Читать книгу "Двое из Холмогорья - Галина Львовна Романова"

Лейр заметался по комнате, задумался: как избежать женитьбы? Все вышеупомянутые «причины» юноша отмел сразу как недостойные мужчины. По той же причине отверг членовредительство — это же больно! — и самоубийство.

Но, как назло, едва ему на ум пришел оригинальный способ решения проблемы — запереться в своих покоях и объявить голодовку, — двери распахнулись, в комнату вошли два рыцаря и встали по обе стороны от входа. Это были «мордовороты», которыми леди Клоди усиленно «затыкала дыры» и закрывала пятна на шпалерах. Одного взгляда на их широкие плечи и решительные лица было достаточно, для того чтобы понять: с ними шутки плохи.

Вслед за рыцарями слуги втащили сундук с одеждой, мажордом и две девушки-служанки принялись хихикать и толкать друг друга локтями. Потом под грозным взглядом мажордома девушки несколько притихли, но, когда взялись переодевать юношу для предстоящей церемонии, снова засмущались и принялись смеяться.

Лейру было и приятно и неуютно от этих прикосновений. С одной стороны, это хорошо, что к нему прикасаются такие красотки — от одних их шаловливых ручек, когда они натягивали на него штаны, ему стало жарко. Но, с другой стороны, как подумаешь, что уже вечером эти самые штаны и тунику с него будет снимать молодая жена, — волком взвоешь! Матушка до того натерпелась, переживая любовные похождения мужа, что не допустит и мысли о супружеских изменах сына. Она скорее сама кастрирует его, чем пустит прогуляться на сторону! Так что, возможно, это последние красивые девушки, которые прикасаются к его телу. И не только прикасаются — заигрывают.

…Когда Лейр спустился в большой зал, у него были малиновые уши и вспотевшие виски. Леди Клоди с подозрением взглянула на сына. К счастью, она занималась последними приготовлениями и ей было не до раздумий о состоянии отпрыска. Музыканты — Лейру так и не удалось понять, откуда она их достала в это время года, ведь в разгар весны праздников нет и все артисты сидят в городах тише воды, ниже травы! — так вот музыканты заиграли что-то торжественно-занудное, и гости, пропустив вперед хозяев, нестройной толпой устремились к домовой церкви.

Произошла небольшая заминка — хозяевам и гостям пришлось несколько минут простоять на пороге, поскольку девушки еще не закончили убирать храм изнутри первоцветами и лентами. Для Лейра в этом был добрый знак, но его матушка и дядя на происшествие никак не отреагировали. Они крепко с двух сторон держали жениха за локти, чтобы не дать ему шанса избежать собственного счастья.

Наконец двери домовой церкви распахнулись, все ввалились внутрь. Лейр поджал ноги в надежде, что его бросят на полпути и он всего-навсего будет затоптан толпой, спешащей по пятам, но леди Клоди зарычала сквозь зубы, чуть ли не за шиворот подтащила сына к алтарю и поставила, придерживая за пояс, перед священником.

Началась служба, и юноша вздохнул с нескрываемым облегчением: пока это была не свадьба — помолвка. Вскоре он сам и его невеста (мать отвечала от имени жениха, а дядя — от имени своей дочери) дали обет сочетаться браком на этом самом месте ровно через месяц, а до тех пор хранить верность и даже не пытаться искать утешения на стороне. Тут же было оговорено, что последнюю неделю перед свадьбой невеста проживет в этом замке и войдет в роль будущей хозяйки.

К концу службы Лейр вздохнул свободно: свадьба откладывалась на месяц! А значит, у него оставался целый месяц жизни! Правда, по новым законам, которые установили жрецы Единого, все это время он не должен был даже смотреть в сторону молодых девушек, но кто сказал, что такие обеты соблюдаются женихами? Целый месяц! За это время он что-нибудь придумает, чтобы честь не пострадала и свобода не помахала прощально крылом молодому хозяину. В крайнем случае — чем не шутит Фортуна? — можно будет скоропостижно жениться на какой-нибудь красотке — даже если брак придется расторгать, волокита затянется не на один год. За это время может произойти — все. Вплоть до войны и стихийных бедствий! В общем, в зал пиршеств Лейр вошел бодрой походкой, он смог даже жизнерадостно улыбаться в ответ на поздравления! О, если бы эти господа знали, о чем он думает и чему улыбается!

Пир начался обычно, как начинаются все пиры, — с громких тостов, мерного колыхания подносов с дичью и шумного прославления потомков Хьюга Косоглазого, с которого пошел сей славный род, не один век владевший Холмогорьем. Менестрели пели баллады, рассказывали о подвигах славных предков, жонглеры кувыркались и ходили на руках, дрессировщик показывал заморского зверя макаку, которая была совсем как человек, только волосатая и с хвостом, а ученый петух кукарекал столько раз, сколько пальцев показывал хозяин. Потом принесли нескольких кроликов и выпустили их прямо в зале, заставив собак гоняться за зверьками под столами. Потом два соседа вспомнили о давней вражде и устроили маленький турнир. Потом…

А потом как-то неожиданно потемнело, и в распахнутые окна ворвался холодный ветер, сразу напомнивший, что даже в конце весны бывают заморозки. Он погасил все факелы в зале, и стало заметно, что на улице давно вечер. Присутствующие женщины почему-то подняли визг, а когда факелы вспыхнули вновь, к их воплям присоединились и некоторые мужчины.

…Было от чего!

Когда факелы вспыхнули снова, оказалось, что на пороге стоит высокий незнакомый воин, с ног до головы закованный в доспехи, сплошь покрытые шипами, наростами, чеканкой и вытравленными чернью узорами. Доспехи состояли из металлических пластин, которые крепились друг к другу особыми сочленениями, отчего нельзя было сказать, что находится под ними. Забрало шлема, рогатого, украшенного между рогов литой фигуркой змеи, было опущено. За спиной неведомого рыцаря висел длинный плащ, над правым плечом виднелась рукоять меча, такого огромного, что оставалось только гадать, как незнакомец станет вытаскивать его из-за спины без посторонней помощи. Впрочем, одного взгляда на его шипастые перчатки было достаточно, чтобы понять: неведомый воин способен убить ударом кулака, не обнажая оружия.

Переждав, пока визг, крики и изумленные возгласы гостей слегка утихнут, воин сделал шаг вперед. Из-под шлема гулко прозвучал ровный голос:

— Где владелец замка? Я ищу владельца замка!

Леди Клоди судорожно вцепилась всеми десятью пальцами в руку сына, но Лейр стряхнул руку матери и шагнул вперед:

— Я тот, кого ты ищешь!

Леди Клоди всхлипнула и прижала руки к груди. Незнакомец простер руку, промолвил тяжелым голосом, от которого, казалось, все в мире заледенело:

— Повелитель призывает тебя! Явись пред очи Повелителя!

Прежде чем изумленный юноша успел открыть рот, чтобы спросить, кто такой Повелитель и зачем ему понадобился Лейр из рода Косоглазых, вновь погасли факелы, по залу пронесся холодный, злой ветер, а когда снова в который раз вспыхнул свет, уже никого не было в дверях. Только изумленная стража могла рассказать, как сами собой распахнулись ворота, в них ворвался черный конь и, подхватив всадника, зловещей птицей растаял в ночи. Но никто ни о чем не спросил стражников…

Пир закончился быстро — хотя леди Клоди пригласила гостей вновь сесть за стол, руки слуг так дрожали, что они проливали половину вина мимо кубков, то и дело роняли блюда с угощениями. Собаки все, как одна, забились под столы и тихо скулили, поджав хвосты, а когда их попытались выгнать, принялись кусаться. Музыканты фальшивили, акробаты и жонглеры то и дело ошибались, и вообще вдруг как-то сразу позабыли все свои фокусы. Даже вино приобрело странный привкус перебродившего сидра, многие морщились, отпивая его. Неудивительно, что через час большинство гостей засобирались домой, а остальные, не рискнул выехать из замка ночью, были так мрачны, словно попали на похороны.