Читать книгу "Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин"

– Зря они с нами связались, а, Александр Васильевич? – весело поинтересовался у адмирала Беренс. – Первый уже горит, да и второму достаётся…

– А у них и выбора не было, – ответил Колчак, не отрывая глаз от бинокля. – Мы бы их недоэсминцы просто сжевали…

– Зря вы так, – пожал плечами командир «Новика», – сейчас они сопроводят своих «инвалидов» и вернутся… Коордонат вправо!

Очередной залп с «Кольберга» лёг накрытием, и пришлось немедленно на это реагировать. Хоть непосредственно в корабль снаряды не попали, но осколки от близких разрывов прошипели над палубой и ранили троих матросов. Флагманский эсминец немедленно рыскнул в сторону, выходя из леса всплесков. А вот на «Забияке» рвануло – немцы угодили в среднее орудие кормового плутонга, уничтожив не только саму пушку и её расчёт, но и здорово подвыкосив осколками артиллеристов соседних установок. Но и русские не оставались в долгу – не зря Эссен выписал с Черноморского флота лучших комендоров для укомплектования экипажей входящих в строй новых эсминцев, причём ехали они из Севастополя в Петроград не в телячьих вагонах, а в купе, специальным литерным поездом…

Полыхнуло на баке «Ростока», пробило вторую трубу на «Кольберге», у него же наблюдались ещё два разрыва на борте. Потом на этом крейсере срезало фок-мачту.

– Нет, Михаил Андреевич, – злорадно усмехнулся Колчак, – не вернутся их эсминцы. Вон и крейсера отворачивают – разглядели уже…

Действительно, с мостиков крейсеров разглядели, что за «большие дымы» обозначились с северо-запада.

* * *

– Мой адмирал! – мрачно проинформировал Мауве командир «Дойчланда», капитан цур зее, Мейрер, – с «Ростока» передали, что с моря подходят четыре русских дредноута. Я не ошибся в своих прогнозах.

– Что? Русские посмели вылезти из своей лужи?

На самом деле вопрос был чисто риторическим, но не доверять донесению своих крейсеров-разведчиков, тем более в таком вопросе, у контр-адмирала не было никакого повода. Тем более, что дымы в указанном направлении наблюдались теперь более чем отчётливо.

– Немедленно прекратить операцию! Отходить строем кильватера к Либаве! Вызвать оттуда же дредноуты Энгельгардта навстречу! Тральщикам отходить под берегом.

Мауве с трудом осмысливал ужас положения, в котором оказался, – его семи броненосцам с бортовым залпом в двадцать восемь орудий калибром в одиннадцать дюймов предстояло принять бой с русскими линкорами, выстреливающими сорок восемь двенадцатидюймовых снарядов в залпе. А залпы русские дредноуты способны давать более частые…

Впрочем, полновесными залпами русские стрелять не стали – пристрелка, а потом понеслось: залп из одного орудия каждой башни (четыре), залп из второго орудия каждой башни, из третьего аналогично. И так заработали четверо. Цели оставались в непрекращающейся «огневой струе». И прилетало им здорово. Каждые тридцать секунд по шестнадцать двенадцатидюймовых снарядов… Не все, конечно, попадали в цель, но уж если попадали…

Рядом с бортом «Дойчланда» стали вырастать здоровенные фонтаны от падений русских первых «приветов». Палубы были засыпаны осколками, но такое везение не могло продолжаться бесконечно – почти полутонный «подарок» с «Петропавловска» взломал борт каземата и разорвался внутри броненосца. Более чем четыреста килограммов осколков пошли гулять по батарее стосемидесятимиллиметровых орудий линкора, круша на своём пути металл и человеческую плоть. Ко всему вдобавок, сдетонировало несколько собственных снарядов и зарядов, начался пожар, который пока некому было тушить.

Почти одновременно «Гангут» наградил двумя попаданиями «Поммерн», выведя из строя его носовую башню главного калибра и проделав здоровенную дырку по ватерлинии в корме, а «Севастополь» разворотил среднюю трубу на «Шлезиене», который сразу стал отставать от германского кильватера.

«Полтава» отметилась своими снарядами два раза в головной второй германской полубригады «Брауншвейг», но оба попадания пришлись в броневой пояс, броненосец выдержал этот удар без особых последствий.

Но лиха беда начало: русские дредноуты легко и непринуждённо выходили в голову первой тройки линкоров Мауве. «Полтава» уже перенесла огонь на отстающий «Шлезиен», а трое остальных засыпали смертью «Дойчланд» с «Поммерном». Ох и лихо пришлось этим пожилым линкорам! В тридцать шесть двенадцатидюймовых стволов их обрабатывали сталью и тротилом. В тридцать шесть лучших в мире двенадцатидюймовых стволов!

При Цусиме по четырём русским броненосцам Первого отряда били всего шестнадцать двенадцатидюймовок, а здесь ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ПО ДВУМ! И двенадцать по третьему. Корабли Мауве, практически не успевая нанести хоть какой-нибудь вред противнику, быстро превращались в пока ещё держащиеся на воде руины. Перед тем как в боевую рубку «Дойчланда» последовало прямое попадание, отправившее немецкого адмирала в бессознательное состояние от контузии, с флагмана по его приказу выпустили две зелёные ракеты.

Эсминцы Девятой флотилии рванулись в контратаку. Их молодые командиры прекрасно понимали, что это жест отчаяния, но «чёрное братство» никогда не боялось выйти в самую самоубийственную атаку.

С русских дредноутов сразу заметили выскакивающие из разрывов кильватера немцев, и великолепные стодвадцатки «Севастополей» немедленно отреагировали заградительным огнём. Ну и Колчак отреагировал…

– Выходим из-под кормы «Полтавы»! Разворот сто восемьдесят градусов!

– Не успеем, Александр Васильевич! – занервничал Беренс.

– Другого выхода нет. А пока им линкоры устроят кровавую баню. Добьём, что останется…

– Можем не успеть – у них курсовые аппараты, могут стрелять торпедами вперёд.

– А есть варианты? – зло парировал Александр. – Будем выскакивать перед таранами дредноутов?

Но дредноуты и так пока справлялись: их снаряды противоминной артиллерии вырубали немецкие эсминцы один за другим на самых дальних подступах, а «Ростоку», который попытался лидировать атаку, было двенадцатидюймово сказано: «Даже не суйся!» И он побрёл поближе к берегу зализывать раны.

Броненосцы адмирала Мауве умирали вместе с ним, ко всему вдобавок флагманский «Дойчланд» проехал пузом по минной банке, которую недавно поставили русские эсминцы. Хватило. Ещё тринадцать тысяч тонн железа легло на дно Балтийского моря. «Поммерн» и «Шлезиен» тоже доживали свои последние минуты, понятно было, что дальше морского дна им отсюда не уйти, а контр-адмиралу фон Дельвиг цу Лихтенфельсу на «Брауншвейге» оставалось только надеяться, что из Либавы подоспеют дредноуты прикрытия.

Да, с юга показались далёкие дымки, с «Кольберга» подтвердили, что это идёт Энгельгардт, со своими линкорами, но было поздно. Русские, добив корабли Мауве, всеми силами навалились на оставшиеся три броненосца немцев…

Когда подошли дредноуты Первой эскадры, они смогли разглядеть на горизонте только дымы уходящего флота русских и полуживой «Эльзас». С броненосца сняли остатки экипажа и добили торпедой.