Читать книгу "Столичная штучка - Галина Гордиенко"

Когда Богдан придет или позвонит. Что скажет. Не рассердится ли, если она опять согласится подежурить в классе за Свету. Или посидеть вечером с братишкой Нины, пока та сбегает на дискотеку. Раз у Нины сегодня мама пойдет в ночную смену.

В гимназии на переменах Леся вдруг стала замечать, что девчонки десятиклассницы так и липнут к Богдану. То с домашним заданием подойдут. Якобы не поняли. То с дурацкими разговорами о предстоящих контрольных или экзаменах.

Или начнут выпытывать – не пойдет ли Богдан на ближайшую дискотеку. А то пригласят на день рождения или просто на вечеринку.

На Лесю одноклассницы Богдана смотрели как на малышку. Иногда вообще не замечали. Может, считали ее младшей сестрой Богдана?

Леся страдала, но улыбалась, как ни в чем ни бывало. Она никогда не показывала вида, что ей неприятно. Понимала – он ничуть не виноват. Богдан слишком красив, чтоб на него не обращали внимания. Вот только сам он, кажется, этого не сознает.

Леся в тысячный раз напоминала себе: она только сестра Богдану. Пусть названная. Если Даня и приглашает ее на школьных вечерах, это ровно ничего не значит. Он просто хорошо воспитан. И жалеет ее.

Лесино же дело – хоть иногда отказаться. Чтобы Богдан мог потанцевать с той девчонкой, которая ему действительно нравится.

Леся помнила в лица всех десятиклассниц, приглашенных когда-либо Богданом. И тихо радовалась, что он никого из них не предпочитал. То с одной танцевал, то с другой. Это – если Леся говорила, что устала и хочет отдохнуть. Наверное, Богдану еще не встретилась та, единственная, кого он полюбит.

И Леся почти испуганно подумала: «А вдруг это Рита?»

* * *

Леся услышала рев мотора и побледнела от волнения: «голос» Даниного мотоцикла она узнавала всегда. Вот сейчас… сейчас он вынырнет из-за поворота, и Леся впервые увидит свою троюродную сестру.

Девочка распахнула калитку и выбежала на улицу. Придирчиво осмотрела знакомые с детства дома, разномастные изгороди, яркие клумбы вдоль заборов, отягощенные шелковицей деревья. Ей очень хотелось, чтобы родная Сиреневая улица понравилась Рите.

Леся зачем-то одернула выгоревшую от солнца старенькую футболку, пригладила непослушные кудри и пожалела, что не надела новые шорты. Этим джинсовым сто лет в обед, совершенно белесые и потертые. Да и шлепки…

Чем провинились старые шлепки, Леся так и не придумала. Перед ней лихо затормозил мотоцикл. Богдан ободряюще улыбнулся и воскликнул:

– Сдаю гостью под расписку! В целости и сохранности!

Он занялся багажом, а Леся во все глаза рассматривала спрыгнувшую с заднего сиденья девушку. Она оказалась почти на полголовы выше ее, а уж одета как… Сразу видно – из столицы.

Девушка сняла каску, и Леся восхищенно ахнула про себя: густые белокурые волосы тяжело упали на плечи. И фигурка изумительная, не чета Лесиной. Полные грудки туго обтянуты вишневым топиком, крошечные шортики из лаковой кожи сидят прекрасно.

Правда, Леся такие ни за что не надела бы, уж очень они коротенькие, ягодиц почти не прикрывают. Зато ноги у Риты вон какие длинные, почти бесконечные.

Краснея и смущаясь, Леся робко пролепетала:

– Привет! Как доехала?

Она потянулась поцеловать сестру в щеку, но гостья проворно отступила в сторону. Протянула узкую руку и холодно представилась:

– Марго!

– Л-леся…

– Очень приятно.

Богдан обернулся и насмешливо бросил:

– Мечтаешь о короне?

– Не отказалась бы, – мгновенно парировала Рита. – Хотя бы от герцогской.

– И где эти звери водятся? – хмыкнул Богдан. – Я про герцогов.

– Найду, – сдержанно пообещала Рита. – Вот школу закончу, поеду учиться в Англию и начну отстрел этих… с коронами.

Богдан пожал плечами и понес сумку в дом. А Рита обернулась к Лесе и раздраженно спросила:

– Как этого типа кличут в миру? Не Тарзаном?

– Почему – Тарзаном? – растерялась Леся.

– Потому что настоящий дикарь, – отрезала Рита.

Она потянулась всем телом, внимательно осмотрела небольшой дворик, яркие клумбы, кусты роз вдоль дорожки и перевела снисходительный взгляд на троюродную сестру.

Она совершенно не походила на Ритиных одноклассниц. Если честно, Рита с трудом верила, что они ровесницы. Кудрявая темноволосая девчонка смотрелась лет на двенадцать, не старше. Пусть – на тринадцать. Смешно видеть в ней соперницу. Зря только волновалась.

Рита зевнула и капризно повторила:

– Так как его имя?

– Богдан.

– Как?!

– Богдан.

Рита смотрела изумленно, и Леся с легким раздражением сказала:

– Обычное украинское имя.

– Ну, если только украинское, – проворчала Рита. Немного подумала и нехотя признала: – Впрочем, ему подходит.

Девочки, настороженно посматривая друг на друга, пошли к дому. Рита небрежно бросила:

– Он твой родственник?

– Ну… почти.

– Что значит – почти? Еще дальше чем троюродный, что ли?

Объяснять ничего не хотелось, и Леся кивнула.

Не рассказывать же гостье прямо сейчас о папе и его друге. И о том, что Леся знает Богдана с раннего детства. Лучше Леся познакомит троюродную сестру с дедушкой. Может… может, она оттает?

– Рита…

Леся вздрогнула от испуга, настолько резко развернулась к ней гостья. Ткнула Лесю в плечо так, что она едва устояла на ногах. И раздраженно воскликнула:

– Никаких Рит, Ритусь и Риточек! Только Марго!

Леся моргнула. Рита грозно прорычала:

– Ясно, нет?

Рита покраснела от злости: ведь она только что представлялась! Нет, нужно тысячу раз повторить, пока эта тетеха запомнит! Послал Бог ей сестрицу, спасибо ему большое!

Рита неприязненно рассматривала Лесю. Ее ужасала перспектива провести целых два месяца в одной комнате с глупой девчонкой.

Ишь, глазки свои карие на нее таращит и ресницами хлопает, вот-вот слезу пустит. Только этого Рите и не хватало. Для полного счастья. Чтобы Богдан решил: она, Рита, обидела эту убогую.

Нет, точно сейчас разревется. Вот уж повезло ей! В няньку тут превратится…

Рита с трудом улыбнулась и мягко сказала:

– Я – Марго. Просто Марго. По-моему, не сложно запомнить.

Леся внимательно посмотрела на троюродную сестру. Помассировала вдруг занывшие виски и предложила:

– Пойдем, я тебя с дедушкой познакомлю.

И растерянно подумала, что зря, похоже, радовалась Ритиному приезду. Как бы летние месяцы не превратились в настоящую каторгу. Ведь тетя Наташа собиралась забрать Риту только в конце августа, перед самой школой, она уже и билеты взяла.