Читать книгу "Почетный пленник - Владимир Привалов"

Скрип-скрип!

Дом на колесах скрипит,

Слышишь?

Скрип-скрип!

Правосудие не за горами!

Только взрослые почему-то появлению Хродвига обычно не радовались. Может, потому, что охранников его черных боялись? Ултер присмотрелся к пятерке воинов рядом с домом на колесах. Бородатые – аж глаз не видно, – в черных бурках, черных шароварах и на черных конях. Сам Хродвиг тоже всегда в черной бурке – и зимой и летом. Другие Хранители нарядные. У одного пояс с вышивкой, у другого ворот рубахи расшит.

Наконец дом на колесах остановился, возница вытащил из-под днища лестницу и открыл дверцу. Я моргнул и увидел, как из-за повозки отец появился. И как я его раньше не увидел? Таким спокойным отец никогда не был. Только вот зачем-то за рукоять меча держится. Я почувствовал, как рядом вздрогнул диду.

Конные приблизились и спешились. Отец чуть кивнул мне, подошел и встал рядом. Седые Хранители встали полукругом напротив. Ровно посередине и прямо напротив нас стоял Хродвиг. Он был такой старый, что постоянно ходил с посохом, с какими обычно ходят пастухи.

– Мы видим только одного твоего сына, дан Рокон. И я спрошу тебя: где сын твой, дан Рокон? – спросил Хродвиг.

Голос у него был на удивление громкий, не старый.

– В Лоне Матери, – так же громко ответил отец.

Все вокруг притихли, а потом поднялся шум. Но Хродвиг пристукнул посохом и крикнул:

– Тихо!

И все замолчали.

– Как это случилось? – опять спросил Хранитель.

И тут вперед вышел танас и начал рассказывать. Диду Гимтар рассказал им, как все было. Только нас с братом по имени он ни разу не назвал. Один упал, другой стоял рядом. А вот про то, как Ули про волю Матери Предков говорил, долго рассказывал.

– Это верно, что он говорит о воле Матери? – спросил Хродвиг и посмотрел на меня. У меня от его взгляда мурашки по коже побежали. Я посмотрел ему прямо в глаза и кивнул.

– Я спрошу тебя еще, дан Рокон. Верно ли, что Остах, прозванный в народе рыбоедом, был в Лоне вместе с твоим сыном? – Хродвиг опять повернулся к отцу.

– Верно, – сказал отец. – Был рядом.

– Мы хотим видеть его.

Откуда-то сзади вышел дядька Остах и встал между нами и Хранителями. И тут мне стало страшно. Я понял, что это и есть тот самый Суд Хранителей, про который нам рассказывал Гимтар.

– Верно ли, что ты пронес в Лоно Матери рыбу, тобой пойманную?

– Верно. Но в том не было умысла и произошло невольно, – ответил дядька.

Он стоял, слегка согнувшись и выставив вперед левую ногу. В такой стойке он учил нас с братом на ножах драться!..

– Где сейчас эта рыба?! – выкрикнул кто-то из Хранителей.

Остах сгорбился и качнул головой:

– Там же. В Лоне.

Вот тут уже крик и гомон поднялся такой, что успокоили всех не сразу.

– Принеси ее.

Остах пожал плечами, повернулся и пошел к Лону. Опять поднялся шум, но он зашел в пещеру и почти сразу же вышел. В руках он нес прут с нанизанными двумя рыбинами. Подошел прямо к Хродвигу и протянул ему. Главный Хранитель не взял рыбу, только наклонился и осмотрел. Сморщил нос и велел Остаху:

– Жди, – и Хранители отправились совещаться к священному источнику.

Отец негромко спросил дядьку Остаха:

– Что с сыном?

Остах, чуть повернув голову, ответил:

– Все так же в беспамятстве. Но дергает руками и ногами, так что не поломался, дан.

А дальше началось самое трудное. Надо было просто стоять и ждать. Вот я увидел, как Хранители подозвали одного из пастухов, а потом он пошел от них к костру.

Наконец Хранители вернулись от священного источника. Старый Хродвиг в полной тишине спросил:

– Что ты намеревался сделать с этой рыбой?

– Съесть! – крикнул Остах.

Толпа загудела.

– Сырой? – усмехнулся Хродвиг.

Дядька не ждал этого вопроса. Он буркнул в ответ:

– Сварить уху. Ну, рыбный суп.

– Вари, – кивнул Хранитель. И показал посохом на ближайшее кострище, где уже развели костер.

Отец с танасом Гимтаром переглянулись. Как и я, они не поняли, что решил Суд.

В полной тишине дядька Остах, насвистывая что-то себе под нос, варил уху. Мы с братом много раз видели, как это делается, поэтому было неинтересно. Но все остальные смотрели не отрываясь. И вот он последний раз посолил и снял котелок с огня.

– Готово! – повернулся он к стоящим чуть поодаль Хранителям.

Старый Хродвиг подошел к дядьке Остаху. В одной руке тот держал котелок, а в другой – деревянную ложку. Хродвиг вытащил из руки Остаха ложку, зачерпнул ухи, подул… И съел. Передал ложку следующему Хранителю, и тот проделал то же самое. И так по очереди, один за другим, все Хранители попробовали ухи.

Когда последний Хранитель отдал ложку дядьке, Хродвиг громко, чтобы все слышали, сказал:

– Воля Матери Предков такова: запрет на рыбу отменен. Мать Предков разрешает дорча есть рыбу. Тем, кто захочет.

А ухи я в тот день так и не поел.

Рокон

– Ты точно все решил? А если тебя узнают? Если встретит кто из прежних дружков?

Остах сидел рядом с Гимтаром на одной скамье. Три чаши вина и нехитрая снедь на столе. Все предпочитали можжевеловое пиво, и именно поэтому дан велел принести вина.

– Большинство моих знакомых уже на том свете. Да и лет сколько прошло… Отпущу бороду, надену эту вонючую бурку…

На этих словах танас вскинулся, а Рокон пристукнул по столу. Спорить и ругаться эти двое могли с утра до вечера, если их не остановить. Обычно эта ругань извилистым путем приводила к простым и внятным решениям. Но сейчас не тот случай да и времени нет…

– Язык я давно выучил, так что буду горцем…

Гимтар язвительно хмыкнул, но ничего не сказал.

– Не могу я парня одного отправить, рекс…

Рокон поморщился. Рексом в горах его звали только Остах и Алиас Фугг, Голос Империи. Который, к слову, уже присылал на прошлой седмице корзину персиков. Персиками накормили свиней, а намек поняли: Империя о договоре не забыла и о минувшем десятилетии наследника помнит. Помнит и ждет. Остах тем временем продолжил:

– Я твоему отцу, рекс, обещал присмотреть за парнями, но разорваться надвое не могу. Потому одного оставлю на вас, а за вторым присмотрю сам. Со мной, если что, ему и сбежать можно, и в местах тайных отсидеться. И тропами ночными через весь Атариан прокрасться. На цыпочках. И старый Хродвиг все-таки недаром меня к изгнанию приговорил. Езжай, мол, милый, с наследником в свою Империю и жри там свою рыбу…