Читать книгу "Отличное… где, с кем и как - Лена Ленина"

Ну, и самое веселое началось потом. Главное, было не забывать вовремя веселиться. Оказалось, что выделительная функция грудного ребенка срабатывает в среднем 25 раз за сутки. А памперсы в Сибири были достоянием лишь богачей. Точнее, их отпрысков. Вот и приходилось стирать каждый день по 25 ползунков, 25 пеленок и 25 подгузников, не считая нескольких распашонок. Этому веселому занятию предавался и мой молодой муж в промежутках от основной деятельности. А работал он тогда уже крупным боссом в фирме по импорту продуктов питания. Кстати, помню, как при первом появлении «сникерсов» в моей жизни я съела их сразу десять штук, что было своеобразным рекордом и одновременно надругательством над привитыми маменькой и Полем Брэггом с Гербертом Шелтоном основами правильного питания.

Глава восьмая Побег

О том, почему опасно не гладить белье, о том, как пытали фашисты, и об особенностях путешествий с младенцами

Первый семейный кризис случился у нас, когда ребенку исполнился один месяц. Это сейчас некоторые отмечают свои дни рождения лишь по круглым десятилетним датам. А в первые дни жизни ребенка каждый день — эпоха, а месяц — настоящий юбилей. В этот день я решила сбежать с ребенком. Началось все накануне. Поздно пришедший с работы молодой муж заметил гору невыглаженного белья и только что заснувших мать и ребенка, которые, в веренице плачей и кормлений первых дней, потеряли счет времени. Уж не знаю, что на него нашло, может быть, он просто был голоден, но он сдернул с меня одеяло и громко потребовал погладить белье. Я и в лучшието времена, наученная мамой лучшей подруги, многодетным научным сотрудником, белье складывать в стопки с грузом сверху, чтобы само разглаживалось, не утруждала себя ненужной деятельностью. А уж теперь, при чуть ли не ежечасном кормлении младенца, и вообще валилась с ног от усталости и недосыпа. Поэтому я лишь пробормотала: «Завтра сделаю…» — и снова провалилась в забытье. Но ненадолго, потому что деспот включил свет и снова сорвал одеяло, требуя беспрекословного подчинения. У его мамы, видите ли, белье всегда было выглаженным, поэтому он, видимо, хотел такого же счастливого детства для своего сына. Его пальцы нервно сжались в кулак. Очевидно, чтото в этой операции у него не получалось, так как он несколько раз повторил ее. Я окончательно проснулась и сначала рассердилась. Я бы немного разрядилась, высказав вслух несколько замечаний, которых могла бы поднабраться в солдатских казармах, доведись мне там побывать. Вместо этого не к месту вспомнила, что пытка сном у фашистов была самым изощренным развлечением. Мне стало последовательно жалко сначала ребенка, которого разбушевавшийся домостроевец мог разбудить, а потом и себя саму. Все это было так не похоже на счастье. Прибежала на шум разбуженная свекровь, демонстрируя признаки солидарности со своим чадом. Я поймала себя на мысли о том, что охотно опрокинула бы ее на пол и станцевала на ней какуюнибудь самбу. В этот момент, видимо от перепроизводства жидкости в кормящем организме, слезы изо всех сил брызнули у меня из глаз, не рискуя размазать косметику — ее не было на лице молодой переутомившейся мамы уже несколько недель. И я бросилась в ванную комнату, ставшую мне единственным убежищем на время семейных скандалов, и разревелась.

На следующее утро, дождавшись, когда монстры уйдут на охоту, я позвонила своему папе и попросила его встретить меня на вокзале нашего родного города через несколько часов. В этом месте следует объяснить, что путешествие по сибирским городам в шубе и с месячным ребенком на руках — непростая задача. Даже если не брать ни одной личной вещи кормящей матери, то баул с неодноразовыми ползунками, пеленками, распашонками и подгузниками, из расчета расхода по одной штуке каждого в час, получается внушительным. В одной руке младенец в конверте, в другой — огромный баул с детским багажом, билет можно было держать удобно лишь зажатым в зубах. Но судя по моему измотанному виду, можно было подумать, что я начисто забыла значение слово «удобно». Про автобусы и поезда и про царивший там уровень гигиены, не стыкующийся со стерильностью младенцев, я вам рассказывать не буду, сами все знаете.

Мудрый папенька вопросов не задавал, а лишь изо всех сил демонстрировал солидарность.

Муж заявился на следующий же день и, сменив тактику, уговаривал до тех пор, пока я, неопытная, не согласилась. Накормленная до колик обещаниями, я вернулась к свекрови. Ничего не понимающий сыночек поехал тоже.

А через месяц я повторила попытку к побегу.

Глава девятая Очарование разочарований

О том, как вызвать в мужчине состояние аффекта, о разбрасывании бриллиантовыми кольцами и о том, как потушить семейный очаг

Эта история научила меня трепетно и бережно относиться к людям в день их рождения. Так как теперь я знаю, что в этот день большинство из нас особенно чувствительны к вниманию и любви окружающих. Но тогда я этого не знала и поэтому в День рождения мужа легкомысленно приняла предложение моей взмолившейся подруги сопровождать ее на обед с Мужчиной Ее Мечты. Дело в том, что Мужчина Мечты был с другом, и для того чтобы Мечта превратилась в реальность, подруге еще предстояло потрудиться, а идти одной на обед с двумя мужчинами ей не позволяло воспитание. Вот она и уговорила меня, угрожая тем, что изза меня ее личная жизнь рискует разбиться как волна о скалу моего невеликодушия и несолидарности, и пристыдив тем, что я, в отличие от других хороших девушек, уже вышла замуж и что стоило бы теперь подумать о других.

Пришлось пойти. Мужчина Ее Мечты выглядел безукоризненным, если не считать пробора, который явно сбился с пути и заблудился. Спутника его я совсем не помню, зато помню, как медленно двигались стрелки на часах. Наконец, выполнив подружечий долг, я вернулась домой. Именинник был настолько мрачен, что я поняла, что самое подходящее название для его вывески — «надвигающаяся гроза». Да еще и некоторое количество выпитого им спиртного и еще какието, модные в молодежной среде и ночных клубах, таблетки, вызывающие неадекватное состояние, сделали свое дело. Не обращая внимания на собравшихся его друзей, он грубо спросил, где я была. Не желая разворачивать семейных сцен на глазах у посторонних, я развернулась и прошла в соседнюю комнату. Он влетел за мной. Я попыталась рассказать всю правду о том, что мы обедали с подругой и двумя ее друзьями, но недоучла того обстоятельства, что в таком состоянии восприятие искажается, а любой ничтожный повод для ревности способен вызвать состояние, близкое к резкому аффекту. Поэтому для меня оказалось совершенной неожиданностью, что он подошел и разорвал одним сильным движением рук платье прямо на мне. Не буду утомлять вас всеми подробностями сцены, но в ее результате у меня еще оказались переломаны шпильки на туфлях, сожжены зажигалкой наличные деньги из кошелька, выброшено бриллиантовое кольцо в открытое окно и сломана ключица. Последнее обстоятельство было особенно болезненным, и не только для моего чувства собственного достоинства. Качество моего макияжа благодаря повышенной влажности в районе глаз сделало бы честь любому триллеру. А сам некогда горячо любимый муж вдруг стал для меня скорее совокупностью рассортированных клеток и на 80 процентов состоял из воды. Единственное, чего я хотела, — это увидеть в дверях его спину.