Читать книгу "Долина молчания - Нора Робертс"

Мойра залилась краской и тяжело вздохнула.

—Ты умеешь слушать... а я слишком много говорю. Ты должен пойти в дом. Все собираются на ужин.

Киан коснулся руки Мойры, останавливая ее.

— Раньше я считал тебя не самой подходящей королевой для военного времени. Кажется, это один из немногих случаев, когда я ошибался.

— Ошибешься, если меч будет моим.

Они вошли в замок, и Киан вдруг понял, что это был самый долгий их разговор за два месяца знакомства.

— Ты должна рассказать остальным. О своих подозрениях насчет отца. Если мы, круг, у нас не может быть тайн друг от друга, они лишь ослабят нас.

— Ты прав. Да, ты прав.

С высоко поднятой головой и ясными глазами она направилась в гостиную.

2

Ночью Мойра не спала. Кто сможет заснуть накануне самого главного события в жизни? Если утром ей суждено освободить меч из каменных ножен, она станет королевой Гилла. И тогда она будет властвовать, управлять и царствовать — обязанности, которым ее обучали с детства. Но как королеве ей придется, начиная с этого рассвета, вести людей в бой. Если же ей не суждено поднять меч Гилла, она возьмет другое оружие и с радостью присоединиться к сражающимся.

Достаточно ли нескольких недель тренировок, чтобы подготовиться к такой роли, к такой ответственности? Итак, это последняя ночь, когда она может быть сама собой, — и такой королевой, какой хотела бы быть.

Одно Мойра знала точно: что бы ни принес ей рассвет, возврата к прежней жизни уже не будет.

До гибели матери она верила, что заря этого дня наступит еще через много-много лет. Надеялась, что еще долгие годы мать будет рядом, утешая и советуя. Она предполагала, что ее ожидают годы мира и учебы. И когда придет время, она будет готова надеть корону, будет достойна ее.

Но в глубине души Мойра мечтала о том, что мать будет править еще не один десяток лет, а она сама выйдет замуж. И в далеком и туманном будущем кто-нибудь из детей, которых она выносит, наденет корону вместо нее.

Все изменилось в ночь смерти матери. Нет, поправила себя Мойра, все изменилось раньше, за много лет до этого, когда убили отца.

А может, ничего и не менялось — просто переворачивались страницы уже написанной книги судеб.

Теперь оставалось лишь сожалеть, что рядом с ней нет мудрой матери, и найти в себе мужество, чтобы попытаться взять корону и меч.

Мойра стояла на высокой стене замка, освещенная слабым светом узкого серпа молодого месяца. Когда наступит полнолуние, она уже будет далеко, в суровой и мрачной долине, на поле битвы.

Она поднялась еще выше, на зубчатую стену, заметив свет факелов, которые освещали ристалище. Сверху было видно и слышно все, что происходило на ночных занятиях. Киан использует темное время суток, обучая мужчин и женщин сражаться с существами, которые сильнее и быстрее человека. Мойра знала, что он будет гонять их до седьмого пота. Точно так же, как по ночам гонял ее и других, принадлежащих к их кругу шести, последние недели в Ирландии.

Не все доверяли Киану — это она тоже понимала. Некоторые боялись, но, возможно, это и к лучшему. Он явился сюда не заводить друзей, а делать из людей воинов.

Честно говоря, Мойра сама стала воином во многом благодаря именно ему.

Кажется, она догадывалась, почему Киан сражается на их стороне, — по крайней мере, начинала понимать причины, заставившие его так рисковать ради спасения человечества. Отчасти это было следствием гордости, недостатка в которой Киан не ощущал. Он ни за что не преклонит коленей перед Лилит. А отчасти потому, что он хранил верность брату — хоть он и не желал этого признавать. Остальное можно приписать отваге и смятенным чувствам.

У него есть чувства — Мойра знала. Хотя, конечно, трудно себе представить, какими они могут быть после тысячи лет существования. Сама она всего после двух месяцев крови и смерти совсем запуталась и с трудом узнавала себя.

Что должен чувствовать Киан после всего, что видел и совершил, после того, что приобрел и потерял? Он знал о мире больше любого из них — о его радостях, горестях и возможностях. Нет, у нее не укладывалось в голове, как можно знать все, что известно ему, и рисковать собственным существованием.

Тот факт, что он все-таки рисковал и даже теперь тратил время и силы на подготовку армии Гилла, вызывал у нее уважение. Хотя загадочность его натуры продолжала удивлять ее.

Мойра не знала, как Киан относится к ней. Даже когда он целовал ее — в тот единственный, страстный и отчаянный миг. А она привыкла докапываться до сути вещей.

Обернувшись на звук шагов, Мойра увидела приближающегося к ней Ларкина.

— Тебе давно пора быть в постели, — заметил он.

— Все равно я не могу уснуть: лежу и смотрю в потолок. Здесь мне лучше. — Она взяла его за руку — брата, друга — и мгновенно успокоилась. — А ты почему не спишь?

— Тебя увидел. Мы с Блэр решили немного помочь Киану. — Ларкин обвел взглядом ристалище. — Потом я заметил, что ты стоишь тут одна.

— Сегодня из меня неважный компаньон — даже для себя самой. У меня одно желание — чтобы это поскорее закончилось, и тогда все пойдет своим чередом. Вот я и поднялась сюда. Тут лучше думается. — Она прислонилась лбом к его плечу. — И время бежит быстрее.

— Мы можем спуститься в гостиную. И я позволю тебе обыграть меня в шахматы.

— Позволишь? Вы только послушайте! — Она подняла на него взгляд. Сквозь улыбку в его золотистых, удлиненных — как у нее самой — глазах просвечивало беспокойство. — По-видимому, это ты позволил мне выиграть сотни партий, которые мы сыграли за столько лет.

—Я подумал, что победа за шахматной доской придаст тебе уверенности.

Рассмеявшись, Мойра ткнула его локтем.

— Могу поспорить, что обыграю тебя в шахматы девять раз из десяти.

— Давай, проверим.

— Нет, проверять не будем. — Мойра поцеловала Ларкина и убрала прядь золотистых волос с его лица. — Ты пойдешь к себе в постель, к своей даме, и не будешь отвлекать меня от грустных мыслей. Пойдем внутрь. Возможно, унылый вид моего потолка все-таки поможет мне заснуть.

— Если тебе понадобится компания, достаточно просто постучать.

— Знаю.

Но Мойра знала, что до самого рассвета останется наедине со своими мыслями. Она так и не заснула.

Согласно традиции придворные дамы должны были одеть ее за час до рассвета. Нарушив установленный порядок, Мойра отказалась от пурпурного платья. Этот цвет ей не идет, хотя и выглядит по-королевски. Вместо красных она выбрала зеленые тона: темно-зеленое платье и более светлую накидку.

Мойра согласилась надеть драгоценности — как-никак они принадлежали матери — и позволила повесить себе на шею тяжелое ожерелье из цитрина. Но серебряный крест снимать не стала.