Читать книгу "Лицо смерти - Блейк Пирс"

Зои наблюдала за тем, как дорога мелькает перед лобовым стеклом, под небом, которое уже начинало темнеть. Она чувствовала, что ей нужно сказать что-то ещё, но она не знала, что именно. Это была её вина, и Зои знала об этом.

Другим людям это казалось так просто. Они постоянно говорили, говорили и говорили, и в одночасье становились друзьями. Она много раз наблюдала за тем, как это происходило у других, но похоже не существовало чёткой инструкции, которой нужно было следовать, чтобы так произошло. Это не определялось установленным периодом времени или количеством взаимодействий с конкретным человеком, или наличием общих интересов.

Некоторые люди просто волшебным образом прекрасно сходились с другими, как, например, Шелли. А некоторые – нет. Как Зои.

И дело было не в том, что она понимала, что именно делает не так. Люди советовали ей быть более открытой и дружелюбной, но что конкретно это означало? Никто никогда не давай ей инструкцию, объясняющую все тонкости, которые она должна была знать. Зои крепче вцепилась в руль, стараясь не выдать, насколько расстроенной она себя чувствовала. Это было последнее, что ей стоило демонстрировать Шелли.

Зои понимала, что проблема заключалась в ней самой. Она не питала иллюзий на этот счёт. Она просто не знала, как вести себя в несвойственной для себя манере, а другие люди знали, и ей было неловко от того, что она так и не научилась этому. И от признания этого факта она чувствовала себя только хуже.

* * *

Перелёт домой выдался ещё более неловким.

Шелли небрежно листала страницы женского журнала, который продавался в аэропорту, бросая на каждую страницу лишь беглый взгляд, прежде чем перевернуть её. Пролистав его от корки до корки, она взглянула на Зои, затем, казалось, она решила подумать ещё, прежде чем начать разговор, и снова открыла журнал, уделяя уже больше времени размещённым там статьям.

Зои ненавидела читать подобные вещи. Ей не нравились картинки, слова, и прочее содержимое, которое бросалось ей в глаза на страницах такого рода прессы. Кричащие размеры шрифтов статей и их заголовков, противоречивые публикации. Снимки, сделанные с намерением уличить ту или иную звезду в том, что та прибегала к услугам пластических хирургов, показывая, как естественным образом должно выглядеть лицо с течением времени и под влиянием возрастных изменений, которые и так легко может предугадать любой человек, обладающий базовыми знаниями биологии.

Несколько раз Зои пыталась заставить себя придумать тему для разговора со своей новой напарницей. Но обсуждать этот журнал она не могла. Что ещё общего может быть между ними? Слова не шли ей на ум.

- Мы неплохо поработали над нашим первым делом, - в конце концов сказала она, бормоча слова, и не набравшись достаточно смелости, чтобы уверенно произнести хотя бы эту фразу.

 Шелли удивлённо подняла голову, на мгновение широко раскрыв глаза, а затем ухмыльнулась.

- О, да, - сказала она. – Мы хорошо поработали.

- Будем надеяться, что следующее пройдёт так же гладко, - сказала Зои, и почувствовала, как внутри неё всё сжалось. Ну почему она была так плоха в обычных пустых разговорах? Ей потребовалась каждая капля концентрации, чтобы придумать, что сказать дальше.

- Может быть, в следующий раз получится раскрыть дело побыстрее, - предположила Шелли. – Знаешь, когда мы настроимся друг на друга, у нас получится работать гораздо быстрее.

 Зои восприняла эту фразу напарницы, как удар. Они могли поймать того парня раньше, вызвать вертолёт на точное место его расположения, уже с того самого момента, когда прибыли на место преступления, если бы Зои просто поделилась своими догадками. Если бы она не проявила такую осторожность в отношении обнародования способа получения этой информации, и не скрывала свои догадки до последнего.

- Возможно, - уклончиво ответила она. Зои постаралась улыбнуться Шелли, что могло бы быть воспринято в качестве ободрения новичка более опытным агентом. Шелли после непродолжительных колебаний улыбнулась ей в ответ, а затем вернулась к своему журналу.

Вплоть до приземления они больше не разговаривали.

ГЛАВА 2

Зои со вздохом облегчения распахнула дверь своей квартиры. Это была её тихая гавань, место, где она могла расслабиться и перестать изображать из себя человека, который был удобен всем остальным.

Когда она включила свет, со стороны кухни раздалось тихое мяуканье, и Зои направилась прямо туда, бросив ключи на боковой столик.

- Привет, Эйлер, - сказала она, наклоняясь, чтобы почесать за ухом одного из своих котов. – А где Пифагор?

Серый кот Эйлер только снова мяукнул в ответ, глядя на шкаф, в котором Зои хранила пакеты и банки с едой для котов.

Зои не требовался переводчик, чтобы его понять. Коты – достаточно простые домашние питомцы. Единственным взаимодействием, которого они ждали от неё на самом деле, было обеспечение их едой и почёсывание за ухом время от времени.

Она достала новую банку из шкафа и открыла её, насыпав содержимое в миску для еды. Её второй бирманский кот Пифагор вскоре учуял запах, и вышел из какой-то другой части дома.

Некоторое время Зои наблюдала за тем, как они ели, задаваясь вопросом, не хотели бы её питомцы заменить свою хозяйку кем-то другим. Она жила одна, и это означало, что покормить их она может только тогда, когда возвращается с работы, а это происходит каждый раз в разное время. Несомненно, они бы оценили более регулярный график, но на случай, если бы они сильно уж проголодались – в зоне их доступа всегда были соседские мыши. И когда она смотрела на них сейчас, то заметила даже, что Пифагор за последнее время набрал пару фунтов. Ему не помешала бы диета.

В любом случае, Зои не собиралась замуж в ближайшее время – ни ради котов, ни по какой-то другой причине. У неё никогда не было по-настоящему серьёзных отношений. Учитывая полученное ею воспитание, она почти смирилась с тем, что ей суждено умереть в одиночестве.

Её мать была глубоко религиозной, что значило, что она была крайне нетерпимой. Зои никогда не удавалось найти в Библии место, в котором бы говорилось о том, что нужно общаться так, как это делают другие люди, и в своих собственных мыслях оперировать лингвистическими загадками, а не математическими формулами, но её мать тем не менее находила там такой смысл. Она была убеждена, что с её дочерью было что-то не так, и это было чем-то греховным.

Зои рукой коснулась ключицы, очерчивая линию, где когда-то висел крестик на серебряной цепочке. На протяжении долгих лет её детства и юности она не имела права снимать его - даже в душе или перед сном, не будучи при этом обвинённой в богохульстве.

Она вообще мало что могла сделать, не будучи обвинённой в том, что является дьявольским отродьем.

- Зои, - сказала бы её мать, тряся пальцем и сжимая губы. – Брось эту дьявольскую логику. Дитя моё, в тебе живёт нечистый. И нужно изгнать его прямо сейчас.