Читать книгу "Книжный магазинчик Мэделин - Мэри Энн Марлоу"

Эти слова я повторяла себе, чтобы поддерживать фальшивый образ, вывеску. Глубоко внутри моя вера балансировала на самом краю.

К счастью, вновь звякнул колокольчик, и Шона Брукс, владелица высококлассного бутика через два дома отсюда, распахнула дверь. Следом за ней вошла недавно овдовевшая Мидж Лонг.

Я пересчитала собравшихся.

– Где Летиция? – Тренер по карате, она же учитель танцев, обычно была пунктуальна.

Когда дверь опять открылась, я с разочарованием увидела, что это всего лишь Макс, явившийся на встречу клуба ради профессионального продвижения.

Я собиралась громко объявить о начале дискуссии, когда Макс подошел к посетителям с тарелкой мини-кексов.

Проследив за моим взглядом, Мидж воскликнула:

– О, Макс, это все нам? Прямо произведение искусства!

Более-менее налаженный порядок нарушила радость по поводу десятка крошечных кексов. Детский сад!

– Не забывайте, – сказал Макс, – на следующей неделе будут слоеные кексы с клубникой. Обязательно попросите Мэдди заказать побольше.

Ясно, что он замышляет. Хочет внушить им мысль о том, что мой книжный ведет прямо на его кухню.

Я не завидовала растущему бизнесу Макса, ведь, по правде, приглашая сюда посетителей, он помогал и мне. Однако это была очередная уловка для получения доступа к магазину и более успешной торговли.

Я громко хлопнула в ладоши, стараясь обнаружить в себе гордость Элизабет Беннет и целеустремленность Джо Марч.

– Ну, начнем? Поболтать можно будет и после обсуждения.

Наша пестрая группа собралась в круг на разных стульях. Пока все толкались, я заняла место между Мидж и Шоной.

– Надеюсь, каждый прочитал «Гордость и предубеждение», – кивнули почти все, Мидж – с некоторым сомнением, но я не стала к ней цепляться. Она приходила сюда в основном ради компании. Наверняка видела какую-нибудь из экранизаций романа. – Если вы не против, для начала обсудим название, – продолжила я. – Что для вас значат гордость и предубеждение?

Чарли по-профессорски поднял руку и принялся разъяснять длинную теорию о противостоянии личного желания давлению со стороны общества. Он наслаждался ролью литературного эксперта, поэтому я позволила ему затянуть монолог на несколько минут и уже собиралась вернуть беседу в первоначальное русло, но тут Шона меня перебила:

– Давайте к самому интересному. Насколько сильно притяжение между Лиззи и Дарси?

Она будто вонзила мне нож в сердце, напомнив о словах Серебристого Лиса: «Между моими кухонными приборами и то проскакивает больше искр».

Эта отвратительная рецензия стала мне буквально поперек горла. Словно все время трогаешь языком болячку на губе и никак не можешь остановиться.

Я перекинула свою длинную косу через плечо вперед и начала беспокойно накручивать волосы на палец. Неужели я просто бездарный писака?

Примерно пополам мы разделились на тех, кто верил в описанные Остин томление и страсть, и тех, кому отношения героев казались поверхностными и неубедительными. Настроение немного улучшилось, ведь даже по поводу Джейн Остин высказываются очень разные мнения. Надеюсь, мой следующий рецензент не будет таким безжалостным и напишет отзыв получше.

Максу досталось последнее слово.

– Не будь она настолько гордой, он сумел бы помочь ей намного раньше.

Наверное, Макс остался на обсуждение специально для того, чтобы поучить меня жизни. Он даже не ответил на заданный вопрос.

Не показывая вида, я перешла на другую тему. Тут открылась дверь, все повернули головы на звук, а Шона даже встала. Я оглянулась, чтобы понять причину суматохи, и увидела Дилана Блэка, известного среди друзей детства по имени Дилан Рамирез. Он стоял посреди моего книжного магазина и прожигал меня взглядом серо-голубых глаз.

Глава 3

Дилана окружили со всех сторон, засыпая вопросами:

– Когда ты приехал?

– Надолго?

– Значит, слухи верны?

Он то отвечал, то уклонялся с очарованием и постановочной улыбкой.

– Сегодня. На месяц. Какие слухи? – Дилан искоса посматривал на меня, продвигаясь в глубь магазина, прямо как рок-звезда среди папарацци. Что, собственно, недалеко от истины.

Волосы цвета воронова крыла, длинные темные ресницы, обрамляющие выразительные глаза… Неудивительно, что студия звукозаписи решила продвигать его как бывшего участника латиноамериканской мальчиковой группы. С годами он стал еще привлекательнее, а фотографы умело делали снимки, вызывающие эротические фантазии.

Несмотря на поднятую вокруг него шумиху, для меня он был просто Диланом. Когда-то мы даже встречались, но с момента нашего последнего поцелуя утекло много воды под сожженными мостами. Все изменилось с тех пор, как он сел на автобус до Нью-Йорка с гитарой через плечо и сказал, что никогда не вернется в крошечный мирок Ориона.

И все же Дилан приехал обратно – и не в первый раз, хотя я не видела его с Рождества.

Он почесал подбородок и улыбнулся.

– Привет, Мэдди. – Голос прозвучал хрипловато, как после подорвавшей силы болезни. Прямо наждачная бумага. Дилан уселся на стул. – Извини, что прервал собрание клуба.

– Ничего страшного. Мы обсуждаем «Гордость и предубеждение». Помнишь, о чем там? – Мы проходили роман на углубленном курсе мировой литературы. Я не хотела казаться строгой училкой, но как еще отреагировать на его внезапное появление? Когда Дилан в последний раз приезжал домой, я была занята подготовкой к свадьбе, а он, как всегда, своей музыкой. Так зачем он явился – чтобы увидеться со мной или поболтать с остальными?

– С удовольствием поприсутствую, – ответил Дилан. – Не обращайте на меня внимания.

Силовое поле ослабло, все постепенно расселись, а я трясущейся рукой взяла свои заметки.

– Мы как раз говорили о любовном напряжении между главными героями. – Атмосфера изменилась, стала заряженной. Я с деловым видом зачитала вопрос из моих записей. – Примечательно, что Лиззи все сильнее влюбляется в Дарси, несмотря на отсутствие прямого контакта между ними в течение почти всей книги. Реалистично ли это? Что на самом деле лежит в основе ее чувств?

– Его ежегодный доход в десять тысяч фунтов, – выпалила Шона голосом безрассудной матери из экранизаций романа, и все захохотали.

– Забавно, – сказал Макс, не смеясь. – А по-моему, дело в том, что Лиззи наконец-то нашла себе равного по уму и сообразительности, и это вскружило ей голову.

Он дразнил меня, напоминая о соперничестве за лучший средний балл в старших классах, и заодно подкалывал Дилана, как бы говоря, что в моих с ним отношениях ум и сообразительность явно не сыграли никакой роли. Оскорбительное предположение, к тому же неверное! Макс даже не попытался узнать Дилана поближе и принимал его молчаливость за пустоту.