Читать книгу "Великий Змей - Серж Брюссоло"

«И вправду похоже на корабль мертвецов…» — признала она, в горле у нее пересохло.

За ее спиной тихо переговаривались испуганные моряки.

— Все правильно, — застонал плотник. — Мы украли рис. Теперь мумиям нечего есть. Они гонятся за нами, чтобы сделать из нас съестные запасы взамен тех, что мы съели!

— Прекрати говорить глупости! — заворчал повар, при этом он побледнел.

— Я ничего не придумываю, — стал возражать плотник. — Мы станем их следующим обедом! Они разрежут нас на кусочки и засолят, как свинину. Им же нужно чем-то заполнить блюда, которые мы опустошили.

— Хватит! — приказал капитан Хокукай. — Займитесь-ка лучше парусами. Если мертвецы и вправду гонятся за нами, нам надо постараться идти быстрее их.

Зигрид попыталась не поддаваться панике, которая охватила весь экипаж, но черный парус приближался. В вечернем тумане он выглядел все более и более угрожающе.

— Мумии, — прерывисто задышал юнга. — Они взберутся на борт, и мы ничего не сможем сделать, ведь они уже мертвы!

Зигрид хотела было утешить его, но ей было трудно держать себя в руках и не стучать зубами. Ей казалось, что сквозь дымку у поверхности воды она различила на корме черного корабля странные неподвижные силуэты. Застывшие, словно окаменелые тени…

«Обычные моряки не могут стоять так неподвижно, — подумала она, — а вот мумии — могут!»

Глава 4

Мертвый остров

— Вижу землю! — завопил впередсмотрящий. — Вижу землю! Зигрид разом проснулась и машинально схватилась за гарпун. С самого утра она дремала, чтобы забыть о голоде, который раздирал ей желудок, но еда стала наваждением, и стоило ей только закрыть глаза, как тотчас же ее воображение в деталях рисовало живые картины трапезы.

Экипаж чувствовал себя усталым после того, как всю ночь боролся с ветром, пытаясь оторваться от погребального корабля, бросившегося за ними вдогонку. Когда ужасный силуэт корабля мертвых наконец-то растаял в тумане, все упали на корму и заснули, даже не пытаясь добраться до гамаков.

Зигрид медленно встала, стараясь, чтобы у нее не закружилась голова, ведь это случалось все чаще и чаще.

— Земля! Вижу землю! — повторил впередсмотрящий, в его голосе слышались рыдания.

Зигрид приложила ладонь козырьком к глазам. Она старалась не радоваться слишком рано, зная по своему опыту, что от голода часто возникали видения. Однако девушка обнаружила, что ветром их гонит к острову, похожему на плоскую желтую лепешку. Клочок земли только начал появляться в полосе тумана. Казалось, что около него нет скоростного подводного течения, а значит, корабль сможет добраться до острова до того, как тот скроется в скоплении туч.

— Ставьте парус! — закричал капитан Хокукай. — Если мы захватим попутный ветер, то сможем добраться до острова за полчаса. Поторопитесь!

На острове жили люди; несмотря на то что свет слепил Зигрид, она различила на побережье рыбацкие домики и разложенные для просушки сети.

— Думаешь, они смогут накормить нас? — спросил юнга.

Зигрид тоже беспокоилась по этому поводу. Частенько живущие в нищете островитяне запрещали бедствующим кораблям подплывать к островам. А на одном острове даже завели небольшую пушку и открыли огонь по кораблю, пытавшемуся приблизиться к ним.

— Возьмите оружие, — приказал капитан, — но спрячьте его под одеждой. Никогда не знаешь, что может случиться. И речи не может быть о том, чтобы нас тут перерезали. Мы высадимся на берег небольшой группой, на шлюпке, и постараемся честно купить провизию, чтобы наполнить камбуз.

— Зря тратите силы, начальник, — засмеялся кривой. — Эти люди ничего вам не продадут. Посмотрите… они прячутся. Они боятся. Они засыпят вас стрелами, как только вы ступите на землю. Лучше будет высадиться всем вместе, напугать их… и начать грабить.

— Хватит, — стал ругаться Хокукай. — Я отправлю на остров лишь тех, кто производит хорошее впечатление. В шлюпке не должно быть никого, кто может своим видом напугать женщин и детей. Зигрид, Ты пойдешь… Возьми с собой Хату.

Гарпунщица поклонилась и направилась к шлюпбалкам, удерживающим лодку. Юнга пошел с ней. Капитан назначил им в сопровождение еще двух матросов, Деншю, марсового,[3]и Сака, помощника плотника.

Следующие полчаса все с тревогой смотрели на главный парус, гадая, станет ли он развеваться на ветру или с хлопком разорвется сверху донизу. Наконец они подошли к острову так близко, что можно было спускать шлюпку. Зигрид и ее товарищи опустили лодку на воду. И принялись усердно грести, чтобы быстрее подплыть к затихшему острову.

— Я вижу людей! — закричал юнга. — Там! В окнах домов. Вон женщина с ребенком на руках. А еще я вижу стадо свиней, идущее по главной улице… А вот хлев, где живут коровы!

Склонившись над веслами, Зигрид краем глаза посмотрела, не бредит ли мальчик; но нет! Она тоже видела все чудеса, описанные Хатой. На острове жили люди. Если повезет, им удастся договориться с его жителями.

Качаемая волнами лодочка медленно кружила вокруг своей оси, и потому эта сносимая ветром земля была похожа на плоский волчок, плывущий по воле волн. В первое время это просто могло породить легкое головокружение, а также нарушение чувства равновесия; надо было просто привыкнуть.

Зигрид и ее товарищи с трудом пришвартовались к дебаркадеру, который все время уходил от них, словно прикрепленный к карусели деревянный конь. Они завязали пеньковый трос и смогли наконец-то подтянуться на полуразрушенный понтонный мост. При их появлении взлетели чайки. Солнце отражалось от одеяний неподвижно стоящих крестьян и ослепляло Зигрид и ее товарищей. Все, и животные, и люди, замерли, парализованные страхом перед нашествием иностранцев.

— Сумимасен.[4]Не бойтесь! — сказала им Зигрид. — Мы пришли с мирными намерениями. Мы всего лишь хотели бы купить у вас несколько бочек пресной воды, рис, копченую свинину. У нас есть деньги. Онегай-шимасу…[5]

Это был абсолютно бесполезный аргумент, поскольку на большинстве плавучих островов люди вели обособленный образ жизни и обходились без денег. Вместо оловянных, бронзовых и золотых монет они предпочитали товарообмен, а если в деревне не хватало рук, то помощь по хозяйству.

Никто не ответил. Над островом царила мертвая тишина. Не слышалось ни криков петухов, ни мычания коров.

Зигрид сделала несколько шагов. Юнга заплакал от страха, уверенный, что теперь на них посыплются стрелы. Гарпунщица почувствовала себя неуютно. Неподвижность островитян вдруг показалась ей странной.

Все эти люди и животные были слишком молчаливы, неестественно неподвижны…