наматывает волосы на блестящую плеть и поворачивает так, что я смотрю прямо в алые глаза чудовища, пришедшего сожрать меня. Длинный раздвоенный язык проходится по шее, вызывая внутри волну холодного, колкого отвращения. Тварь принюхивается, глаза полыхают удивлением и обжигающей ненавистью.

Ворот рубашки трещит и рвется в клочья, обнажая плечи и грудь. Острый черный коготь скользит по коже, очерчивая узор под ключицей, которого там никогда не было! Опустив голову, я вижу тонкий круг с зажатым в нем изображением волка: простеньким, но узнаваемым.

Тварь с ревом бьет меня по лицу, сбивает с ног и обматывает черные щупальца вокруг горла. Я дергаюсь в сторону, захлебываюсь криком и впиваюсь пальцами в темноту: мечу в алые глаза, но не причиняю странному существу никакого вреда. Оно будто лишено тела, но может спокойно ломать кости и сдирать кожу.

Мимо проносится зыбкая, размытая тень — и темнота ревет от боли, отшвыривает меня прочь, к перилам. Затылок врезается в лед — и мир растекается перед глазами тусклой тошнотворной зеленью. Из последних сил я цепляюсь за ускользающие обрывки сознания, дрожу от ужаса и плачу навзрыд, наблюдая, как огромный черный волк кружится вокруг неизвестного врага.

Зверь рычит и клацает внушительными клыками, но мрак только хохочет и с легкостью уворачивается от любого, даже самого изощренного, удара.

Мост трясется, подо мной в стороны расходится сетка тонких трещин.

— Встань, — шиплю я самой себе и медленно поднимаюсь на ноги, едва удерживая равновесие и борясь с накатывающей тошнотой. — Беги!

Прочь! Прочь отсюда…

Не успеваю сделать и десяти шагов, как мост издает протяжное “врум” и камень уходит из-под стоп, позволяя мне рухнуть в пустоту.

Горло сдавливает удушающий спазм, запечатывая рвущийся наружу вскрик; несусь вниз с такой скоростью, что нет сомнений — расшибусь о воду и костей не соберут потом.

— Нанна! — врывается в уши протяжный, полный боли крик.

— Не найти тебе ее, проклятый принц, — шипит тьма в ответ. — Никогда!

Никогда…

Вода встречает меня холодом и болью, агонией и сломанными костями.

Я еще слышу, как над головой кто-то кричит мое имя, но разве это имеет значение?

Все, что остается, — отдаться стуже и позволить ей ворваться в легкие, поселиться в груди и утащить на самое дно, где нет ничего, кроме застывшей тишины.

Резко открываю глаза и бессмысленно таращусь в изрисованный тенями потолок. Пальцы стискивают краешек покрывала с такой силой, что дрожат руки, и стоит опустить тяжелые веки, как под ними вспыхивают самые настоящие радуги и мечутся красные мошки. Где-то под горлом глухо и болезненно колотится сердце, а волоски на руках стоят дыбом от пронзительного чувства падения, пришедшего из кошмарного сна.

Рядом, у кровати, подрагивает огонек свечи, а в комнате стоит такая густая тишина, что хоть ножом ее режь. Незнакомый запах щекочет ноздри, но я не могу повернуть голову, чтобы найти его источник. Все тело онемело, превратившись в неподвижное каменное изваяние.

Несколько раз глубоко вздохнув и прикрыв глаза, я напрягаюсь и приподнимаюсь на постели, упираясь локтями в белоснежные простыни.

Что это было? Сон казался таким реальным, таким осязаемым, что я все еще чувствую жжение на коже там, где видела странный рисунок.

Я даже оттягиваю горловину рубашки вниз, чтобы убедиться.

Ничего! Чисто.

Но во сне там точно был рисунок!

Запустив пальцы в растрепанные волосы, я с удивлением ойкаю, когда что-то острое впивается в ладонь. Выпутываю из густых прядей длинную черную щепку, которая никак не могла оказаться в комнате, потому что окна наглухо закрыты и я совершенно определенно не хожу во сне.

Вздрогнув всем телом, я вскакиваю с кровати и в два шага преодолеваю расстояние до камина, где мне слабо подмигивает охряное пламя.

Швыряю щепку в огонь и пристально наблюдаю, как она медленно обугливается.

Чего-то жду.

Возможно, что она начнет извиваться, словно уж на раскаленной сковордке, и верещать, совсем как тьма в моем сне.

Что это было? Реальность? Видение?

Предзнаменование?

Тряхнув головой, я возвращаюсь к постели и, опустившись на самый край, осознаю, что точно не смогу уснуть. Все во мне восстает против этого, кричит не закрывать глаза, не отдаваться обманчивому чувству безопасности, исходящему от этого места.

Скорее бы мама приехала.

Альгир должен все подготовить к церемонии, это займет всего пару дней, а потом провести через Врата моих родителей. И если быть совершенно честной, то я впервые за всю жизнь чувствую себя по-настоящему одинокой, даже брошенной.

Все здесь — чужое и непонятное. Слишком большое, слишком просторное, холодное.

Комната для меня чрезмерно велика, отчего дальние уголки прячутся в кромешной темноте. Тяжелые портьеры из темно-синего бархата закрывают окна, но я знаю, что все они разрисованы морозными узорами.

Бросаю взгляд на массивную дверь, украшенную искусной резьбой, и в голову приходит абсолютно невозможная мысль: почему бы не прогуляться по замку?

Чего мне бояться?

Мы с Альгиром спим в разных комнатах, потому что этого требуют традиции, так что потревожить сон капитана я не могу. А сидеть и бессмысленно пялиться в стену — еще хуже, чем попробовать уснуть.

Ничего страшного ведь не произойдет, если я осмотрю свои… будущие владения?

Капитан все равно оставит замок на мне после отъезда. Так почему бы не начать исследовать собственное жилье прямо сейчас?