Читать книгу "Дикий Восток - Александр Афанасьев"

— Господин хорунжий, а почему железную дорогу тут не построят? Ведь проще же было бы, построил — и все. Не надо колонны гонять. И муртазаки поприсмирели бы…

— А вот я сейчас тебя по спине нагайкой вытяну, тогда и узнаешь, почему… — мрачно побежал хорунжий — за пулеметом следи и …

Что еще вменялось в обязанности казаку Бабицкому, мир не узнал, потому что в этот момент бронеавтомобиль, в котором они ехали, тряхнуло, да так, что Слепцов приложился о борт и хватанул ртом самую пыль, щедро поднимаемую колесами, а Бабицкий ударился об турель счетверенки «Максима» — основного огневого средства казаков при проводке колонн.

Прокашлявшись, едва не выхаркав с пылью легкие — во рту была такая сушь, что даже плюнуть было нечем, Слепцов полез вниз, в тесную, исходящую вибрацией и ревом двигателя бронированную коробку, к шуршащей помехами рации.

— Я Дон-восемь, вызываю Рубеж-сорок два, прием!

В Адене — а они уже были почти что в городе, между Аденом и городом-спутником Шейх Усман было всего то пара километров — связь была прекрасной, тем более то на такой мощной рации. Это когда идешь по маршруту — горы так экранируют, что большую часть маршрута идешь глухим и слепым и случись чего — отбиваться придется, рассчитывая только на самого себя.

— Рубеж сорок два, принимаю хорошо.

— Рубеж-сорок два я Дон-восемь, прошу результаты авиаразведки по трассе до Катаба и далее на Сану

— Дон-восемь, птица прошла, результат нулевой, как понял?

— Рубеж сорок два, тебя понял.

— Дон-восемь, сообщи свое местоположение

— Рубеж сорок два, нахожусь на подходе к Аль-Мансур, боеконтакта не имею.

— Дон восемь — принял, конец связи…

То, что птица прошла и результат нулевой — это еще ничего не значило. Разведка была здесь не армейская — на разведку летали старенькие С-5 и разведка велась чисто визуальной методой по принципу: видишь кого то? — нет. И я нет. Пока даже до Катабы пройдешь — десять раз все поменяется.

Аккуратно повесив гарнитуру рации на свое место, хорунжий подключился к ТПУ

— Дон-восемь, снизить скорость, мы в городе…

Шум от двигателя стоял такой, что без ТПУ никто ничего бы не понял…

Волею судьбы, казакам пришлось осваивать новые для себя профессии — казачьей лавой здесь не решалась ни одна проблема. Да и какая к чертям казачья лава — автоматами и пулеметами посекут и все. Вон, кони только у разведчиков и дальних патрулей остались. Прошло время кавалерии, прошло, теперь сидишь, да солярным выхлопом дышишь. И время честной войны тоже прошло — теперь фугас норовят подложить на дороге, да нож в спину воткнуть, если из расположения по делам отошел. Старики было-к рассказывали, как на Кавказе службу ломали — все мальцами тогда еще были, слухали. А тут ведь похлеще Кавказа будет…

Их было немного — всего тридцать человек. Тридцать человек на шести машинах, из которых две были блиндированные, с блиндированным, фабричной выделки корпусом, из армейских арсеналов, и еще четыре — обычные грузовики, приспособленные для такого нелегкого и опасного дела, как проводка конвоев.

Блиндированные машины были армейские, кузов Екатеринодарского танкового на лицензионном чешском шасси Татра-92, выпускаемом по лицензии в Москве. Бронированные листы кузова, на которые казаки наварили еще по одному листу — чтобы с гарантией выдерживали пулеметный обстрел, а заодно и чтобы нарастить борта для езды стоя. Мешки с песком под ногами — для защиты в случае подрыва на фугасе. Невелика защита, но хоть что-то. Вместо одного крупнокалиберного пулемета или противотанкового ружья, как на армейской версии казаки обычно ставили списанную из армии счетверенную установку пулеметов Максим, предназначенную для ведения огня по низколетящим самолетам. В армии такие установки считались давно устаревшими — огонь Максимов мог сбить только совсем уж устаревшие и тихоходные самолеты, армия давно перешла на лицензионные швейцарские многоствольные Эрликоны[8] и длинноствольные пушки калибра до ста семи миллиметров — против бомбардировочной авиации. Испытывались первые зенитные ракеты, управляемые по радио. Ну а счетверенки доставались казакам — среди казаков было много тех, кто ломал действительную службу еще в двадцатые, для них Максим был роднее родного. Ну а мощь огня счетверенки была страшной — шквал огня позволял даже особо не целиться.

Таких машин в караване была всего одна — командирская, как раз на ней и стоял одним из пулеметчиков Бабицкий. Так, помимо основного вооружения, на эту машину по обеим бортам поставили еще по пулеметной турели — чтобы не тратить ресурс Максима по мелким и не слишком опасным целям. Как раз вот на таком пулемете и стоял Бабицкий.

Замыкала колонну машина с еще более мощной установкой, на сей раз североамериканского производства. Казакам дозволено было закупать за свой счет (не на действительной службе) любое вооружение, в том числе и под нештатный боеприпас — и они этим пользовались. Машину притащили через пролив из Итальянского Сомали, а как она туда попала — ведал лишь один Аллах. Первоначально это был полугусеничный БТР, не на ходу и без двигателя. Потому и продавался так дешево. Но казаки кузов отодвинули в сторону — к нему должны были прислать двигатель с АМО, вот тогда и можно будет ходовой заниматься. Самая ценность была в огневой установке — тридцатисемимиллиметровая длинноствольная зенитная пушка М37А1 с заряжанием обоймами и по обе стороны от нее — два стандартных пулемета Браунинг М2 калибра 12,7. Вот эту вот зенитную установку привели в божеский вид — итальянские сомалийцы ее запороли и не смогли починить, и переставили на шасси стандартного БА-40, трехосного, по размерам почти идентичного «американцу». Встала как родная и теперь казаки могли бороться с противником, даже если он засел за каменными глыбами, которые не брал ДШК. Раньше приходилось использовать миномет, а навести его в горячке боя — не так то просто как кажется.

Остальная техника представляла собой обычные грузовики, переделанные казаками под свои нужды. Все трехосные, марки ЯГ армейские — потому что ремонтировать легче. В оригинале — лучшая североамериканская машина подобного класса, Студебеккер. В России вообще много производилось по лицензии — но это был уже шаг вперед, раньше просто закупали. Каждый грузовик приходил из армии списанным, но казаки доводили его до ума. Борта наращивались и защищались броней — хотя бы от легкой винтовочной пули. Ставились дополнительные топливные баки — потому что на Восточных территориях заправиться можно не всегда и не везде. Баки тоже защищали бронелистами и ставили с обеих сторон — чтобы нельзя было повредить их разом при обстреле. Под сидения в кабине и в кузов под ноги клали не мелки с песком — а выделанные по специальному заказу баки с водой, разделенные на множество секций. Мало того что вода не хуже песка защищает при подрыве — при надобности ее можно выпить. В пустыне оказаться без воды — смерть и не раз такие вот водные запасы выручали казаков и водителей колонн, с которыми они шли. Из вооружения обычно ставили один крупнокалиберный пулемет и два-три обычных, ротных, иногда еще один пулемет ставили на поворотном вертлюге в кабине, у двери пассажирского места — чтобы пассажир так же мог вести огонь. Пулеметы были в основном либо армейские ДШК — тут скупиться было нельзя, покупали самые новые, хоть и дорогие, либо итальянские Бреда, но их ставили только в крайнем случае, когда ничего другого не было, либо британские BSA, либо североамериканские Браунинги. Вот Браунинги казаки уважали больше всего — ничем не хуже ДШК, а в чем-то даже и лучше. Проблема была только со снабжением патронами: на складах их не было, но на шуке[9] можно было купить в любом количестве и хоть в навес. На шуке можно было купить все.