Читать книгу "Государство Сократа - Андрей Сандаковский"

Из оцепенения его вывел телефонный звонок. Андрей достал из сумки свой старенький мобильник – входящий номер был неизвестным.

– Алло! Андрей, это я, Николай Сергеевич! Как там наши дела? – Голос говорившего показался Андрею похожим на голос Доброхотова.

– Николай Сергеевич? Это вы?

– Да, я тут с другого телефона звоню, мой разрядился. У нас же суд сегодня, правильно?

Слышны были какие-то посторонние звуки на том конце линии, так что Андрею приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова и смысл сказанного. Вероятно, Доброхотов вел разговор на улице.

– Да, сегодня. Я как раз вам пытался дозвониться, есть новая информация. У меня была встреча с представителями Ноздрева, они говорят, что вы с истцом вроде договорились об условиях мирового соглашения и сегодня можно будет его подписать в суде.

– Все верно, договорились миром дело закончить. Можешь подписывать, все нормально.

– А условия? На каких условиях договорились дело закончить миром? – решил уточнить Андрей.

– Андрей, плохо тебя слышу, здесь связь ужасная, не ловит почти, давай попозже созвонимся. – И дальше в трубке зашипело, зашуршало, вызов был закончен.

Андрей тут же перенабрал новый номер Доброхотова, но в трубке было привычное: «Абонент временно недоступен».

– Вот так всегда, на самом важном связь обрывается! – в сердцах воскликнул Андрей.

Радовало уже то, что какой-то контакт установить удалось, клиент осведомлен о мировом соглашении.

Андрей оглянулся на разгромленный офис и подумал, что надо бы вызвать полицию. Посмотрел на часы – до процесса Доброхотова оставалось тридцать минут. «Ничего страшного, вызову после судебного заседания. Хорошо хоть, бумаги Доброхотова не пострадали», – рассудил Андрей…

Войдя в суд, Андрей сразу же направился к кабинету председателя суда Смирнову Олегу Петровичу. Такие крупные дела в Нижнебобруйском суде рассматривались не часто, поэтому председатель решил сам вести это дело.

Подходя к кабинету председателя, Андрей увидел, как из него выходит упитанный джентльмен в дорогом, но сильно помятом костюме, в несвежей рубашке и плохо завязанном галстуке. «Это наверняка юрист Ноздрева, тяжело же ему далась поездка из Москвы до Нижнего Бобруйска, видать, только сегодня утром приехал», – заметил Андрей. Джентльмену на вид было лет сорок пять. Маслянистые немытые волосы джентльмена были наспех зачесаны набок. Возрастные залысины сильно оголяли крутой лоб, который немного выдавался вперед. Нос картошкой, глаза почти круглые и навыкате, как у пекинеса. Его брюки были сильно заужены, почти обтягивали худые ноги. Андрей не любил брюки такого фасона и называл их «лосинами».

– Андрей Александрович, если не ошибаюсь? – растянулся в сладкой улыбке джентльмен тоненьким голоском.

– Он самый. С кем имею честь?

– Олоф Николаевич Михельсон, адвокат господина Ноздрева, – также сладко улыбаясь, представился джентльмен, протягивая Андрею руку. Изо рта Михельсона неприятно пахнуло – видимо, он не успел почистить зубы с дороги.

Андрей пожал его потную хилую руку с мертвенно-бледными пальцами.

Следом за джентльменом из кабинета вышла секретарь судьи:

– Прошу пройти в зал заседаний. Приготовьте документы, удостоверяющие вашу личность и ваши полномочия. Судья скоро подойдет.

«Ого-го! – подумал Андрей. – Даже зал задействовали». Отдельный зал судебных заседаний был единственным в своем роде в Нижнебобруйском суде. Все дела обычно рассматривались в кабинете у судей. Зал же использовали в самых редких случаях. Например, когда было очень много участников процесса и стандартный кабинет судьи не мог всех вместить. Или когда дело рассматривалось с участием представителей СМИ. В зале даже было новое оборудование для видео-конференц-связи, которое, однако, еще ни разу не было задействовано.

В зале заседаний Андрей хотел сесть за столик напротив Михельсона, но тот остановил его:

– Зачем эти формальности? Присаживайтесь пока рядышком со мной – не бойтесь, я не укушу. Мы же не враги, мы – друзья! – расточал любезности Олоф Николаевич.

Андрей неуверенно уселся рядом с оппонентом.

– Возьмите, почитайте наш документик, там все уже согласовано. Сегодняшнее заседание – чистая формальность, с которой я хотел бы поскорее закончить. И да, со мной то, что причитается лично вам. – Михельсон выразительно взглянул на Андрея, потом запустил руку в свой кейс и наполовину вынул из него три банковские пачки долларов, чтобы Андрей смог их лицезреть, после чего спрятал деньги обратно. – Да, да, лично вам. Мы все помним.

Андрей был натянут как струна. Скованными движениями он взял протянутое ему мировое соглашение, страстно желая, чтобы там было написано то, что хотел бы в нем видеть. Чтобы подписать его с чистым сердцем, получить обещанные баксы и расслабиться. Чтобы все было, как в сказке.

Мельком пробежавшись по тексту мирового, Андрей сразу понял, что это по сути никакое не мировое соглашение со взаимными уступками сторон, а настоящее практически полное признание всех исковых требований Ноздрева.

А Михельсон тем временем продолжал напевать свою сладкую песенку:

– Хорошее соглашение, все только к вашей выгоде. Мало того что мы добровольно, от чистого сердца и исключительно из глубокого уважения к Николаю Сергеевичу отказываемся от части своих исковых требований, но еще и прощаем вам всю сумму государственной пошлины, которую нам пришлось уплатить при обращении с настоящим иском. А это ни много ни мало – шестьдесят тысяч рублей!

Да, действительно, сумма госпошлины была немаленькая. Ноздрев уплатил максимально возможный размер госпошлины, который мог быть уплачен при обращении в суд общей юрисдикции. Но эта сумма все равно не шла ни в какое сравнение с ценой иска – порядка ста миллионов рублей.

– Кроме того, мы отказываемся от возмещения расходов на оплату услуг представителя, – уговаривал Олоф, – а мои услуги о-очень дорого стоят. Вам, наверное, известно, что ставки московских адвокатов рассчитываются по часам. Поэтому все мое время, пока я в дороге, пока сижу тут с вами, – все это время учитывается и включается моему клиенту в счет. Получаются очень большие суммы, очень большие!

Тут вошла секретарь судебного заседания, взяла у представителей истца и ответчика паспорта и доверенности, а следом появился сам судья. Андрей и Олоф почтительно встали с мест.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, не надо этих формальностей! – весело сказал Олег Петрович. – Я смотрю, вы уже успели подружиться, вам там за одним столиком не тесновато?

Председатель суда был явно в хорошем расположении духа. Андрей немного сконфузился – он уже и забыл, что сидит за столом Михельсона.

– Нет, нет! – поспешил заверить судью Михельсон. – Мы тут с Андреем Александровичем обсуждаем условия мирового соглашения, уже почти закончили.