Читать книгу "Муж объелся груш - Татьяна Веденская"

Гости со стороны невесты, то есть с моей стороны, все хором не одобряли. Разве только свидетельница моя, Люська, похлопав меня по белоснежному плечу, сказала:

– Зато теперь ты будешь свободна.

– Я буду замужем, – ответила я.

– Ну да, ну да, – скептически кивнула она и подписалась в книге.

Остальные же поздравляли нас как-то жиденько, без энтузиазма. Папа сидел молча и даже не говорил никаких тостов, так ему не нравился жених. По его мнению, мужчина должен носить женщину на руках. Он так делал всю жизнь, и, как говорит моя мама, она иногда даже хотела бы чуть-чуть чаще стоять на земле. Денис меня на руках носить не собирался. Даже на свадьбе он довольно зло говорил, что я не должна себя так вести, а должна как-то иначе. Уже тогда он принялся за мое воспитание, которое, по их с Ядвигой мнению, весьма хромало. Так что половина жениха одобряла происходящее еще меньше. Они ковырялись в закусках, косились на моего папу, прикидывая, имеет ли он какие-то связи с «Аль Каидой» или нет, невразумительно кричали «горько» и резали торты. В общем, как ты лодку назовешь, так она и поплывет. Наша лодка могла бы называться «Зачем им это надо?». Именно эту мысль можно было прочесть в глазах любого гостя на нашей свадьбе.

Так началась моя семейная жизнь, так она протекала, и тем не менее я была счастлива. Я понимала, что сама по себе звезд с неба не хватаю, сижу себе в приемной, примус починяю, никому особенно не интересная. А тут такой мужчина, ради которого можно, в общем-то, и потерпеть. Поэтому его довольно-таки слабо выраженный отцовский инстинкт я решила тоже переносить как еще одну особенность его, к слову сказать, весьма сложного характера. Я старалась, чтобы ребенок не досаждал ему, как и я. Мы жили немножко, пожалуй, параллельной жизнью. Я с ребенком – кормлениями, купаниями, пеленками, спорами с Ядвигой о том, надо или не надо пеленки гладить, если они были выстираны на программе «девяносто пять градусов».

– Все равно надо стерилизовать!

– Но они уже стерильны. Их практически прокипятили!

– Вода закипает при ста градусах. Сразу видно, что ты в школе плохо училась, – свекровь бросила в меня еще один камень. Да уж, школа-школа, мой самый страшный сон. Учеба – это уж точно не мое. И вообще, про моего папу часто говорили, что он гениальный хирург. А на детях гениев природа отдыхает. На мне – точно. – Что за невестка! – возмущалась свекровь. – Вечно ты со мной споришь.

– Ладно, я поглажу, – сдавалась, как и всегда, я.

– Ну вот, доигрались. Все орешь. Опять она проснулась не вовремя. Никакого режима! – свекровь всплеснула руками.

– Да, режим, между прочим, это обязательно, – назидательно влез Денис. – Почему она не спит? Почему ты ее не укачала? Ты не выполняешь свои обязанности.

– Я отошла, чтобы разогреть тебе ужин, ты же не ешь после семи.

– Ты же жена, ты должна все успевать. Опять я должен тебя учить?

– Прости! Пожалуйста, прости, я так закрутилась! – запаниковала я, видя его спокойное холодное лицо. Вот Сонька, не могла поспать хоть чуть подольше! Особенно теперь, когда он такой нервный, а я постоянно веду себя как дура и все время его раздражаю.

– Закрутилась? И что? Ты же ведь замужем, значит, у тебя есть определенные обязанности. Я не должен об этом думать, я должен прийти домой и отдыхать после работы. И что теперь, может, мне самому ужин греть?

– Иди, сыночек, посиди пять минут, – откуда ни возьмись, образовалась Ядвига. – Я все разогрею.

– Мам, не надо. Это она должна… ты и так устала. У тебя давление, – возразил Денис, презрительно глядя на меня. После рождения Соньки наши отношения явно лучше не стали.

– Да, Ядвига Яковлевна, я сама все разогрею.

– Все равно все у тебя сгорит, – пожала плечами она. И добавила: – Кстати, у тебя там ребенок опять заливается.

Из нашей комнаты действительно доносилось какое-то подозрительное бухтение. Соня готовилась устроить очередную истерику.

– Успокой ее. Это просто невыносимо! Господи, почему у тебя ребенок все время орет? У других дети как дети, спят, едят, а у тебя она все время кричит? – взвизгнул он.

– Это действительно странно, – поддержала его Ядвига. – Ты никогда так себя не вел. Ты был спокойным, спал, кушал, все по режиму.

– Ну, может, это в меня, – принялась оправдываться я. Все те дети, с которыми я была знакома лично, точно так же орали. Но я же не бог весть какая мамаша. Что я о детях-то знаю. Если верить Ядвиге, которая вырастила своими крепкими руками с хорошим маникюром такого прекрасного – умного и красивого – сына, то я делаю все неправильно.

– Да уж, не в тебя Сонечка, да, – глянула на Дениса Ядвига. – И глазки не твои, а голубые.

– Как у меня, – пожала плечами я. Что за дурацкая привычка – рассматривать ребенка под микроскопом.

– Я ничего не говорю. Просто у моего мужа, который оставил меня одну с сыном, тоже были голубые глаза, а вот у Данечки карие. Против карих голубые не удерживаются.

– Не знаю. По-разному бывает же, – возразила я.

– Бывает, – кивнула свекровь со вздохом. Воспоминания о том вероломном предателе всегда портили ей настроение, хотя вспоминала она его по три раза на дню. И все же теперь я была виновата еще и в том, что напомнила ей про бывшего мужа.

– Ты зачем расстраиваешь маму? – накричал на меня Денис, пока я пыталась как-то утрясти вопрос с Соней, причем утрясти в самом что ни на есть буквальном смысле. Я трясла ее и качала, чтобы она замолчала, но она упиралась и орала, как заведенная, пока я не смирилась и из моего заляпанного всем, чем можно, от пюре до вазелина, халата не достала грудь, к которой Сонька моментально счастливо присосалась.

– Ей сейчас не время есть, – вставила Ядвига.

– Ты почему не делаешь то, что тебе говорят? – еще больше разозлился Денис.

– Но она… она же не спала. Она была голодной, видишь, как набросилась!

– Может быть, лучше просто слушать умных людей? Видишь, она теперь какая?

– Сынок, – подскочила Ядвига. – Ну не надо так уж. Надо быть человечнее. Она же не может стать мной!

– Это уж точно, – взмахнул рукой Денис в бессилии.

– А ребеночек такой, может, потому, что темперамент. Знаешь, кавказские корни же просто так никуда не денутся! – аккуратно вставила она, после чего взбесилась уже я. В конце концов, дался им мой папа! Чего он им плохого-то сделал? Только разве что свадьбу оплатил и Турцию. И теперь тоже деньги дает.

– Так ты меня что, деньгами попрекаешь? – перешел на визг Денис. Я моментально пожалела, что вообще коснулась этой темы.

– Я тебя не попрекаю, – моментально сдала назад я.

– Нет, ты попрекаешь. Ты сидишь на моей шее, в моем доме, я терплю все твои номера, а ты меня попрекаешь? – голос пошел на взлет, а сам он – на меня, сводя по дороге брови.