Читать книгу "Москва-Лондон, кот и букет невесты - Елена Дженкинз"

Эмили расправила плечи, вдохнула морозный воздух и быстрым шагом вернулась в сад по бетонной дорожке, стуча каблуками. Ник спорил с Соней. В запале та даже палантин сбросила, чтобы основательнее предъявить бюст третьего размера.

Выше подбородок, мисс Райт!

Эмили остановилась в шаге от парочки, поймав тяжелый взгляд Ника, а потом улыбнулась широко, немного смущенно — но не переборщив со скромностью — и положила ладонь на плечо удивленного мужчины. В его глазах раздражение сменилось любопытством.

«Смотри, как избавляются от нечестной конкуренции», — молчаливо сказала она растерянной художнице быстрым взглядом. Обняв Ника за шею, потянулась к его губам, ощутив едва уловимый терпкий аромат табака. Всего пару мгновений, один вдох… это даже поцелуем трудно назвать, но словно весна наступила вместо осени: запели птицы, зацвели подснежники. Букет, который Эмили все еще держала в руке, едва не выпал из ослабевших пальцев. Прохладные мужские губы дрогнули и приоткрылись, но он не стал продолжать поцелуй, и волной накрыло разочарование.

Зря. Не стоило. Он, наверное, в шоке.

Ник крепко обнял ее за талию и прошептал на ухо:

— Не здесь.

И от этих простых слов кожа покрылась мурашками. Эмили отстранилась, дрожа от собственной смелости и дофамина, и продолжила отрабатывать сценку, умело скрывая волнение:

— Ты так и не ответил, какой коктейль смешать для тебя.

Разъяренная Голди Хоун молчала, не зная, как реагировать, а Ник, не отрывая потемневших глаз от Эмили, резким тоном сказал навязчивой знакомой:

— Мы с тобой договорили, Соня. Советую уехать сейчас.

Он взял Эмили за руку и повел по тропинке в дом; минуя крытую террасу, толкнул вторую дверь в широком коридоре, и они оказались наедине в прачечной комнате. До безобразия светло, и запах сладкого кондиционера для белья, и полупрозрачная занавеска развевается на приоткрытом окне.

— Прости, я слишком многое себе позволила, — растерянно сказала Эмили, ощущая, как жар медленно поднимается от ступней вверх к животу, заставляя рвано выдохнуть.

Он подошел вплотную и забрал у нее букет из одеревеневших от волнения пальцев, чтобы отложить в сторону, на стиральную машину.

— С меня взяли обещание не трогать тебя. Сказали, ты ранимая и я могу сделать еще больнее… Не подумай, что я так легко нарушаю обещания, но оно теряло силу, если ты сама проявишь инициативу.

Эмили закрыла глаза и засмеялась. Глупости какие — ставить условия взрослым людям. Ох уж эти заботливые друзья. Она провела ладонями по мягкой синей шерсти пиджака и призналась, совершенно не чувствуя робости:

— Для меня любые чувства — это праздник. Я так долго ничего не чувствовала, что сейчас готова разрыдаться от счастья.

Он нежно обнял ее за плечи и поцеловал в макушку, словно разделял эмоции и понимал горький смысл каждого слова.

— Тогда позволь мне устроить тебе праздник. А потом я отвезу тебя в аэропорт и не стану преследовать, как помешанный фанат. Обещаю.

Она кивнула, вдыхая приятный аромат туалетной воды. Никакой резкости, специй, только расслабляющая свежесть с нотками цитруса. М-м…

— Ты так вкусно пахнешь.

— Поцелуй меня еще раз, — попросил он, приподнимая ее подбородок и заправляя ей прядь волос за ухо.

Он касался ее так чувственно и осторожно, словно и правда боялся поранить. Эмили привстала на цыпочки и, запустив пальцы в мягкие волосы на его затылке, прихватила зубами нижнюю губу и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, провела по ней языком, в котором отозвался вибрациями ее собственный тихий стон.

На этот раз Ник ответил сразу. Эмили захлестнуло штормом и унесло на глубину, лишая кислорода, и она растворилась в бушующих волнах. Мужские руки сжимали ее талию и затылок, а требовательный рот владел жадно и нежно, возбуждая и без того неспокойную женскую сущность.

— Tvoju mat’, — выдохнул Ник, слегка отстраняясь. — Едва держусь, чтобы не наброситься на тебя. — Он с немым извинением гладил ее по волосам, сжимал ладонями щеки и целовал в лоб, и Эмили льнула к нему, как к последнему на земле источнику тепла.

— Ты очень даже достойно держишься, — поддразнила она его, коснувшись губами гладкого подбородка с тенью щетины.

— У тебя просто платье мудреное, снимать неудобно. Но вообще, не хотелось бы брать тебя в прачечной. Как крестьянку, ей богу.

— М-м, да у нас ролевые игры намечаются, — улыбнулась она и начала медленно расстегивать крошечные пуговки, которые шли длинным рядом от горловины до пояса.

— Spokojno, muzhik, ty ne zhivotnoe, — пробормотал Ник и начал застегивать лиф обратно. — Подожди, милая, позволь мне сначала поухаживать за тобой.

Эмили не успела ничего ответить. Дверь открылась, и в комнату ввалились целующиеся жених с невестой. А дальше случилась немая сцена, и первым опомнился царь, как и положено по статусу.

— Эмили вылила вино себе на платье, мы пришли его просушить.

— У нас та же проблема, — ехидно ответил Стас. — А вы сушкой умеете пользоваться, босс? Я как-то не очень.

Невеста, Саша, прыснула от смеха, уткнувшись носом в грудь мужу, и Стас закрыл избранницу лацканами своего расстегнутого пиджака, пряча от окружающих.

— А-а… а мы уже закончили, — нашелся Царь и указал Эмили на выход, мол, побежали отсюда, пока новых вопросов не возникло.

— Босс, так а сушка вроде выключенная! — донеслось им в спину, но Ник уже захлопнул дверь.

— Давай договоримся. После приема, когда домашние улягутся, приходи в летний домик в саду. Раз уж мы ведем себя, как подростки, то давай быть верными избранной стратегии до конца. Главное не привлекать внимания, а то еще слухи поползут.

У Ника волосы торчали вихрами, галстук ослаблен, следы бледной помады на губах…

Эмили сделала серьезное лицо и сказала, нахмурив брови:

— Не волнуйся, никто не заметит. Тогда до вечера?

— Да, — он не выпускал ее руку, переплетая пальцы.

— Я подготовила сюрприз для молодых. Надеюсь, тебе тоже понравится.

— Мне в тебе все нравится, — неожиданно произнес он, изучая ее лицо пристальным взглядом, и поцеловал ее руку: — До скорого, мисс Райт.

Глава 4. Танец огня

Эмили, одетая в платье с черным лифом и широкой красной юбкой до пола, собиралась станцевать фламенко. Рауль, ее давний друг, который жил и работал в Москве у знаменитой танцовщицы-испанки, приехал к вечеру, когда гости уже вальяжно сидели в доме, ибо устали.

Рауль обладал божественным голосом, и надрывная страсть старинной песни солеа под аккомпанемент гитары заставляла физически страдать от стремления выплеснуть в танце душевные силы.

В большой гостиной собралось человек двадцать — все те, кто еще не уехал. Горел камин, бросая теплые отблески на бокалы с вином на столе. Центр комнаты был свободен, и Эмили встала на деревянном полу, по которому так звучно застучат каблуки черных туфель. Сердце, как всегда перед танцем, трепыхалось в предвкушении мучительно приятного полета в собственные эмоции.