Читать книгу "Белый фрегат - Наталия Осояну"

То, что он хотел сказать на самом деле, понять было нетрудно, и все-таки Сандер и Амари застыли, не веря своим ушам. Джа-Джинни изобразил подобие улыбки, больше похожее на оскал, и сорвался в ночь, широко раскинув крылья; из темноты раздался его горький смех, а потом все стихло.

Остаток ночи они провели наверху, в угрюмом молчании наблюдая за бесстрастным мерцанием холодных звезд. Сандер догадывался, о чем думает молодой магус: Амари то и дело косился на едва заметные далекие огни фонарей, свидетельствовавшие, что «Утренняя звезда» по-прежнему следует за «Невестой ветра», держась на почтительном расстоянии.

Все было так.

На следующее утро после бегства из Облачного города Сандер вместе с еще одним матросом, Гратти из Ламара, набрали в брюхе плоскатиков – за неимением сетей или чего-то похожего пришлось использовать рубашку Гратти – и как раз несли их на камбуз, как вдруг Сандер словно раздвоился. Одна его половина без особых усилий продолжала тащить свой груз, а другая…

…Другую ~понесло~ в капитанскую каюту.

– Шевелись, – сказал Гратти. – А то нам влетит от Рыбьего Хвоста.

Сандер, чье внимание уже разделилось надвое, пробормотал что-то невнятное.

– Я вас пригласил, чтобы обсудить несколько важных вопросов, – медленно проговорил Кристобаль Фейра.

Он сидел на полу в куртке, наброшенной на плечи, и горящими глазами рассматривал своих спутников через полуприкрытые веки.

В капитанской каюте с оплывшими стенами – лишенная мебели, она казалась непривычно большой – собралась странная компания. В углу сидел Джа-Джинни, чьи крылья все еще покрывали капли росы после недолгого полета в утреннем тумане. Лицо у человека-птицы было сосредоточенное: он как-то слишком уж внимательно разглядывал собственные босые ноги, словно не желая никого видеть. Накануне, помимо всех прочих испытаний, им пришлось еще и удерживать на борту крылана, который, едва избежав смерти, собирался лететь обратно в Облачный город, потому что там осталась та девушка-музыкантша, которую Сандер никак не ожидал увидеть в самом сердце Империи. «Лейла! Лейла!» – кричал Джа-Джинни, не желая слушать капитана, который все время повторял, что эта самая Лейла почему-то отказалась уйти вместе с ними. О да, Сандер лучше многих знал, какие странные вещи музыканты вытворяют, слушая не те ~песни~…

Хаген стоял у Фейры за спиной, упираясь одной рукой в раму иллюминатора, а другой машинально поглаживая щеку. Пересмешник после бегства из Облачного города не вымолвил ни слова, а глубокой ночью Сандер слышал, как он стонал и царапал лицо.

У противоположной от Хагена стены сидела, гордо выпрямив спину, принцесса Ризель; рукава ее роскошного платья были подвернуты, чтобы не мешать, белые волосы она заплела в длинную косу. Принц Амари устроился поблизости от сестры, но на нее не смотрел даже краем глаза. Бывший юнга, а ныне навигатор, то и дело вздрагивал, словно от боли: «Утренняя звезда» пробовала на прочность узы, которые теперь сковывали их друг с другом.

«Откуда я знаю то, что мне не положено знать? – растерянно подумал Сандер. – Почему я вижу то, что мне не положено видеть?»

Гратти сунул ему в руки нож и ворчливо посоветовал быть внимательнее. Сандер начал чистить и разделывать плоскатиков – вслепую, потому что перед глазами у него по-прежнему стояла совсем другая картина.

Среди собравшихся в каюте не было только Эсме – он мельком увидел ее у постели бесчувственной девушки по имени Фаби, спутницы принцессы Ризель, а потом опять рывком ~вернулся~ туда, где сидели Фейра и остальные.

Конечно, еще не хватало Умберто…

– Первый важный вопрос, – хрипловатым голосом произнес Джа-Джинни, не поднимая головы. – Где мы и куда направляемся?

– К западу от нас орлиный остров Кирин-Те, к юго-востоку – Пантийские морские поля, владение клана Жаворонка, – без промедления ответил Фейра. – Мы оторвались от цепных акул еще ночью, но я хотел убедиться, что…

– Куда мы направляемся? – перебил Джа-Джинни, устремив на капитана немигающий взгляд. – Впереди пустота, Кристобаль.

– Впереди Море Обездоленных, – сказал Фейра и… что-то такое сделал с глазами. Их сияние слегка угасло, и кто-то в каюте чуть слышно вздохнул с облегчением.

– Вот оно как… – Джа-Джинни поднялся, подошел к Фейре и уселся напротив, очень близко, подперев рукой подбородок. Феникс не шелохнулся. – И что же нам делать в Море Обездоленных, а? Уж не собрался ли ты просить помощи в Талассе?

– В это время года бегущие-по-волнам должны быть намного южнее, где больше рыбы, – сказал Фейра. – Встреча с ними крайне маловероятна. А что касается твоего первого вопроса, то в Море Обездоленных мы, прежде всего, прячемся. Надеюсь, не надо уточнять, от кого?

Крылан фыркнул:

– Да хоть от Великого Шторма и Меррской матери, вместе взятых! Если мы и дальше будем идти тем же самым курсом, то в конце концов окажемся во владениях воронов, возле Росмера. Ты собираешься явиться к их старейшине и сказать: «День добрый, я пришел, чтобы перевернуть принадлежащую вам Землю тысячи огней вверх тормашками в поисках древнего артефакта, связанного с мифической „Утренней звездой“, соблаговолите не мешать?»

– Я не собирался быть столь прямолинейным, – спокойно ответил феникс. – Но суть ты уловил верно.

Джа-Джинни зашипел, хлопнул ладонями по полу и вскочил, раскинув крылья. Фейра по-прежнему сидел без движения, с прямой спиной и закрытыми глазами, словно не ощущая, что над ним навис разъяренный человек-птица.

– Мы потеряли почти двадцать человек, – проскрежетал крылан, – мы потеряли Умберто, которого ты сам отправил на верную смерть. Ты едва не лишился корабля, разума и жизни, ты с трудом сдерживаешь пламя – не притворяйся, что это не так, я не слепой, – и все же, слава Заступнице, мы спаслись. Мы вырвались на свободу: перед нами открыт весь огромный мир, где хватит места и для Аматейна Эгретты, и для Кристобаля Фейры, но Кристобаль Фейра, словно тупой краб, ползет – нет-нет, летит на всех парусах! – прямо на север… зачем? Чтобы позволить капитану-императору довершить начатое?!

– Чтобы все, перечисленное тобой, не было напрасным, – сказал Фейра. Его веки на несколько секунд распахнулись, словно печные заслонки, и Джа-Джинни отшатнулся, не в силах выдержать огненный взгляд. – Это я, я должен довершить начатое, а не капитан-император. И никто меня не отговорит, хоть ты, хоть сам Великий Шторм. Я буду идти вперед и буду помнить всех, кто остался позади: Умберто, Змееныша… и тебя, трусливый шебаршила.

Загорелое лицо крылана сделалось серым.

– Да, ты прав – мне страшно, – сказал он, выпрямляясь. – Страшно потому, что я… – Человек-птица не договорил, но все его поняли: «Потому, что я умер, а потом воскрес». – Лучше бы ты тоже испугался того, что с нами произошло.

Фейра ничего не сказал в ответ, и Джа-Джинни вернулся в свой угол, устало волоча крылья по полу. Хаген, Амари, Ризель и невидимый Сандер наблюдали за происходящим, не в силах даже пошевелиться – и так продолжалось до тех пор, пока капитан «Невесты ветра» не повернулся к своему помощнику, теперь единственному.