Читать книгу "Время динозавров. Новая история древних ящеров - Стив Брусатти"

Мы собрались в обитом деревом кабинете коллеги Матиаса, профессора по имени Золтан Цики-Сава, которому было 30 с небольшим, ставшего одним из лучших европейских экспертов в области динозавров после того, как падение коммунизма положило конец его принудительной воинской службе в армии Чаушеску. Все кости лежали перед нами на столе, и нам четверым предстояло их идентифицировать. Увидев образец собственными глазами, мы не сомневались, что перед нами теропод. Его легкие хрупкие кости походили на кости быстрых ловких хищников вроде велоцираптора. Да и размером он примерно такой же или чуть меньше. Но кое-что не сходилось. У динозавра Матиаса имеется по четыре больших пальца на каждой ноге, на двух внутренних — огромные, серповидные когти. Рапторы знамениты своими подвижными серповидными когтями, которыми они резали и потрошили добычу, но у них имеется только по одному когтю на каждой ноге. Кроме того, у них всего три основных пальца, а не четыре. Мы оказались в затруднительном положении: похоже, у нас в руках оказался новый динозавр.

Матиас Врсмир высматривает окаменелости карликовых динозавров в красных обрывах Трансильвании

До конца недели мы изучали кости, измеряли их и сравнивали со скелетами других динозавров. Все встало на свои места. Этот новый румынский теропод был хищником, но необычайным, с дополнительными пальцами и когтями по сравнению с его материковыми родственниками. Это казалось удивительно: пока растительноядные динозавры Трансильванского острова уменьшались в размерах, хищники становились необычными. Дело было не только в двойном комплекте убийственных когтей и дополнительном пальце. Румынский раптор оказался мощнее велоцираптора, многие кости его конечностей слиты вместе, а ладонь и вовсе была сросшейся массой из коротких пальцев и костей запястья. Это была новая порода хищного динозавра, и через несколько месяцев мы дали ей подходящее научное название — Balaur bondoc: первое слово — архаичное румынское название дракона, а второе означает «коренастый».

Балаур царствовал на европейских позднемеловых островах. Скорее убийца, чем тиран, он когтями резал мини-утконосых, завроподовых динозавров размером с корову и бронированных динозавров, живших посреди растущей Атлантики. Судя по всему, это был самый крупный хищник этих островов. Кто знает, какие окаменелости Матиас еще найдет, но, скорее всего, ему не встретится гигантский тираннозавроподобный хищник. После 100 лет поисков, после сбора тысяч окаменелостей — не только костей, но и яиц, и следов, причем не только динозавров, но и ящериц и млекопитающих, — не появилось ни кусочка крупного хищника. Даже зубов нет. Видимо, это о чем-то говорит: остров оказался слишком маленьким, чтобы прокормить гигантских монстров, поэтому именно злобные мелкие динозавры вроде балаура заняли вершину пищевой цепи — еще одно свидетельство того, какими необычными были европейские экосистемы на закате мелового периода.

В один мой приезд в Трансильванию мы на полдня отвлеклись от охоты за ископаемыми и отправились в горы. Матиас остановил машину возле замка, недалеко от небольшой деревни под названием Сэчел. Некогда замок, возможно, был великолепен, но его давно покинули, и он медленно разрушался. Большая часть ярко-зеленой краски на фасаде осыпалась, обнажив кирпичи. Окна были разбиты, деревянные полы наполовину сгнили, а стены покрыты граффити. Одичавшие собаки бродили вокруг, как зомби.

Все поверхности покрывала пыль. Но каким-то образом, словно нарушая законы гравитации и времени, позолоченная люстра гордо свисала с потолка в фойе. Мы с тревогой прошли под ней и поднялись по скрипучим лестницам. Наверху нас ждало еще большее запустение, гулкий провал вместо комнаты, с зияющей дырой на месте эркера.

Стопа балаура, крошечного позднемелового верховного хищника из Трансильвании. Фотография Мика Эллисона

На этом самом месте — 100 лет назад, когда здесь находилась библиотека, — барон Нопча сидел и читал о динозаврах, изучая особенности костей, размышляя о том, почему окаменелости, которые он находил вокруг, представлялись такими странными. Замок был его домом, фамильным гнездом его династии на протяжении веков. Много поколений его семьи жили здесь, и, когда сам барон находился на пике славы — шпионил за албанцами на благо своей империи и читал лекции о динозаврах в заполненных аудиториях по всему континенту, — наверное, казалось, что еще много поколений будут здесь жить.

Так и с динозаврами. К концу мелового периода, когда в Северной Америке тираннозавр сражался с трицератопсом, кархародонтозавры охотились на гигантских завропод по всему югу, а парад карликов колонизировал европейские острова, динозавры казались непобедимыми. Но так же, как замки, как империи и как гениальные дворяне со склонностью к драматизму, великие эволюционные династии тоже гибнут — иногда в самый неожиданный момент.

Глава 8

Динозавры взлетают

Археоптерикс

За моим окном сидит динозавр. Я пишу и смотрю на него.

Не фотография на рекламном щите, или копия скелета из музея, или одна из этих мерзких аниматронных моделей из парка развлечений.

Настоящий, взаправдашний, живой, дышащий динозавр. Потомок тех отважных динозавроморфов, появившихся на Пангее 250 млн лет назад, часть той же родословной, что и бронтозавр с трицератопсом, двоюродный брат тираннозавра и велоцираптора.

Ростом с домашнего кота, но с длинными передними лапами, сложенными на груди, и с короткими тонкими задними. Большая часть его ярко белая, как свадебное платье, но передние лапы серые по краям, а самые кончики — черные. Динозавр стоит на соседней крыше с гордо поднятой головой, его королевский профиль резко выделяется на фоне темных облаков Восточной Шотландии.

Когда солнце на миг прорывается сквозь тучи, его глаза-бусинки блестят и посматривают туда-сюда. Несомненно, передо мной существо с острыми чувствами и развитым интеллектом и оно что-то замышляет. Может быть, динозавр знает, что я за ним наблюдаю.

Затем, без предупреждения, он широко открывает рот и испускает тонкий визг — сигнал тревоги для соплеменников, а может, брачный призыв. А может быть, угроза мне. Что бы это ни было, сигнал ясно слышен даже через двойное остекление, и сейчас я рад, что нас разделяет стекло.

Покрытое пухом и перьями создание снова замолкает, поворачивает шею, и теперь оно смотрит прямо на меня. Существо определенно знает, что я здесь. Жду еще одного крика, но, к моему удивлению, оно закрывает рот, его челюсти собираются вместе и образуют острый желтый клюв с крючком на конце. Зубов нет, вид у клюва неприятный, таким оружием можно нанести серьезный урон. Ощущая себя в безопасности, я легонько постукиваю по стеклу.