Читать книгу "Единственный выживший - Дин Кунц"

Джо вздрогнул и, открыв глаза, с легким удивлением уставился на несущийся мимо поток машин. На мгновение он задумался о том, что стоит ему только открыть дверцу и сделать быстрый шаг на шоссе, как он будет сбит тяжелым грузовиком, и тогда все страдания для него кончатся…

Но он остался сидеть в "Хонде". И не потому, что боялся смерти, а по причинам, которые не были ясны ему самому. Возможно, впрочем, Джо казалось, что он должен продлить казнь и приговорить себя к добавочной порции жизни.

За окном пассажирской дверцы качались и кивали под ветром, поднятым проносящимися машинами, ветки и цветы олеандров. Они негромко шуршали и скребли по стеклу, и салон "Хонды" наполнился еле слышными призрачными голосами, похожими на жалобы потерянных, заблудившихся душ.

Джо понял, что больше не дрожит. Заливавший лицо пот начал подсыхать в потоке прохладного воздуха, с шипением вырывавшегося из сопел кондиционера на приборной доске. Ощущение падения тоже исчезло. Он больше не падал – он достиг самого дна.

В жарком августовском мареве, в пелене синеватого смога легковушки и грузовики мчались по шоссе, словно призраки или миражи, которые какой-то сверхъестественный ураган стремительно несет на запад – к чистому воздуху и прохладному морю. Выждав, пока в потоке машин образовался просвет, Джо вырулил с обочины и прибавил скорость. Он тоже направлялся на побережье.

– 3 -

В сиянии жаркого августовского солнца песок пляжа казался белым, как кость, выбеленная ветром и дождем. Зеленоватый океан лениво и мерно накатывался на берег, вынося на песок крошечные ракушки и экзоскелеты мертвых и умирающих обитателей шельфа.

Пляж у Санта-Аны был забит людьми, которые загорали, играли в мяч или, с удобством расположившись на больших полотенцах или покрывалах, поглощали привезенную с собой или купленную поблизости провизию. Несмотря на то что в глубине континента уже властвовал жаркий и душный день, на побережье было достаточно комфортно и свежо благодаря легкому бризу, приносившему прохладу с просторов Тихого океана.

Некоторые купальщики с любопытством и легким недоумением косились на Джо, который медленно брел вдоль береговой линии в белой майке, бежевых просторных брюках и спортивных кроссовках на босу ногу. Хмурое выражение его лица тоже указывало на то, что он пришел сюда не за тем, чтобы купаться или загорать.

Спасатели зорко следили за купающимися; девушки в бикини, прогуливавшиеся у кромки берега, следили за спасателями, завороженные движениями их тренированных загорелых тел, и не обращали никакого внимания на чудесные раковины, которые щедрый океан швырял к их ногам вместе с гирляндами белой пены и водорослей. На мелководье возились дети, но Джо старался как можно реже поворачиваться в их сторону. Их звонкая радость, восторженные крики и беззаботный смех действовали ему на нервы и рождали в душе иррациональный, ничем не обоснованный гнев.

Держа в одной руке полотенце, а в другой – пенополистироловый охладитель, Джо продолжал медленно двигаться на север, глядя на обожженные солнцем холмы Малибу, встающие за изгибом береговой линии залива. Наконец ему удалось найти относительно безлюдный участок пляжа. Здесь он расстелил полотенце, сел на него и, обратившись лицом к воде, достал изо льда жестянку пива.

Если бы океан был его собственностью, он предпочел бы покончить жизнь самоубийством на берегу. Несмолкающий шорох прибоя, сверкающие под солнцем или посеребренные луной пенистые барашки, безупречная дуга далекого горизонта – все это не дарило Джо ни мира, ни покоя. Единственное, о чем он способен был думать, глядя на волны, это о блаженном забытьи.

Монотонные ритмы моря были единственным, что в представлениях Джо как-то ассоциировалось с понятиями о Боге и Вечности.

Больше всего Джо надеялся, что после того, как он выпьет несколько бутылок пива, живописные пейзажи Тихоокеанского побережья окажут на него свое благотворное действие и успокоят настолько, что он сумеет собраться с силами и отправиться на кладбище. Чтобы постоять на земле, укрывшей его жену и дочь. Чтобы коснуться каменного надгробия, на котором высечены их имена…

Сегодня Джо чувствовал свой долг перед мертвыми сильнее, чем в иные дни.

Двое подростков – неправдоподобно тонких, в мешковатых плавках, едва державшихся на их узких бедрах, – прибрели вдоль берега с северной стороны и остановились напротив Джо. Один из них носил длинные волосы, стянутые на затылке резинкой, второй был острижен по последней моде – под машинку и имел в ухе серьгу. Оба были обожжены солнцем буквально до черноты. Любуясь морем, они повернулись к Джо спинами и загородили ему всю панораму. Джо уже собирался попросить их отойти, когда один из подростков неожиданно спросил:

– Эй, приятель, что продаешь?

Джо промолчал, так как ему показалось, что подросток обращается к своему стриженому дружку.

– Ну так как? – снова спросил тот, продолжая таращиться в сторону океана. – Травка там у тебя или выпивка?

– У меня здесь только несколько банок пива, – нетерпеливо отозвался Джо, поднимая на лоб солнечные очки, чтобы взглянуть на парней получше. – Но они не продаются.

– Вот и хорошо, – сказал стриженый. – А то мы видели двух придурков, которые, похоже, считают, что у тебя полный ящик травы.

– Где?

– Только не поворачивайся туда сразу, – предупредил подросток с "конским хвостом". – Подожди, пока мы отойдем подальше. Эти двое уже давно тебя пасут, и от них за милю несет копами. Удивляюсь, как ты до сих пор не почувствовал вони.

– Пятьдесят футов к югу, возле спасательной вышки, – подхватил стриженый, также не оборачиваясь. – Два фраера в гавайских рубашках, похожих на проповедников в отпуске. У одного бинокль, а у другого – рация.

– Спасибо, – с признательностью ответил Джо и опустил очки. – Большое спасибо.

– Не стоит, – откликнулся длинноволосый. – Мы просто хотели предупредить, по-дружески. Ненавижу копов.

– Сраная система! – добавил стриженый с неожиданной циничной горечью, которая казалась особенно странной у такого молодого человека.

Потом с грацией молодых тигрят подростки двинулись вдоль пляжа дальше на юг, поглядывая на девушек в бикини. Их лиц Джо так и не рассмотрел толком.

Минут через пять, прикончив первую банку пива, Джо повернулся к охладителю и взялся за крышку. Убрав пустую жестянку, он бросил небрежный взгляд в сторону, в которую удалились подростки. В тени, отбрасываемой спасательной вышкой, действительно стояли двое мужчин в ярких гавайских рубашках. Тот, что повыше, одетый в рубашку по преимуществу зеленых тонов и белые хлопчатобумажные брюки, как раз рассматривал Джо в бинокль. Заметив, что Джо глядит в его сторону, он спокойно повернулся и направил бинокль на юг, притворяясь, будто поглощен разглядыванием группы девочек-подростков в почти невидимых купальных костюмах.

Второй наблюдатель был в рубашке красно-оранжевых тонов и длинных бежевых шортах, закатанных выше колен. Он стоял на песке босиком и держал в левой руке сандалии и носки. В его правой руке Джо заметил какой-то предмет, который мог оказаться и миниатюрным транзисторным приемничком, и переносным проигрывателем компакт-дисков. Не исключено, впрочем, что это на самом деле была полицейская коротковолновая рация.