Читать книгу "Пламя соблазна [= Побег; Фонтан желаний ] - Джуд Деверо"

Когда он опустился на нее, первой мыслью Риган было, что для такого крупного мужчины он невероятно легок. В следующую секунду она ощутила боль, ее глаза широко раскрылись, а тело больше не ощущало радости, и она стала изо всех сил отталкивать его.

Но Тревис уже не мог ее слышать. Страсть к этому пылкому и сгорающему от желания дару небес кипела и нарастала в нем, и он не обрати внимания на ее протесты.

Одурманенный выпитым, он понял, что происходит, когда коснулся тонкой перегородки. Где-то в глубине сознания разум твердил ему, что он совершает ошибку, но он уже не мог остановиться. Он быстро овладел ею, хотя весь его первоначальный пыл прошел.

Закончив, он остался лежать на ней, чувствуя, что ее крохотное стройное тело сотрясается от рыданий. Горячие слезы Риган оросили шею Тревиса и смешались с его потом.

Скатившись с девушки, он не решился взглянуть на нее. Сквозь окно стали пробиваться первые лучи солнца. Тревис никогда в жизни не ощущал себя столь трезвым. Надев брюки и сапоги, потом рубашку, которую даже не стал застегивать, он повернулся к ней. Из-под одеяла виднелась только ее макушка.

Как можно осторожнее он опустился на кровать рядом с девушкой.

— Кто ты такая? — тихо спросил он. В ответ она только покачала головой и громко всхлипнула. Глубоко вздохнув, он посадил Риган, придерживая простыню на ее обнаженной груди.

— Не трогайте меня! — горестно прошептала она. — Вы сделали мне больно! Моргнув, Тревис нахмурился.

— Я знаю, и мне очень жаль, но… — Он заговорил громче. — Проклятье! Откуда я мог знать, что вы девушка? Я-то думал, что вы…

Он замолчал, видя, как невинен ее взгляд. Ну как могло ему прийти в голову, что она потаскуха? Возможно, все дело в грязи или плохом освещении комнаты, а скорее всего, в выпитом виски. Но теперь он понимал, что ему следовало бы раньше догадаться, кто она. Даже сидя обнаженной на его кровати, со спутанными волосами, она излучала достоинство и аристократизм, которые в трудных обстоятельствах могли сохранять только англичане, принадлежавшие к высшему обществу. До него стало доходить, что он натворил, затащив в свою постель невинную дочь какого-нибудь лорда, он начал понимать, насколько серьезен его поступок.

— Вряд ли я имею право просить прощения за то, что произошло, — начал он. — Но, может быть, Я могу объясниться с вашим отцом. Может быть, он… — «Поймет?» — добавил Тревис про себя.

— Мой отец умер, — ответила Риган.

— Тогда я отведу вас к вашему опекуну.

— Нет! — вскрикнула Риган. Разве она может вернуться к дяде с этим высоким американцем, который станет рассказывать, что они сделали? — Если вы достанете мне какую-нибудь одежду, я уйду отсюда. Вам совсем не обязательно меня куда-то отводить.

Тревис на секунду задумался.

— А почему вы среди ночи метались по докам? Если я не ошибаюсь, ребенок вроде вас… — Он улыбнулся, глядя на нее. — Прошу прощения, молодая леди вроде вас, наверное, раньше вообще не видела доков.

Риган гордо вскинула подбородок.

— Вас не касается, что я видела или не видела. Все, что мне нужно от вас — это платье, что-нибудь простое, если вам это по карману, и я сразу же уйду.

Тревис опять улыбнулся:

— Наверное, я могу набрать денег на платье. Но я вас не выпущу на улицу, к этому стаду животных. Вы же помните, что с вами приключилось прошлой ночью?

Ее глаза сузились.

— Что может быть хуже того, что случилось этой ночью? — Она спрятала лицо в ладони. — Кому я теперь нужна? Вы меня погубили.

Тревис отвел ее руки от лица.

— Девочка, да любой человек с радостью вас возьмет. Вы на редкость привлекательная штучка… — Он оборвал себя.

Риган не сразу поняла, что он имел в виду, но вдруг сообразила:

— Ах вы, подлый колонист! Вы действительно дикари, так вас все называют. Вы ловите женщин на улице и затаскиваете их в свою комнату, а потом .. — Она запнулась. — ., поступаете с ними ужасно.

— Подождите-ка! Если я правильно помню, этой ночью вы выбежали из темноты и натолкнулись на меня, и когда я хотел помочь вам подняться, вы прямо бросились в мои объятья. Леди так себя не ведут. И уж коль скоро мы говорим о прошедшей ночи, вы же не думали, что я совершил что-то ужасное, когда ласкали мои волосы и ножками гладили мои ноги.

Придя в ужас от этих слов, Риган только раскрыла рот и молча моргала.

— Послушайте, мне очень жаль. Я не хотел вас обидеть, но давайте расставим все по своим местам. Если бы я знал, что вы — девушка, а не уличная девка, я бы вас пальцем не тронул. Но теперь ничего изменить нельзя. Я виноват, и теперь несу за вас ответственность.

— Я… Нет, вы не несете за меня никакой ответственности. Уверяю вас, я сама способна о себе позаботиться.

— Как прошлой ночью? — спросил он, приподнимая бровь. — Счастье, что вы попали на меня, а то с вами могло приключиться неизвестно что.

Риган настолько растерялась, что на какое-то время утратила дар речи.

— Неужели ваша наглость или бесчувственность не имеют пределов? — взорвалась она. — Во встрече с вами для меня не было ничего хорошего, и теперь я понимаю, что на улице мне было бы гораздо лучше, чем здесь, запертой с безумным и мерзким похитителем женщин — таким, как вы, сэр!

В уголках глаз Тревиса появились морщинки, и его рот растянулся в широкой улыбке. Запустив пальцы в свои темные волосы, он издал короткий смешок:

— Так, так! Кажется, проклятье исходило из уст английской леди. — Его взгляд упал на ее обнаженные плечи, и он вновь улыбнулся. — А знаете, пожалуй, вы мне даже нравитесь.

— Но вы меня не интересуете! — ответила Риган, придя в отчаяние от его тупости и бесчувственности.

— Разрешите представиться. Меня зовут Тревис Стэнфорд, я из Виргинии. Очень рад с вами познакомиться. — Он протянул ей руку.

Скрестив руки на груди, Риган отвела глаза. Возможно, если она будет его игнорировать и станет вести себя с ним грубо, он отпустит ее.

— Ну ладно, — заявил Тревис, вставая. — Пусть будет по-вашему. Но давайте твердо договоримся об одном. В доки Ливерпуля я вас одну не отпущу. Либо вы мне скажете, где живете и кто вас опекает, либо же я запру вас в этой комнате.

— Вы этого не сделаете! Вы не имеете права! Его лицо стало серьезным, и он с высоты своего роста посмотрел на Риган.

— Я это право обрел прошлой ночью. Мы, американцы, серьезно относимся к своим обязанностям, и прошлой ночью я взял на себя обязательства по отношению к вам — по крайней мере, до тех пор, пока не узнаю, кто ваш опекун.

Одеваясь перед зеркалом, он исподволь наблюдал за ней, пытаясь понять, почему же она не говорит, кто она такая. Надев куртку, он наклонился к ней и негромко произнес:

— Я пытаюсь делать то, что считаю правильным для вас.